Сеня Уставший по просьбе форумчан, Проза лагерная Опции

[миша шелест]

не слушай никого СЕНЯ,мол,творчество твое это не то.ты лучшый в своем роде,это факт.пиши дальше!!!!

[senyasevast@mail...]

Приветствую, Сеня!
Да, на форуме есть несколько человек, знакомых со всем лично, не понаслышке. Достойные люди. У них, разумеется, есть свое мнение. Обоснованное. Более или менее в каждом отдельном случае ))
Но ведь Дёмин, Зугумов, Пономарев, Леви, Демочка, Уставший - это люди, принявшие решение поделиться своим опытом и наблюдениями в литературной форме. По разным причинам.
Они писатели. Их произведения - литература. Литература бывает "в жанре соцреализма" и "реализма" )) В реальной, не придуманной жизни бывает всякое. И если в книге приведен некий демонюга, философ или чисто п... дабол, рассуждающие о том или ином качестве Вора, Идеи, Хода, Пути, в том числе и критикуя эти понятия - это ж не значит, что автор - пропагандист всего гадского на земле. Это тоже надо знать. Ведь, как бывает с правильными - я где-то знаю, где-то догадываюсь. А со змеями - мне нравиться узнавать различные гнилые заходы, способы их разрамсить, обдумать этот негатив и принять к сведению. Я не негативщик, чернушник. Нет. Имею мнение - знай прихваты врагов своих. Знай примеры достойных поступков - для принятия себе в образец.
И книга - ещё один способ в жизни (из многих прочих) почерпнуть знаний и поучиться на чужих ошибках.
Успехов!
Саня.

Санёк! Сердечно благодарю за моральную поддержку!
Оно знаешь, как по Библии, - искуснейшие предстанут перед царями. Это так, конечно))), близко к тексту, сказал царь Соломон. Считается очень мудрым человеком до сих пор.
Саня, я надеюсь, что моя следующая вещь будет именно супер. И я очень рад, что есть человек... Нет, неправильно. Правильно будет так - Человек. Который своей поддержкой и рекомендациями подвинул меня к тому, что дописываю вещь, и знаю - это будет Вещь. Не исключаю, что это такая вещь, что и Воры прочитают, и вполне позволят себе пообщаться со мною. Не в кипиш дела))). Хорошее настроение у меня.
Саня, ещё раз благодарю за внимание и поддержку,
с уважением Сеня

[senyasevast@mail...]

не слушай никого СЕНЯ,мол,творчество твое это не то.ты лучшый в своем роде,это факт.пиши дальше!!!!

Михаил! Дорогой незримый друг! Благодарю сердечно за поддержку моральную!
Ты говоришь кратко, но "чухаю" - это у тебя от чистого сердца! Конечно, мне приятно! Конечно я буду благодарен!
У меня сейчас дописывается Вещь именно Литературная. Классная! И как бы там кто-то что-то мне не говорил с данного Форума... Я благодарю судьбу, что есть возможность работать за компом, петлять по инету. И набрести))) на этот сайт. Нашёлся Человек, который своей поддержкой и рекомендациями успокоил мой "творческий полёт". Как успокоил? Я проанализировал с ним своё общение, и теперь знаю - моя вещь - будет стоящая. Классное настроение.
Миша, благодарю тебя по-человечески за твою поддержку моральную.
С уважением Сеня

[doctor]

Здорово пишешь, Сеня)

[Гость_Vladimirkapi_*]

Сеня. Мне тоже нравится твое творчество, но оно не для всех, не для коньюктурного рынка, продаваемой литературы. Денег не жди, может после смерти, не дай Бог, чтобы это произошло с тобой скоро. Одно могу сказать, ты не нормальный (Так же как и я. Но, не имею права и не хочу примазываться к великим).

[senyasevast@mail...]

Сеня. Мне тоже нравится твое творчество, но оно не для всех, не для коньюктурного рынка, продаваемой литературы. Денег не жди, может после смерти, не дай Бог, чтобы это произошло с тобой скоро. Одно могу сказать, ты не нормальный (Так же как и я. Но, не имею права и не хочу примазываться к великим).

Володя! Рад тебя приветствовать!
Сердечно тебя благодарю за положительный отзыв.
Деньги - и пыль))), и грязь))), но при этом и - жизнь(!), и кровь.
Когда я писал свои вещи, то, конечно, о деньгах не думал. У меня было Суперуединение. Собственно, я был в одиночной камере))). И просто исполнял вещи))).
С уважением и симпатией к тебе
Сеня

[senyasevast@mail...]

Здорово пишешь, Сеня)

Рад Вас приветствовать, дорогой герр Доктор!
От всего сердца, от всей души благодарю Вас за положительный отклик. Совершенствование - беспредельно! Лучшие мои вещи ещё не написаны. Я "вышел" из мясорубки постсовковой пенитенциарной системы. И я захотел сказать объективное, честное слово в Мир Информации!
Не прощаемся,
с уважением Сеня

[senyasevast@mail...]

Рад Вас приветствовать, дорогой герр Доктор!
От всего сердца, от всей души благодарю Вас за положительный отклик. Совершенствование - беспредельно! Лучшие мои вещи ещё не написаны. Я "вышел" из мясорубки постсовковой пенитенциарной системы. И я захотел сказать объективное, честное слово в Мир Информации!
Не прощаемся,
с уважением Сеня

Господин Доктор! Я настолько, иной раз))), вхожу в мир собственного сочинительства... что мне неохота вникать в нюансы компобщения. К чему сие? Всё просто))) Пишите мне сюда - [email protected]
Так мне будет легче.
Ещё раз - благодарю Вас за положительный отзыв, и за внимание.
С уважением Сеня

[Гость_Vladimirkapi_*]

Володя! Рад тебя приветствовать!
Сердечно тебя благодарю за положительный отзыв.
Деньги - и пыль))), и грязь))), но при этом и - жизнь(!), и кровь.
Когда я писал свои вещи, то, конечно, о деньгах не думал. У меня было Суперуединение. Собственно, я был в одиночной камере))). И просто исполнял вещи))).
С уважением и симпатией к тебе
Сеня

Сеня, привет. А как ты относишся к таким писателям?

БЛЕЗ ПАСКАЛЬ.
Величие и нищета человека

"Человек рожден, чтобы мыслить: в этом его достоинство и назначение, думать как следует - его долг. Порядок мышления состоит в том, чтобы начать с начала, - с себя". Как для Монтеня, человек у Паскаля - главный предмет рефлексии. Философия утверждает, а мышление доказывает величие человека. "Человек не просто тростник, слабое порождение природы: он - мыслящий тростник. Нетрудно уничтожить его, но если все же суждено человеку быть раздавленным, то он умеет и в смерти быть на высоте; у него есть понимание превосходства вселенной, но такого понимания нет у вселенной... Так научимся же мыслить достойно: наконец, это моральный принцип".
Величие человека очевидно настолько, что его можно вывести даже из его же ничтожества, - ведь говорим же мы: "какое скотство", имея в виду, что презираем того, кто скатился до животного состояния, а ведь совсем не так давно животная природа была его собственной. Но настоящее величие состоит в умении быть милосердным.
Дерево не знает сострадания, зато удел великих - быть снисходительными.
Есть два начала истины: разум и чувства, но и то и другое обманчиво. "Мы часто недовольны жизнью и тем, что имеем: хотим быть в глазах других лучше, а потому все время заняты сравнением, мысленно прихорашиваемся, чтобы сохранить лицо воображаемое, забывая об истинном". Но разве не претенциозно - хотеть быть известным всему белу свету, да еще и потомкам. Тщеславие укоренено в сердце человеческом: солдат, рабочий, повар, грузчик - неважно кто - хотят быть почитаемыми, "и даже философы, пишущие о суетности славы, и те хотят быть славными писателями, а те, кто их читает, хотят иметь славу почитателей; возможно, и я, пишущий эти строки, того же хочу... Гордость овладевает нами незаметно, через ошибки наши, так что, кажется, и потерять жизнь мы готовы, лишь бы об этом говорили".
Но это не все, Паскаль говорит и об онтологическом ничтожестве человека. "Что такое человек? Относительно бесконечного - ничто, и все - в сравнении с ничем, а значит, нечто среднее между всем и ничем. Бесконечно далекий от целей и начал того, что скрыто в непроглядной дали, человек равным образом не способен понять, откуда он пришел, понять бесконечное, которое поглотит его... Кто может понять эти странные пути? Только их автор, никто другой". Таковы наши реальные условия - быть между точным знанием и абсолютным невежеством. Мы жаждем порядка стабильного, основы прочнейшей, чтобы построить башню до небес, но рано или поздно фундамент дает трещину, и пропасть открывается нашему взору.
Итак, человек - существо непостоянное и неопределенное, не ангел, не бес. Он велик лишь потому, что признается в своем ничтожестве. Это нищета короля, лишенного власти. Блеск и нищета онтологически одно и то же для человека - не растения, не животного. Опасно показывать слишком много общего с животным миром без указания на отличия. Опасно педалировать отличия и особость человека без указания на общую основу, но еще опаснее оставлять его в неведении о том и другом. Человек не должен довольствоваться животным бытием, но и воображать себя ангелом негоже. Поэтому того, кто возносится, следует спустить с небес, а того, кто себя недооценивает, - приободрить. Это и есть трагический реализм как поиск позитивности. И когда мы, наконец, отчаемся в бесполезных поисках блага, очутимся в объятиях Спасителя.

[senyasevast@mail...]

Vladimirkapi'
@@@@)))""""ничто, и все - в сравнении с ничем, а значит, нечто среднее между всем и ничем. Бесконечно далекий от целей и начал того, что скрыто в непроглядной дали, человек равным образом не способен понять, откуда он пришел, понять бесконечное, которое поглотит его... """"
Рад Приветствовать, тебя, Володя!
"""""""""Человек не должен довольствоваться животным бытием, но и воображать себя ангелом негоже. Поэтому того, кто возносится, следует спустить с небес, а того, кто себя недооценивает, - приободрить.***
Володя, дорогой незримый Друг!
Разбирать весь трывок мне совершенно не хочется. Если не хочется))), то в силу объективных причин))).
Насчёт первого абзаца. Звучит - супер и красиво. Но только - звучит. Ясная песня))), человек не способен "всего этого понять"))). Ибо тогда это был бы нечеловек))). К этому присовокуплю, что...Не слышало того ухо человеческое, не видел глаз, и не "чухало"))) сердце человеческое".... Избранным и верным уготовано, то, что философу - недостижимо. Кратко. Но по сути.
Ангелом себя воображать))). Это - нонсенс. Ангелы - духи служебные. Человек - выше. А кто - возносится))) - тот сам и опустится(даже в неверующем реале))) ), а того, кто себя недооценивает... Вовчик! Ну, вдумайся в эту фразу! ПО каким критериям себя недооценивает??? Блаженны нищие духом. Всякий человек, любой, нормальный верующий, понимает, что он - ... Приободрять? Да! Но как? Долгая тема для беседы. И не со мною. А с современными пророками. Которые весьма далеки от суетной власти))), от скипетров, "корон" на голове и фоток с президентами)))
С уважением Сеня

Сообщение отредактировал 666 - 25.5.2010, 14:03

[666]

Вынесено из раздела "Философия".

Краткое откровение одержимого дауна. Психбольница. О религии.
... Всякое движение человеков в тайном психиатрическом царстве Малороссии определялось циркулярами от Минздрава СССР. Умершая держава диктовала порядок миграции умалишающейся органики в государстве козацких потомков. Призрак руководил реальностью. В этом огромадном театре абсурда не было режиссёров-постановщиков из руководящих кругов, ибо процесс был стихийным для смертного люда. Упаковка безумцев по дурдомам страны – это была незримая Цунами общественного моря, бушующего в шквале национальной деградации. Это была волна закономерности, вал неизбежности. Нация ползла к страшной неотвратимости долгими веками и ничто не могло изменить текущие процессы. Среди штормов рушащихся экономики и идеологии псих-цунами катилась незаметно для мужей могущества и чёрного, рабочего люда. Лишь династические воротилы мирового капитала отчасти знали причины и цели растления определённых наций. Официальные правительства не видели планомерного графика многовекового процесса. А демоны ведали больше плотской гидры неправедного богатства. Но ярость раздирала этот неверный род от осознания, что все их усилия лишь приближают Определения Неизречённого о судьбах мира.
Малую толику этих знаний втискивал в уши Лекса, коронованного законника, присланного в психиатрическую больницу тюремного типа для обретения статуса дебила, таинственный обладатель дауна. Вор, пришедший в определённую норму здравого бытия, впервые внимательно рассматривал своего единственного собеседника в стенах Дома скорби. Внешность его была типична для таких больных: небольшой череп с уплощённым переносьем, неправильно растущие, кариозные зубы, высокое нёбо и, конечно, беспредельно тупое выражение лица. Да, и было ли это лицом? Скорее это был просто мышечный корсет черепа. Из неведомых недр нечеловеческой природы, затаившейся в больной плоти, завибрировала речь:
-- Эта оболочка входит в те 5% даунов, у которых умственная отсталость на уровне дебильности. Хромосомная аномалия. Лишняя 21 хромосома – и всё: нет хомо сапиенса. Но какое нам дело до этих 5% «умников» и до остальных 95% микроцефалов-даунов с их имбецильностью и полной идиотией? Что нам многомиллионная армия олигофрении? Они по своему счастливы в своём растительном небытии. Они жертвы растления людского рода. Они лишь выкидыши демонической войны с человечеством.
-- Если таковы выкидыши, то каковы же жертвы абортов? - изрёк реплику Лекс.
-- В демонической войне эти миллионы выкидышей-абортов – капля, да и то ничтожная по смыслу и значению. Ибо цель войны – прельстить избранных. То есть, званых и родившихся свыше. Это труднее, важнее и почётнее, чем миллиардные измывательства над кучей мяса, костей и крови – над людьми с мёртвым духом. Эти миллиарды – ничто, они для мира духов всего лишь определённый порядок химических элементов. Нет разницы между камнем, животным и человеком с мёртвым духом. А речи о бессмертии человеческой души – это тонкая ирония князя воздуха, которую демоническая армия виртуозно выблевала в мир, в хилые умы людишек.
-- А, что скажешь насчёт людских контрактов с сатаной? Типа, души ему продают за какие-нибудь блага?
-- Не смеши этой глупостью. Что есть душа? Это плоть. А плоть с рождения продана в рабство греху. Грех же есть подельник восставшего ангела. То есть, покупать нечего – всё давно уже продано с молотка.
Владелец дауна не обманул своего протеже. Молекулярно разящий Меч-Haloperidolum так нарушил клеточные связи мозга Лекса, что теперь всякий лекарственный препарат либо алкоголь, или наркотик, создавали в этом мозге именно тот ритм движения атомов, нейронов, радикалов et cetera, что Вселенная этих микроскопических клеток-галактик и молекул-созвездий свободно пропускала в себя молекулярный Антимир. Ядра и атомы кружились в причудливом ритме, и в этот ритм вонзалась беспрепятственно иная молекулярная структура – неосязаемое естество Танатоса, закруживая своими ядрами общую орбиту с ядрами людского мозга. В левом полушарии обрабатывался зрительный рецептор правого ока и наоборот. И Лекс снова погрузился в реальное для себя действие, где он мог видеть, слышать, чувствовать и передвигаться. Он сначала смотрел на мёртвые тела некогда грозных вершителей каторжанских судеб, потом перевёл взгляд на собственное тело. Сверкающий ослепительным светом Танатос сказал:
-- Я желаю показать тебе грани моего нечеловеческого творчества. Следуй за мною.
Они проникали сквозь стены легче, нежели человек из плоти проходил сквозь туман. Они пролетели сквозь решётки, при чём Танатос прошёл сквозняком через плоть угрюмого сержанта, решётчатого сторожа с «Примой» в кармане. Скоро они были в одной из общих палат РПБ (республиканской психиатрической больницы). Дряблая, серо-бледно-зелёная органика в количестве тридцати душ населяла эту палату. Впрочем, внешняя оболочка больных этой обители была типичной для всех палат. Эта внешняя оболочка стационарных больных тюремного дурдома заслуженно являлась образиной №1 среди всех зоновско-тюремных оболочек украинского Пенитенциария.
Между тем, некто из организмов палаты проснулся и исподлобья уставился со своей нары в нематериальный дух Танатоса. Было ясно, что сей шизофреник действительно видит то, что здоровому человеку узревать не дано. Ибо Танатос начал презентацию граней своего нечеловеческого творчества:
-- Чёрным покрывалом духовной ночи закрылись звёзды-жемчужины учения единственной правды. Сын Неизречённого принёс в поднебесный мир эту доктрину, доступную младенцам и непостижимую для мудрецов века сего. Но низверженный на землю великий дракон, увлёкший хвостом своим третью часть звёзд-ангелов с неба, стал преследовать жену-церковь, хранящей в себе учение вознёсшегося Христа. И пустил древний змей из пасти своей вслед жены этой воду как реку, дабы увлечь её рекою.
Это река религиозных концепций. И третья часть падших звёзд создавала и направляла эту величайшую из земных рек. Уже к IV веку было огромное сонмище всяческих несторианцев, максимилианцев и иже с ними. Христос, истинное имя Которого непроизносимо на земле, был уже вне материальной вселенной. Его апостолы, вернейшие из верных учеников, были уже вне мира. И кто заседал на первом соборе, Никейском? Званые, избранные, верные? Может, только званые. И потенциальные избранные, оступившиеся или заблудившиеся на пути к верности, даже не успев стать действительно избранными. Епископские и прочие чины человеческих измышлений значения не имеют. А верных и вовсе не было, ибо те религиозные деятели уже смешались с мирскою властью. Так что, даже каноны Святого, Богодухновенного Писания – это лишь субъективная часть правды, отголосок, полуфабрикат истины. Кто свыше дал добро именно на тот канон, который сейчас известен как Библия? Впрочем, избранному и хранящему верность будет открыто и то, чего нет в Сященном Писании, каноны которого установили самонадеянные люди по собственному произволу.
Много, много лилось вод-учений в реке религиозных концепций, создаваемых и обновляющихся в веках и тысячелетиях. Сообразно прогрессирующему менталитету. Миллиарды человеков захлебнулись в этой и ныне льющейся реке. А таинственная жена, хранящая Диамант Истины, до сих пор находится в пустыне, по зашифрованному Откровению любимого ученика Христа. А что есть пустыня? Там нет городов, храмов, соборов, синагог, костёлов, молитвенных домов и миллионных людских скопищ, ибо это – Пустыня. Но предназначение великой реки – не в захлебнувшихся миллиардах душ. Что в этом мясе с мёртвым духом? Предназначение духовных вод в том, чтобы увлечь в своих волнах избранных, которых гораздо меньше званых. Они избраны свыше задолго до своего рождения. И за них бьётся дракон с особенной яростью, желая доказать Отцу духов ничтожность даже лучших из лучших представителей людского рода. Но где они ныне, избранные и верные? Только в пустыне! Ведь, ныне живущие верные составляют живую церковь-жену здесь, на земле. Но не в Сахаре, не в Гоби, и ни в какой другой географической местности природных песков, а просто в тайном месте, неизвестном для невежественных масс, правительств, властей, религиозных князей и прочих смертных из праха земного. Лишь демоническая рать подставляет в эту пустыню своих плотских агентов, желая падения избранных на пути к верности. Это тайные места самой ожесточённой духовной борьбы. Там порою работает даже сам люцифер, со всегдашней своей иронией в околпачивании плоти. По мелочи, с мёртвыми духом, сюзерен не разменивается, ибо это ниже его княжеского достоинства.
Нечеловеческий гений дракона создаёт тысячеликие трактовки лжеспасения на любой вкус, и третья часть падших звёзд участвует в этом грандиознейшем процессе. Демоны веруют и трепещут, зная свой конец. Демоны знают наизусть каноническое Писание, знают апокрифы и утерянные тексты. Смертные люди не могут знать столько, они лишь проглатывают искусные интерпретации.
-- Колоссально, - задумчиво согласился Лекс. – В чём же твоё личное творчество?
-- Обрати внимание на тело, которое видит меня. Это был простой зэк, с общего режима. Схлопотал срок за пару алюминиевых кастрюль, а в зоне решил блатовать. «Наблатовал» он себе командировку сюда, в РПБ. Сам по себе этот индивид ничтожен и растлен до той степени, что не нужен уж никому – ни родным, ни близким, а главное – ни Богу, ни дьяволу. После обработки галоперидолом алколоидной крови субъекта я вставил в его мозговые нейроны модель другой личности. Я получил как бы клон иного человека, другой индивидуальности. Это будничное, кстати, дело – кто не слышал о наполеонах в палатах дурдомов? Но у меня не примитивные модели. Потому что я создаю живые памятники своей собственной творческой деятельности.
Вот, рекомендую – великая пророчица Елена Уайт: баснословная певица одного из ручейков великой реки лжеучений, первая леди адвентизма. Кто-то работал над лютерами, кальвинами, бонифасиями, тихонами, сильвестрами и тысячами других. То бишь, я имею в виду всех-всех-всех представителей каких-либо течений, конфессий, деноминаций официального христианства. Падшие ангелы – их изобретатели.
А это мой личный Перл – женщина-прозорливица субботников, потом адвентистов седьмого дня. Когда она падала в свои частые обмороки эпилептической, то есть – бесовской, природы, то я лично диктовал ей 5% правды с 95% лжи. И до сих пор миллион людей ищет своё спасение чрез это гениальное сочинительство: утончённо лживую трактовку Святого Писания. Тончайшая, филиграннейшая работа! Ювелирная ирония от люцифера – психически больная женщина во главе сердец целой религиозной конфессии. Я горжусь этим проектом. Когда мне бывает скучно, я впрыскиваю в это тело морфин и слушаю речи о Триединой Вести, о небесном храме, о сегодняшней священной субботе, об Адаме и Еве и прочее. Я слушаю собственную агитацию масс, личную программу одурманивания миллиона душ, свой рецепт духовного опиума. А моя полу-Елена до сих пор свято мнит, что сражается с демонами за чистоту своей веры, что терпит мучения и страдания, как испытание очищения, и проповедует мне мои же опиумные перлы. Архиконгениально и дьявольски, нечеловечески иронично!
Худой, бледно-серый, омерзительно-отталкивающей внешности зэк встал с нары и громко-дрожащим, почти звенящим голосом провозгласил:
-- Неправедный пусть ещё делает неправду, нечистый пусть ещё сквернится!
Танатос в оболочке дауна искренно захохотал, соседи по палате зашевелились, а Елена Уайт загорелась пылающей проповедью. Некоторые больные окончательно проснулись и зашипели гремучими змеями. Самые активные изблевали на проповедующую голову отборные русские маты. Но первая мадам адвентистов седьмого дня была непреклонна в своей вере, и скоро слабое тело похитителя кастрюль подверглось мученическому насилию.

Краткое откровение одержимого дауна. Психбольница. О религии.
... Всякое движение человеков в тайном психиатрическом царстве Малороссии определялось циркулярами от Минздрава СССР. Умершая держава диктовала порядок миграции умалишающейся органики в государстве козацких потомков. Призрак руководил реальностью. В этом огромадном театре абсурда не было режиссёров-постановщиков из руководящих кругов, ибо процесс был стихийным для смертного люда. Упаковка безумцев по дурдомам страны – это была незримая Цунами общественного моря, бушующего в шквале национальной деградации. Это была волна закономерности, вал неизбежности. Нация ползла к страшной неотвратимости долгими веками и ничто не могло изменить текущие процессы. Среди штормов рушащихся экономики и идеологии псих-цунами катилась незаметно для мужей могущества и чёрного, рабочего люда. Лишь династические воротилы мирового капитала отчасти знали причины и цели растления определённых наций. Официальные правительства не видели планомерного графика многовекового процесса. А демоны ведали больше плотской гидры неправедного богатства. Но ярость раздирала этот неверный род от осознания, что все их усилия лишь приближают Определения Неизречённого о судьбах мира.
Малую толику этих знаний втискивал в уши Лекса, коронованного законника, присланного в психиатрическую больницу тюремного типа для обретения статуса дебила, таинственный обладатель дауна. Вор, пришедший в определённую норму здравого бытия, впервые внимательно рассматривал своего единственного собеседника в стенах Дома скорби. Внешность его была типична для таких больных: небольшой череп с уплощённым переносьем, неправильно растущие, кариозные зубы, высокое нёбо и, конечно, беспредельно тупое выражение лица. Да, и было ли это лицом? Скорее это был просто мышечный корсет черепа. Из неведомых недр нечеловеческой природы, затаившейся в больной плоти, завибрировала речь:
-- Эта оболочка входит в те 5% даунов, у которых умственная отсталость на уровне дебильности. Хромосомная аномалия. Лишняя 21 хромосома – и всё: нет хомо сапиенса. Но какое нам дело до этих 5% «умников» и до остальных 95% микроцефалов-даунов с их имбецильностью и полной идиотией? Что нам многомиллионная армия олигофрении? Они по своему счастливы в своём растительном небытии. Они жертвы растления людского рода. Они лишь выкидыши демонической войны с человечеством.
-- Если таковы выкидыши, то каковы же жертвы абортов? - изрёк реплику Лекс.
-- В демонической войне эти миллионы выкидышей-абортов – капля, да и то ничтожная по смыслу и значению. Ибо цель войны – прельстить избранных. То есть, званых и родившихся свыше. Это труднее, важнее и почётнее, чем миллиардные измывательства над кучей мяса, костей и крови – над людьми с мёртвым духом. Эти миллиарды – ничто, они для мира духов всего лишь определённый порядок химических элементов. Нет разницы между камнем, животным и человеком с мёртвым духом. А речи о бессмертии человеческой души – это тонкая ирония князя воздуха, которую демоническая армия виртуозно выблевала в мир, в хилые умы людишек.
-- А, что скажешь насчёт людских контрактов с сатаной? Типа, души ему продают за какие-нибудь блага?
-- Не смеши этой глупостью. Что есть душа? Это плоть. А плоть с рождения продана в рабство греху. Грех же есть подельник восставшего ангела. То есть, покупать нечего – всё давно уже продано с молотка.
Владелец дауна не обманул своего протеже. Молекулярно разящий Меч-Haloperidolum так нарушил клеточные связи мозга Лекса, что теперь всякий лекарственный препарат либо алкоголь, или наркотик, создавали в этом мозге именно тот ритм движения атомов, нейронов, радикалов et cetera, что Вселенная этих микроскопических клеток-галактик и молекул-созвездий свободно пропускала в себя молекулярный Антимир. Ядра и атомы кружились в причудливом ритме, и в этот ритм вонзалась беспрепятственно иная молекулярная структура – неосязаемое естество Танатоса, закруживая своими ядрами общую орбиту с ядрами людского мозга. В левом полушарии обрабатывался зрительный рецептор правого ока и наоборот. И Лекс снова погрузился в реальное для себя действие, где он мог видеть, слышать, чувствовать и передвигаться. Он сначала смотрел на мёртвые тела некогда грозных вершителей каторжанских судеб, потом перевёл взгляд на собственное тело. Сверкающий ослепительным светом Танатос сказал:
-- Я желаю показать тебе грани моего нечеловеческого творчества. Следуй за мною.
Они проникали сквозь стены легче, нежели человек из плоти проходил сквозь туман. Они пролетели сквозь решётки, при чём Танатос прошёл сквозняком через плоть угрюмого сержанта, решётчатого сторожа с «Примой» в кармане. Скоро они были в одной из общих палат РПБ (республиканской психиатрической больницы). Дряблая, серо-бледно-зелёная органика в количестве тридцати душ населяла эту палату. Впрочем, внешняя оболочка больных этой обители была типичной для всех палат. Эта внешняя оболочка стационарных больных тюремного дурдома заслуженно являлась образиной №1 среди всех зоновско-тюремных оболочек украинского Пенитенциария.
Между тем, некто из организмов палаты проснулся и исподлобья уставился со своей нары в нематериальный дух Танатоса. Было ясно, что сей шизофреник действительно видит то, что здоровому человеку узревать не дано. Ибо Танатос начал презентацию граней своего нечеловеческого творчества:
-- Чёрным покрывалом духовной ночи закрылись звёзды-жемчужины учения единственной правды. Сын Неизречённого принёс в поднебесный мир эту доктрину, доступную младенцам и непостижимую для мудрецов века сего. Но низверженный на землю великий дракон, увлёкший хвостом своим третью часть звёзд-ангелов с неба, стал преследовать жену-церковь, хранящей в себе учение вознёсшегося Христа. И пустил древний змей из пасти своей вслед жены этой воду как реку, дабы увлечь её рекою.
Это река религиозных концепций. И третья часть падших звёзд создавала и направляла эту величайшую из земных рек. Уже к IV веку было огромное сонмище всяческих несторианцев, максимилианцев и иже с ними. Христос, истинное имя Которого непроизносимо на земле, был уже вне материальной вселенной. Его апостолы, вернейшие из верных учеников, были уже вне мира. И кто заседал на первом соборе, Никейском? Званые, избранные, верные? Может, только званые. И потенциальные избранные, оступившиеся или заблудившиеся на пути к верности, даже не успев стать действительно избранными. Епископские и прочие чины человеческих измышлений значения не имеют. А верных и вовсе не было, ибо те религиозные деятели уже смешались с мирскою властью. Так что, даже каноны Святого, Богодухновенного Писания – это лишь субъективная часть правды, отголосок, полуфабрикат истины. Кто свыше дал добро именно на тот канон, который сейчас известен как Библия? Впрочем, избранному и хранящему верность будет открыто и то, чего нет в Сященном Писании, каноны которого установили самонадеянные люди по собственному произволу.
Много, много лилось вод-учений в реке религиозных концепций, создаваемых и обновляющихся в веках и тысячелетиях. Сообразно прогрессирующему менталитету. Миллиарды человеков захлебнулись в этой и ныне льющейся реке. А таинственная жена, хранящая Диамант Истины, до сих пор находится в пустыне, по зашифрованному Откровению любимого ученика Христа. А что есть пустыня? Там нет городов, храмов, соборов, синагог, костёлов, молитвенных домов и миллионных людских скопищ, ибо это – Пустыня. Но предназначение великой реки – не в захлебнувшихся миллиардах душ. Что в этом мясе с мёртвым духом? Предназначение духовных вод в том, чтобы увлечь в своих волнах избранных, которых гораздо меньше званых. Они избраны свыше задолго до своего рождения. И за них бьётся дракон с особенной яростью, желая доказать Отцу духов ничтожность даже лучших из лучших представителей людского рода. Но где они ныне, избранные и верные? Только в пустыне! Ведь, ныне живущие верные составляют живую церковь-жену здесь, на земле. Но не в Сахаре, не в Гоби, и ни в какой другой географической местности природных песков, а просто в тайном месте, неизвестном для невежественных масс, правительств, властей, религиозных князей и прочих смертных из праха земного. Лишь демоническая рать подставляет в эту пустыню своих плотских агентов, желая падения избранных на пути к верности. Это тайные места самой ожесточённой духовной борьбы. Там порою работает даже сам люцифер, со всегдашней своей иронией в околпачивании плоти. По мелочи, с мёртвыми духом, сюзерен не разменивается, ибо это ниже его княжеского достоинства.
Нечеловеческий гений дракона создаёт тысячеликие трактовки лжеспасения на любой вкус, и третья часть падших звёзд участвует в этом грандиознейшем процессе. Демоны веруют и трепещут, зная свой конец. Демоны знают наизусть каноническое Писание, знают апокрифы и утерянные тексты. Смертные люди не могут знать столько, они лишь проглатывают искусные интерпретации.
-- Колоссально, - задумчиво согласился Лекс. – В чём же твоё личное творчество?
-- Обрати внимание на тело, которое видит меня. Это был простой зэк, с общего режима. Схлопотал срок за пару алюминиевых кастрюль, а в зоне решил блатовать. «Наблатовал» он себе командировку сюда, в РПБ. Сам по себе этот индивид ничтожен и растлен до той степени, что не нужен уж никому – ни родным, ни близким, а главное – ни Богу, ни дьяволу. После обработки галоперидолом алколоидной крови субъекта я вставил в его мозговые нейроны модель другой личности. Я получил как бы клон иного человека, другой индивидуальности. Это будничное, кстати, дело – кто не слышал о наполеонах в палатах дурдомов? Но у меня не примитивные модели. Потому что я создаю живые памятники своей собственной творческой деятельности.
Вот, рекомендую – великая пророчица Елена Уайт: баснословная певица одного из ручейков великой реки лжеучений, первая леди адвентизма. Кто-то работал над лютерами, кальвинами, бонифасиями, тихонами, сильвестрами и тысячами других. То бишь, я имею в виду всех-всех-всех представителей каких-либо течений, конфессий, деноминаций официального христианства. Падшие ангелы – их изобретатели.
А это мой личный Перл – женщина-прозорливица субботников, потом адвентистов седьмого дня. Когда она падала в свои частые обмороки эпилептической, то есть – бесовской, природы, то я лично диктовал ей 5% правды с 95% лжи. И до сих пор миллион людей ищет своё спасение чрез это гениальное сочинительство: утончённо лживую трактовку Святого Писания. Тончайшая, филиграннейшая работа! Ювелирная ирония от люцифера – психически больная женщина во главе сердец целой религиозной конфессии. Я горжусь этим проектом. Когда мне бывает скучно, я впрыскиваю в это тело морфин и слушаю речи о Триединой Вести, о небесном храме, о сегодняшней священной субботе, об Адаме и Еве и прочее. Я слушаю собственную агитацию масс, личную программу одурманивания миллиона душ, свой рецепт духовного опиума. А моя полу-Елена до сих пор свято мнит, что сражается с демонами за чистоту своей веры, что терпит мучения и страдания, как испытание очищения, и проповедует мне мои же опиумные перлы. Архиконгениально и дьявольски, нечеловечески иронично!
Худой, бледно-серый, омерзительно-отталкивающей внешности зэк встал с нары и громко-дрожащим, почти звенящим голосом провозгласил:
-- Неправедный пусть ещё делает неправду, нечистый пусть ещё сквернится!
Танатос в оболочке дауна искренно захохотал, соседи по палате зашевелились, а Елена Уайт загорелась пылающей проповедью. Некоторые больные окончательно проснулись и зашипели гремучими змеями. Самые активные изблевали на проповедующую голову отборные русские маты. Но первая мадам адвентистов седьмого дня была непреклонна в своей вере, и скоро слабое тело похитителя кастрюль подверглось мученическому насилию.

Краткое откровение одержимого дауна. Психбольница. О религии.
... Всякое движение человеков в тайном психиатрическом царстве Малороссии определялось циркулярами от Минздрава СССР. Умершая держава диктовала порядок миграции умалишающейся органики в государстве козацких потомков. Призрак руководил реальностью. В этом огромадном театре абсурда не было режиссёров-постановщиков из руководящих кругов, ибо процесс был стихийным для смертного люда. Упаковка безумцев по дурдомам страны – это была незримая Цунами общественного моря, бушующего в шквале национальной деградации. Это была волна закономерности, вал неизбежности. Нация ползла к страшной неотвратимости долгими веками и ничто не могло изменить текущие процессы. Среди штормов рушащихся экономики и идеологии псих-цунами катилась незаметно для мужей могущества и чёрного, рабочего люда. Лишь династические воротилы мирового капитала отчасти знали причины и цели растления определённых наций. Официальные правительства не видели планомерного графика многовекового процесса. А демоны ведали больше плотской гидры неправедного богатства. Но ярость раздирала этот неверный род от осознания, что все их усилия лишь приближают Определения Неизречённого о судьбах мира.
Малую толику этих знаний втискивал в уши Лекса, коронованного законника, присланного в психиатрическую больницу тюремного типа для обретения статуса дебила, таинственный обладатель дауна. Вор, пришедший в определённую норму здравого бытия, впервые внимательно рассматривал своего единственного собеседника в стенах Дома скорби. Внешность его была типична для таких больных: небольшой череп с уплощённым переносьем, неправильно растущие, кариозные зубы, высокое нёбо и, конечно, беспредельно тупое выражение лица. Да, и было ли это лицом? Скорее это был просто мышечный корсет черепа. Из неведомых недр нечеловеческой природы, затаившейся в больной плоти, завибрировала речь:
-- Эта оболочка входит в те 5% даунов, у которых умственная отсталость на уровне дебильности. Хромосомная аномалия. Лишняя 21 хромосома – и всё: нет хомо сапиенса. Но какое нам дело до этих 5% «умников» и до остальных 95% микроцефалов-даунов с их имбецильностью и полной идиотией? Что нам многомиллионная армия олигофрении? Они по своему счастливы в своём растительном небытии. Они жертвы растления людского рода. Они лишь выкидыши демонической войны с человечеством.
-- Если таковы выкидыши, то каковы же жертвы абортов? - изрёк реплику Лекс.
-- В демонической войне эти миллионы выкидышей-абортов – капля, да и то ничтожная по смыслу и значению. Ибо цель войны – прельстить избранных. То есть, званых и родившихся свыше. Это труднее, важнее и почётнее, чем миллиардные измывательства над кучей мяса, костей и крови – над людьми с мёртвым духом. Эти миллиарды – ничто, они для мира духов всего лишь определённый порядок химических элементов. Нет разницы между камнем, животным и человеком с мёртвым духом. А речи о бессмертии человеческой души – это тонкая ирония князя воздуха, которую демоническая армия виртуозно выблевала в мир, в хилые умы людишек.
-- А, что скажешь насчёт людских контрактов с сатаной? Типа, души ему продают за какие-нибудь блага?
-- Не смеши этой глупостью. Что есть душа? Это плоть. А плоть с рождения продана в рабство греху. Грех же есть подельник восставшего ангела. То есть, покупать нечего – всё давно уже продано с молотка.
Владелец дауна не обманул своего протеже. Молекулярно разящий Меч-Haloperidolum так нарушил клеточные связи мозга Лекса, что теперь всякий лекарственный препарат либо алкоголь, или наркотик, создавали в этом мозге именно тот ритм движения атомов, нейронов, радикалов et cetera, что Вселенная этих микроскопических клеток-галактик и молекул-созвездий свободно пропускала в себя молекулярный Антимир. Ядра и атомы кружились в причудливом ритме, и в этот ритм вонзалась беспрепятственно иная молекулярная структура – неосязаемое естество Танатоса, закруживая своими ядрами общую орбиту с ядрами людского мозга. В левом полушарии обрабатывался зрительный рецептор правого ока и наоборот. И Лекс снова погрузился в реальное для себя действие, где он мог видеть, слышать, чувствовать и передвигаться. Он сначала смотрел на мёртвые тела некогда грозных вершителей каторжанских судеб, потом перевёл взгляд на собственное тело. Сверкающий ослепительным светом Танатос сказал:
-- Я желаю показать тебе грани моего нечеловеческого творчества. Следуй за мною.
Они проникали сквозь стены легче, нежели человек из плоти проходил сквозь туман. Они пролетели сквозь решётки, при чём Танатос прошёл сквозняком через плоть угрюмого сержанта, решётчатого сторожа с «Примой» в кармане. Скоро они были в одной из общих палат РПБ (республиканской психиатрической больницы). Дряблая, серо-бледно-зелёная органика в количестве тридцати душ населяла эту палату. Впрочем, внешняя оболочка больных этой обители была типичной для всех палат. Эта внешняя оболочка стационарных больных тюремного дурдома заслуженно являлась образиной №1 среди всех зоновско-тюремных оболочек украинского Пенитенциария.
Между тем, некто из организмов палаты проснулся и исподлобья уставился со своей нары в нематериальный дух Танатоса. Было ясно, что сей шизофреник действительно видит то, что здоровому человеку узревать не дано. Ибо Танатос начал презентацию граней своего нечеловеческого творчества:
-- Чёрным покрывалом духовной ночи закрылись звёзды-жемчужины учения единственной правды. Сын Неизречённого принёс в поднебесный мир эту доктрину, доступную младенцам и непостижимую для мудрецов века сего. Но низверженный на землю великий дракон, увлёкший хвостом своим третью часть звёзд-ангелов с неба, стал преследовать жену-церковь, хранящей в себе учение вознёсшегося Христа. И пустил древний змей из пасти своей вслед жены этой воду как реку, дабы увлечь её рекою.
Это река религиозных концепций. И третья часть падших звёзд создавала и направляла эту величайшую из земных рек. Уже к IV веку было огромное сонмище всяческих несторианцев, максимилианцев и иже с ними. Христос, истинное имя Которого непроизносимо на земле, был уже вне материальной вселенной. Его апостолы, вернейшие из верных учеников, были уже вне мира. И кто заседал на первом соборе, Никейском? Званые, избранные, верные? Может, только званые. И потенциальные избранные, оступившиеся или заблудившиеся на пути к верности, даже не успев стать действительно избранными. Епископские и прочие чины человеческих измышлений значения не имеют. А верных и вовсе не было, ибо те религиозные деятели уже смешались с мирскою властью. Так что, даже каноны Святого, Богодухновенного Писания – это лишь субъективная часть правды, отголосок, полуфабрикат истины. Кто свыше дал добро именно на тот канон, который сейчас известен как Библия? Впрочем, избранному и хранящему верность будет открыто и то, чего нет в Сященном Писании, каноны которого установили самонадеянные люди по собственному произволу.
Много, много лилось вод-учений в реке религиозных концепций, создаваемых и обновляющихся в веках и тысячелетиях. Сообразно прогрессирующему менталитету. Миллиарды человеков захлебнулись в этой и ныне льющейся реке. А таинственная жена, хранящая Диамант Истины, до сих пор находится в пустыне, по зашифрованному Откровению любимого ученика Христа. А что есть пустыня? Там нет городов, храмов, соборов, синагог, костёлов, молитвенных домов и миллионных людских скопищ, ибо это – Пустыня. Но предназначение великой реки – не в захлебнувшихся миллиардах душ. Что в этом мясе с мёртвым духом? Предназначение духовных вод в том, чтобы увлечь в своих волнах избранных, которых гораздо меньше званых. Они избраны свыше задолго до своего рождения. И за них бьётся дракон с особенной яростью, желая доказать Отцу духов ничтожность даже лучших из лучших представителей людского рода. Но где они ныне, избранные и верные? Только в пустыне! Ведь, ныне живущие верные составляют живую церковь-жену здесь, на земле. Но не в Сахаре, не в Гоби, и ни в какой другой географической местности природных песков, а просто в тайном месте, неизвестном для невежественных масс, правительств, властей, религиозных князей и прочих смертных из праха земного. Лишь демоническая рать подставляет в эту пустыню своих плотских агентов, желая падения избранных на пути к верности. Это тайные места самой ожесточённой духовной борьбы. Там порою работает даже сам люцифер, со всегдашней своей иронией в околпачивании плоти. По мелочи, с мёртвыми духом, сюзерен не разменивается, ибо это ниже его княжеского достоинства.
Нечеловеческий гений дракона создаёт тысячеликие трактовки лжеспасения на любой вкус, и третья часть падших звёзд участвует в этом грандиознейшем процессе. Демоны веруют и трепещут, зная свой конец. Демоны знают наизусть каноническое Писание, знают апокрифы и утерянные тексты. Смертные люди не могут знать столько, они лишь проглатывают искусные интерпретации.
-- Колоссально, - задумчиво согласился Лекс. – В чём же твоё личное творчество?
-- Обрати внимание на тело, которое видит меня. Это был простой зэк, с общего режима. Схлопотал срок за пару алюминиевых кастрюль, а в зоне решил блатовать. «Наблатовал» он себе командировку сюда, в РПБ. Сам по себе этот индивид ничтожен и растлен до той степени, что не нужен уж никому – ни родным, ни близким, а главное – ни Богу, ни дьяволу. После обработки галоперидолом алколоидной крови субъекта я вставил в его мозговые нейроны модель другой личности. Я получил как бы клон иного человека, другой индивидуальности. Это будничное, кстати, дело – кто не слышал о наполеонах в палатах дурдомов? Но у меня не примитивные модели. Потому что я создаю живые памятники своей собственной творческой деятельности.
Вот, рекомендую – великая пророчица Елена Уайт: баснословная певица одного из ручейков великой реки лжеучений, первая леди адвентизма. Кто-то работал над лютерами, кальвинами, бонифасиями, тихонами, сильвестрами и тысячами других. То бишь, я имею в виду всех-всех-всех представителей каких-либо течений, конфессий, деноминаций официального христианства. Падшие ангелы – их изобретатели.
А это мой личный Перл – женщина-прозорливица субботников, потом адвентистов седьмого дня. Когда она падала в свои частые обмороки эпилептической, то есть – бесовской, природы, то я лично диктовал ей 5% правды с 95% лжи. И до сих пор миллион людей ищет своё спасение чрез это гениальное сочинительство: утончённо лживую трактовку Святого Писания. Тончайшая, филиграннейшая работа! Ювелирная ирония от люцифера – психически больная женщина во главе сердец целой религиозной конфессии. Я горжусь этим проектом. Когда мне бывает скучно, я впрыскиваю в это тело морфин и слушаю речи о Триединой Вести, о небесном храме, о сегодняшней священной субботе, об Адаме и Еве и прочее. Я слушаю собственную агитацию масс, личную программу одурманивания миллиона душ, свой рецепт духовного опиума. А моя полу-Елена до сих пор свято мнит, что сражается с демонами за чистоту своей веры, что терпит мучения и страдания, как испытание очищения, и проповедует мне мои же опиумные перлы. Архиконгениально и дьявольски, нечеловечески иронично!
Худой, бледно-серый, омерзительно-отталкивающей внешности зэк встал с нары и громко-дрожащим, почти звенящим голосом провозгласил:
-- Неправедный пусть ещё делает неправду, нечистый пусть ещё сквернится!
Танатос в оболочке дауна искренно захохотал, соседи по палате зашевелились, а Елена Уайт загорелась пылающей проповедью. Некоторые больные окончательно проснулись и зашипели гремучими змеями. Самые активные изблевали на проповедующую голову отборные русские маты. Но первая мадам адвентистов седьмого дня была непреклонна в своей вере, и скоро слабое тело похитителя кастрюль подверглось мученическому насилию.

[senyasevast@mail...]

Рай и ад гермафродита.
… С высоты вороньего полёта тюрьма виделась буквой Е. С пропылённой улицы Ленина-Ульянова, что невдалеке от железнодорожного вокзала города Симферополь, узилище казалось обыденным, ничем не примечательным, серым, в три этажа, зданием. Украинская воля стонала и выла, от нехватки рабочих мест и денег. А крымский острог превратился в жуткий «коммерческий ларёк» под названием «Купи – продай». Сервис предоставлял всё – от наркотической эйфории до оргазма. Красная масть приказала долго жить, демократия улыбалась акульей пастью…
… Женская камера симферопольского СИЗО жила своею обычной жизнью. Десять квадратных метров – были жизненным пространством, местом обитания для двенадцати женщин. За бортом «острожного ковчега» стояло знойное крымское лето. Стиснутый бетонный метраж пропитался смесью миазмов женского пота и несвежих рыбных консервов.
… Она плавала в собственном поту. Ей казалось, что плавает она и в поту остальных одиннадцати женских немытых тел. Молодая женщина напрочь разуверилась уже и в жизни, и в людях, и ничего хорошего от будущего выхватить не надеялась. Но душе её было еще более мерзко, чем телу. Катерину, так звали молодую женщину, подставил и предал её любимый муж, отец её двухгодовалой дочери. Душевные страдания Катерины удесятерялись тем, что этот негодяй и «винтовой»* наркоман «квартировался» неподалёку, буквально в двухстах метрах, по периметру буквы Е, – в мужском отделении симферопольской тюрьмы. И квартировался весьма неплохо – ел пищу с воли и пил коньяк, курил «Мальборо» и кололся «винтом», в своё лишь только эгоцентрическое удовольствие. Потому что родной братец мужа был – настоящий, не «плюшевый» и не игрушечный, Наркобарон, «карманный» последователь колумбийского Пабло Эскобара, «чалившийся» здесь же неподалёку, в соседней камере-хате.
А муж отказался от Катерины, отбросил, как пустую сигаретную пачку. Сказал по этапу, что никогда не любил её, и использовал только как удобное прикрытие, а в дальнейшем и драгдилершу*. Мало того, что использовал, да еще и присадил Катю, красавицу, комсомолку, спортсменку и отличницу на Винт. Винтовой она была целый год до того, как села. И ещё год Катерина сходила с ума в камере. За арестантский год тяга «винта» приказала долго жить. Так что, еще больше чем тело и душа в то лето плавились Катины мозги. Полностью расторможенное либидо вопело и требовало своего, но увы… Что бы там ни говорили о женских камерах, но даже «милой подруги» у Кати не было и не намечалось. Пока что её на плаву поддерживало врождённое отвращение и неприятие лесбийской любви.
Хотелось всё равно какого мужчину, но лишь бы только мужчину. Хотелось так, что ЛОМИЛО СЛЕВА В САМОМ НИЗУ И МУТИЛОСЬ В МОЗГАХ.
Как-то Катя вызвалась прошвырнуться и вылизать шваброй коридоры, чтобы пустить пыль в глаза очередной комиссии. Как только изголодавшаяся по мужской ласке молодая женщина осталась на несколько минут без присмотра, она отшвырнула швабру и ворвалась в коридор мужского отделения и просовывала свою шикарную большую грудь в кормушки камерных дверей (открытые окошки, через которые дают еду арестантам), и кричала, истерично хохоча: «Целуйте, мальчики, меня скорее! Сосите, милые, меня сильнее!»….
Своей статью, бесшабашной силой и наглостью Катюха выбилась во вторые Мисс, после сорокатрёхлетней матёрой бабищи, рецидивистки-карманницы, Жучки №1 этой камеры-хаты. Поэтому и смогла она оттереть остальных зэчек от совершенно необъяснимого нового обитателя их камеры.
… В один из летних дней охранники втолкнули его в камеру. МУЖЧИНА! И дверь захлопнулась! Он застыл с растерянным видом на пороге камеры….
Все молодые и не очень молодые, здоровые и совсем нездоровые самки пожирали его глазами. Казалось, слышится чавканье. Молодой мужчина! Татарин с аккуратными чертами лица и среднего роста. Но что-то в нём было несуразное. Невзирая на жару, их
новый сосед был одет в свободный синий вязаный свитер длиной ниже бёдер. Но всё-таки даже уродливый свитер не помешал Катерине рассмотреть совсем немужские округлые бёдра парня. Но было совсем не до этого. Главное - мужское, заросшее кустистой рыжеватой щетиной лицо. МУЖСКОЕ ЛИЦО! Уже от одного только этого вида у Кати ухнул вниз живота раскалённый твёрдый ком. Парня из камеры всё не выводили…
Наконец молодой мужчина застенчиво проговорил: «Девочки, я извиняюсь, где мне можно устроиться? Куда положить-то скатку-матрац?» Катя подскочила, схватила парня за влажную вялую ручку и отбуксировала к своей коечке-наре. «Вот, надо мной свободно. Кидай туда свой матрац. Будь как дома, устраивайся поудобней».
У главной жучки камеры Райки-карманницы хищно сузились глаза и зло скрипнули зубы. Но момент был упущен. Наглая гладкая молодуха шустро подхватила картинку-кобелька и завладела его вниманием. Но ничего, Райкин фарт ещё придёт! Но пока бабище оставалось только в злобе переступать ногами…
Шли тягучие минуты. Паренёк обустроил свой сидельческий одр и потерянным воробышком пристроился на своей наре над Катей. Молодая женщина прикоснулась-погладила его по ноге.
-- Ну, что, застыл, как неродной? Слетай ко мне, пообщаемся.
Паренёк неуклюже сверзился со своей верхотуры прямо под ноги Катерины. Та ласково подхватила его и усадила рядом с собой.
-- Ну, что ты менжуешься? Давай, что ли, познакомимся!
-- Конечно, конечно! Меня зовут Айнур.
-- Какое у тебя имя красивое! А я -- Катюша! Ты откуда сюда такой красивый попал?
-- Из Грушёвки.
-- А я из Севастополя, города блядей и бескозырок, - улыбнулась Катя. - Не спрашиваю за что ты здесь. Интереснее ПОЧЕМУ ТЫ В ЖЕНСКОЙ КАМЕРЕ? Что за чудеса? Да не трясись ты, ничего тебе здесь не грозит. Иди спать, Айнур, и забудь пока обо всём.
Айнур спал двенадцать часов подряд. Пропустил завтрак и обед. Катя заботливо приберегла для него еду.
А по женской камере вовсю жужжали базары-разговоры. «За каким к нам мужчина и что можно с него выкружить? А хорошенький-то какой!»
Но Катерина заявила на самчика свои права вице-жучки хаты:
- Девочки! Дайте человеку «отойти-отдуплиться». Потом уж разберёмся.

РАЙ ГЕРМАФРОДИТА.
Ужин прошёл. На камеру сползла душная ночь. Уже само присутствие молодого самца над Катериной будоражило её плоть. Айнур сходил в дальний угол к санузлу, причем помочился, как пронаблюдала Катя, не стоя, а сидя. Пожурчал несколько минут краником, споласкивался, наверное, вернулся, и собрался было вскарабкаться к себе, наверх. Но Катюша тормознула аккуратиста.
- Посиди со мной, Айнурчик! Что-то девушке сегодня так одиноко…
Парень нерешительно пристроился рядом. Катя перешла в наступление. Ее не смутили одиннадцать пар ушей-локаторов, выставленных в темноте. Истомившаяся женщина огладила трясущимися руками своего гостя по плечам и бокам, и жарко прошептала:
- Котик! А тебе не жарко так, в свитере? Покажи, что ты там такого секретного прячешь, что я ещё не видела?
Она помогла избавиться от свитера потерявшему дар речи парню. И потеряла дар речи сама. Под свитером обнаружилась вполне полновесная грудь второго размера. Айнур пугливо вздрогнул и застонал от бесцеремонного прикосновения.
Как же так?! Как же такое может быть?! Жадная ручка Катюши спустилась и наткнулась на то, что матушка-природа в здравом уме и трезвой памяти ну никак не могла пристроить ниже женственного торса. Это что-то было одарено выше среднего, и аж выпрыгивало из руки от готовности к любви. Тут уже пришла очередь застонать для Катерины.
- Мальчик мой, потрогай меня, сейчас потрогай! Я уже так давно без мужчины… Ведь, ты же мужчина? Да?
Айнур лишь только что-то промычал-всхлипнул в ответ. Его обе руки не вместили даже одну Катину грудь. Мокрые губы потыкались в шею, спустились пониже, отыскали крупный сосок. Дальше всё потонуло в горячей дури. Парень был неутомим…. То Катю до самого предела заполняло изнутри, то она сама исступленно, остервенело ласкала губами свой подарок. Естественно, кроме фаллоса. Хотя, Катя не была никогда идейной пацанкой, впрочем, как и остальные узницы. Но тюрьма есть тюрьма.
Только когда, спустя несколько часов, с её мозгов немного рассеялся душный дурман, Катя более тщательно исследовала тело своего молодого любовника. И под его напряженным дружком обнаружила истекающую соками горячую щёлочку. Тут же оторопело вытащила палец и отдёрнула руку. Вскочила, больно задев коленями бёдра Айнура.
-- Это что у тебя там такое под петушком? Курочка? – выдохнула Катя.
-- Катя! Да, я сам не знаю. Потому до тебя только и дрочил. Я это никому никогда не показывал. Но я чувствую себя мужчиной! Я мужчина!!!
Айнур ненадолго замолчал. Слышалось только его прерывистое дыхание.
-- Хотя, знаешь, Катя, иногда сиськи болят, и тогда там, внизу кровь бывает. И хочется, очень хочется, чтобы у меня, там под членом, в той щёлочке что-то было ещё внутри. Что-то, от чего мне станет очень хорошо. Я до тебя был мальчиком. Ещё не с кем не был. Только сам себя и ласкал. Очень редко. Никто не знает, что у меня там такое ниже члена -- ни мама, ни папа. Но сказали по секрету, что в нашем роду такое изредка встречается, а болтали, что и в нашем селе были такие же, как я. Только Пушкин слегка заикнулся о таких, как я. Доктор сказал, чтобы я никому не показывал и не рассказывал. А то задразнят и замучают.
Катя была женщиной образованной и довольно широких взглядов. Рассказанного Айнуром ей хватило, дабы понять, что жизнь-злодейка вместе с судьбой-индейкой умудрились столкнуть Катю с редчайшим генетическим отклонением – полным гермафродитом. Сыном Гермеса и Афродиты. В официальных документах был упомянут лишь один подобный случай. Где-то за океаном в середине ХХ века. Мог и отдаваться мужчинам, как женщина-проститутка, а мог насиловать женщин, как маньяк, за что его собственно и «замели» копы.
Но здесь и сейчас с Катей пребывало очень деликатное и приятное ласковое существо. Женщина решила не упустить своего и воспользоваться той частью, которая досталась этому существу от Гермеса. Рай для двоих длился три ночи подряд. Айнур всё мог и мог. Как же бедный парень изголодался за всю свою предыдущую жизнь!
Наконец Катя на какое-то время насытилась… И пришло время пожалеть-приголубить семь самых приятных самочек в камере-хате, изголодавшихся и истомившихся. Выбор пал на алчущих дочерей Евы не старше тридцати пяти лет. В перерывах между «сеансами» любви Айнур кроме телесной пищи потчевал свой гарем и духовным нектаром – читал наизусть из любовной лирики Сергея Есенина. И снова-снова целых четыре дня продолжался рай для сына Гермеса и Афродиты, пока… либидо, зависть и злость Райки-карманницы окончательно не захлестнули, и не разъели, как кислота, её мозги.
-- Сучки, отвалите! Теперь моя очередь!
Райка, восседая на наре, важно погладила себя по отвислым грудям, и рука бабищи скользнула между жирных ляжек.
-- Пусть теперь жеребчик потешит мамочку! – заявила Жучка-прим.
Айнур неловко замялся и рискнул соврать бабище:
- Я устал, и больше нету сил.
На самом деле двух часов ему хватало, чтобы восстановиться и снова быть огурчиком.
Раиса задрала дорогущую шифоновую блузку и плюхнулась на нары. Подняла юбку из тяжёлого шёлка, полностью обнажилась рыхлая бабская бледная плоть. Повеяло перебродившей кислятиной. Ведь только так и могло пахнуть в тесной камере-хате перезревшее женское жирное, недомытое тело. Айнур сглотнул тошноту. Как же можно было такое захотеть?
-- Ну, давай, пёсик, не обижай! Порви меня! Я забашляю, зелёными -- сто баксов.
Айнур побоялся отказать в ласке Райке-карманнице. Ведь она была первой мисс-жучкой камеры. И её авторитет в камере держался отнюдь не на количестве её килограммов и «ходок»-сроков. Райка была психопаткой без инстинкта самосохранения. В своей золотокороночной пасти она круглосуточно держала половинку бритвенного лезвия. И этой «мойкой» истеричка при любом удобном случае была готова вскрыть и собственные, и чужие вены! За какие-то пустяки Райка уже слегка «расписала» лезвием нескольких сокамерниц. Как такой откажешь?
И пролежал Айнур брёвнышком рядом с Раисой всю ночь. Поленце его так и не ожило. Несмотря на все старания Раисы, «петушок» как сразу обмяк, так и провисел ненужной, стыдливой мятой тряпочкой…
ПРЕИСПОДНЯЯ ГЕРМАФРОДИТА.
… Утром пожилая блатючка тихо процедила сквозь зубы своему несостоявшемуся любовнику:
-- Дерьмофродит ты долбанный! Полночи я боролась с желанием кастрировать тебя. Я хотела вскрыть твою сонную артерию после этого. Но я сделаю лучше… Изощрённее! И госпожа Смерть, мисс Курносая, покажется тебе раем в сравнении с дальнейшей жизнью.
Раиса пошла к двери камеры и начала остервенело бить по ней ногой. В хате установилась гробовая тишина. Все всё поняли без объяснений. И лишь Айнур, предчувствуя неслыханно ужасное, растерянно озирался по сторонам. И ловил на себе сочувствующие, полные слёз и жалости взгляды. Отворилась дверь камеры-гроба, и Раиса ушла с охранником. Айнур подошёл к Катерине и дрожащим голосом спросил:
-- Катюша, ЧТО БУДЕТ?
Катя не выдержала и зарыдала, обнимая своего странного мужчину. Женщины зарыдали и повисли на Айнуре с Катей. Он не понимал, что происходит. Но от этого непонимания и от Предчувствия было ещё страшнее. Тряслись колени. Холодный пот выступил на всём теле. И страшная слабость, оцепенение сковали его тело и разум…
… Буквально через пятнадцать минут охранники увели Айнура из камеры с личными вещами и матрацем-«скаткой». Через пять минут в хату взошла сияющая Раиса и торжественно заявила:
-- У этого выродня на меня, видите ли, его получлен не встал! Ха-ха! Сто баксов предлагала полусуществу! Оперу хватило всего лишь двадцать баксов, чтобы пресечь этот беспредел – круглосуточное «трахалово» в тюремной камере! Скоро джокер станет ДАМОЙ!
…Пустынные, вымершие тюремные коридоры, освещаемые мертвенным электрическим полусветом, проплывали перед остекленевшим взглядом Айнура как во сне, вернее – как в самом кошмарном сне. Заскрипели металлические двери, и гроб-камера захлопнулась.
Десять квадратных метров – снова были жизненным пространством, местом обитания… Но теперь для дюжины отупевших и остервеневших от безделья мужчин. «Острожный ковчег» продолжал своё плаванье по знойному крымскому лету. Стиснутый бетонный метраж пропитался смесью миазмов мужского пота, аммиака и табака.
-- Ты кто? Откуда, куда и зачем?
Айнур медленно опустился на корточки, выронил из рук матрац, звякнула алюминиевая кружка по цементному полу. Что им отвечать? Интуиция говорила сыну Гермеса и Афродиты, что сказать о своём недельном рае в женской камере – это Ужасно Непредсказуемое… И он молчал, сидя на корточках, прикрыв голову руками.
Тщедушный, прыщавый малолетка, 20-ти лет от роду, по погонялу Змей, подкатил на цырлах к новому постояльцу:
-- Ты шо, больной на голову?! В таком свитере, да в такой жаре?!
Змей взялся за вязаный свитер в области «химо», то бишь – груди… и потерял дар речи. Его рука наткнулась на упругую женскую грудь. Встретившись со всеми односидельцами изумлённым взглядом, Змей сорвал «доспехи» через голову Айнура с надрывным воплем-визгом:
-- А-а-а! А-а-а! Это БАБА! Зашифрованная под мужика! А-а-а!
Айнур прикрывал свои груди руками, прощался с жизнью и уже не думал ни о чём, просто не соображал. Мыслей не было. Только чувства.
Контингент камеры тупо охренел, вслед за Змеем потеряв дар речи. «Смотрящий» хаты-гроба, двадцатитрёхлетний пацан, Санёк, смотрел на несчастное полусущество сочувствующим взглядом. Санёк вкинулся всеми мозгами в ситуацию страдальца и думал о том, чтобы не было Беспредела.
Но три мрази одновременно, резвыми чертями подскочили к окаменевшему от ужаса сыну Афродиты. Эти мрази на воле исполняли всеядные преступления – от кражи-гопстопа до мелкого драгдиллерства, но получили срок за алюминиевые кастрюли и медные тазики, стыренные у древних пенсионеров, имели они возраст за тридцаточку земных лет, и были невменяемы к здравым доводам человеческого рассудка.
-- Ты же создан для траха! – орала мразь №,1 по кличке Скотц. – Ты же суперпетух! Ты специально под это заточен!
-- Пацаны! Пацаны! – орала мразь №2, по погонялу Табаки. – Так нельзя сразу! Нет! Надо сделать всё красиво! Давай купим «винт»! Мы это будем вспоминать через годы!
-- И травки-коноплянки, под коньячок! – орала мразь №3, именуемая – Крысёныш. – Я имею ваш «винт» в виду!
Зверинец выл и неистовствовал, как стадо растревоженных и возбуждённых гамадрилов.
Санёк, смотрящий хаты, гаркнул, пытаясь утихомирить «подопечных»:
-- Вы охренели, друзья-товарищи-однокаторжане! При чём здесь -- ваша тяга нездоровая и наркотики под коньяк?! Судьба же живого человека на весах!!! Он же не петух!!!
Три мрази подскочили вплотную к малолетнему Смотрящему. Они нагло щерились ему в лицо. И, наконец, тридцатидвухлетний детина-дебил Скотц влепил свою последнюю точку над «i»:
-- Санёк! Дружбанчик ты наш дорогой! Ты давно нас всех кумаришь своей «правильностью»! Ты глянь – «смотрящий»! А сейчас мы с тобой в лёгкую «разведём мосты»! Ты хочешь, чтобы мы всей Тюрьме писали в малявочках и орали благим матом, что хотим типа поиметь бабу, а «смотрящий» не велит!? Ты этого хочешь?! Ты после этого не «смотрящим» будешь, а адвокатом гермафродитов!!!
… Психопаты, представители первой тройки зверинца, «затарились» всем необходимым. От «винта» до марихуаны под коньяк. Благо, грев от сердобольных родственников у них присутствовал. Айнуру прижали к горлу острую заточку, маленькая капелька тёмной крови появилась на взмокшей коже горла. Жертву швырнули на шершавый цементный пол. Табаки и Крысёныш резво плюхнулись на его руки. А Скотц, удобрив вазелином нужное место, лихо ввинтил свой болт в заднее отверстие несчастного. Орудие мучения вонзилось, разрывая. Физическая боль затопила Айнура. Гермафродит заорал. И в этом крике была мольба к госпоже Смерти. К мисс Курносой. А Скотц продолжал дёргаться, исполняя садо-фрикции. Крысёныш и Табаки ржали в два уха Айнуру, ибо и коньяк, и конопля, и «винт» уже заводили их естество через кровь. Мир перевернулся!!! Айнур больше не был человеком, некие ментально-чувственные образы посещали его мозг, в то время, когда чужеродное тело ритмично терзало через анус его плоть…
-- Бл***ь, дерьмо! – заорал Скотц исступлённо. – Мудило ты поганое!!!
Скотц с чмоканьем вытянул свой член, вымазанный скользкой, вонючей желтоватой смесью из ануса, и запах людского говна заполнил жаркую камеру крымской тюрьмы. Ствол Скотца был желтоватым от смеси его спермы и содержимого прямой кишки Айнура.. И зверю-насильнику самому было противно притронуться к своей плоти. Вонь стояла неимоверная в затхлом пространстве. Он матюгался и плевался. Он рычал. Саньку, Смотрящего, выворачивало на пол. Табаки и Крысёныш, содомиты-очередники,
под воздействием стимуляторов, тоже жаждали вонзить своё «достоинство» в распятое по полу полусущество, несмотря на торжество говенного духа.
…Оттраханный донельзя Айнур проснулся утром, и обомлел – его член гордо стоял! Айнур, пресекая страшные свои воспоминания, подскочил к спящему Скотцу.
-- Смотрите все!!! – исступлённо закричал поклонник Есенина. – Я их – ОПУСКАЮ!
И вся сонная камера тупо, безвольно смотрела, как стоячий член гермафродита-татарина приближался к фэйсу Скотца!
Смотрящий камеры видел дальнейшее, как во сне. Ибо это и был страшный кошмар! После такого «парева» нужно было УБИТЬ ВСЕХ! Скотц, Табаки со Крысёнышем растягивали по всей камере кишки Айнура, кровавый след марал бетонный пол камеры. А мрази-содомиты истерически орали:
-- Смерть мужебабе! Смерть педерасту!!! Никто ничего не видел!!! Это – самоубийство!!!

***
«винтовой»* наркоман – «винт» есть довольно сексуальный наркотик.
драгдилершу* - продавщицу наркотика.
«парево»* - запутанная ситуация, не имеющая правильного решения.

[senyasevast@mail...]

«Новый Руль неприкасаемых».
Что такое тюремно-лагерный мир? Сколько ни говори правильных слов, но, всё-таки, это настоящая общественная клоака. И обвинять в этом некого. Ибо во все времена и во всех народах неволя… – это неволя. И один из страшных аспектов ужаса этого мира – проявление извращённых сексуальных страстей.
По всем нычкам*, где придется во всех зонах, городках-монастырях, тайно удовлетворяются людишки-зэки. Даже на зонах для малолеток кипит вулкан тайной порочной похоти, на «мохнатых котлованах»-женских зонах цветет ядовитый анчар лесбийской страсти.
На общаковских режимах, может быть, спермы изрыгается чуть поменьше. Сроки там меньше. Но сколько универсалов-бисексуалов на усиленных режимах?! Этого количества не одна статистика не в силах учесть! Тайна, покрытая мраком. На усилках этой тайны больше, чем на строгих и особых режимах. Там явно всплывают только идейные гомосексуалисты, которых среди «петухов» только 1-2 процента. Спросите Вы, читатель, а почему именно на усилках наблюдается «апогей» извращённой сексуальности? Кстати, только по Украине этих лагерей усиленного режима, наверно, под сто штук. Это только приблизительное число, плюс-минус. Во-первых, тут много молодежи упаковано до 25 лет. Молодежь достаточно далекая от профессионального преступного мира. Воздержание и неудовлетворенность тупыми услугами «рабочих петухов» - вот самые простые и закономерные причины.
Здесь рождаются феномены, получающие оргазм от воздействия посторонних пенисов на свою предстательную железу, а потом не менее успешно имеющие оргазм на длительных свиданиях, благодаря своим жёнам. Встречаются эти феномены разных возрастов и «мастей»: от 20 до 40, от «гребней» до «блатюков». Но таких очень немного, ибо не бог весть сколько в зонах есть состоящих в официальном браке, а после срока ещё этот брак и сохранивших.
Зоофилия в царстве неволи была известна еще Варламу Шаламову, мэтру лагерного колымского рассказа. Сейчас на зонах с подсобным хозяйством этим занимаются только зэки из деревенских. Насчет собак известно только от Шаламова, а с овцами, козами-козлами и со свиньями совокупляются и сейчас.
На всех зонах бараки хозобслуги – «твёрдый» цветник мужеложества. Особенно это касается персонала столовых. От дармовой каши морды трескаются, «понятий» – ноль, желаний невостребованных – море.
И сколько тысяч тайных парочек, с их минетами-пируетами валетиком и общениями анально-ректальными, по невольничьим монастырям страны Каторжании? Никто не даст точной цифры. Ведь, здесь активный гомосексуалист – это настоящий Пацан, а пассивный – это потерянный «Петух».
Здесь сквозь щёлочку в замочной скважине можно увидеть садо-мазохистские игры и инцест. И здесь слишком часто безнадёжно машут рукой и вздыхают: «Не осталось уже никаких понятий».

Мини-картинка современного малороссийского лагеря.
…С вахты выходил очередной этап, численностью в двадцать три головы. Стриженные наголо люди испуганно таращились на открывающийся их воспаленным глазам лагерный мир. ИТУ ЕУ 209/02, лагерь усиленного режима, продолжал свое скорбное бытие, смысл которого – исполнение наказаний – нужен всем временам и народам.
Изможденные люди подставляли воздуху бледные лица. Отвыкшие от вида неба и солнца, глаза болезненно жмурились. Истощенные, с атрофировавшимися мышцами тела, дряблые, с запущенными болячками– таков был теперь материал для исполнения непоколебимой справедливости закона.
С новобранцев успели снять убогие гражданские шмотки, не положенные по инструкции в этом новом для них мире. Теперь они стояли в трусах и босиком, тесно сбившись в одну кучку, благо стояло ласковое лето. На выпуклых ребрах и впалых животах синели вены, что реки на географических картах.
Этап повели по раскаленному асфальту в направлении санчасти. На крыльце вахты появился еще один этапник, пытающийся угнаться за «коллегами». Это был худющий, заскорузлый от старости и болезней дед с темно-коричневой кожей. Седая жесткая щетина пробивалась на шишковатом черепе и резко очерченных скулах. Своими конвульсивными движениями он напоминал зомби из дешевых голливудских жахов. Контролеры из войскового наряда остановились в ожидании. Встал и этап. Десятки глаз с неприязнью вонзились в дедугана. Старикашка от столь избыточного внимания к своей особе, которое обычно плохо для него заканчивалось, решил ускорить движения опухших нижних конечностей. Результатом жалких потуг стало то, что истлевшая веревочка, заменяющая ремень в штанах, лопнула, и они свалились. Дырявые, вонючие, неопределенного цвета от грязи и дряхлости. Страдалец, трясясь и шатаясь схватился за поручни, чтобы не упасть и одновременно пытаясь нагнуться за предметом своего гардероба. Закостеневший хребет плохо слушался своего хозяина. Под истлевшими портками злодей не имел трусов и его закопченные, омерзительные гениталии были выставлены на всеобщее обозрение.
-- Гамадрил поганый! – заорал контролер. – Напяливай свои гнидники и пшел вперед за орденами! Понавезут же срань рода людского! Ну, блин, спецконтингент пошёл, твою мать! Как эта дохлая скотина умудрилась свою бабку прибить?
Ископаемое произвел очередное конвульсивное движение и шмякнулся на ступеньки. Контролер в раздражении рванулся к зэку, предполагая подорвать его за шкварник и пинком отправить в строй, но нагнувшись над вонючей и трухлявой плотью, резко изменил решение. Мент заматерился и стал оглядываться, ища подходящую кандидатуру для сей почетной миссии.
…Старожилы лагеря со всех сторон глазели на убогий, жалкий этап. «Черти»* в своих рабских бегах только искоса бросали равнодушный взгляд. Голодные доходяги из «как бы мужиков»* заторможено смотрели ничего не выражающими глазами. Шныри* плебейского разлива взирали с высокомерием. А шныри козырные, «ковбойского полёта», которые – дневальные-«камердинеры» различных чинов администрации, в упор не видели очередной балласт. Маклеры* и мелкие барыги* смотрели с малым интересом, авось с кого-то чего-то и как-то можно будет «выкружить»? Пахан местного гарема, руль петухов, только горделиво и надменно посмеивался. Этот смуглый низкорослый татарин, угодивший в гарем-петушатню на тюрьме, сейчас стоял в брюках дорогого спортивного костюма и в цивильных сланцах. Торс его был обнажён и весь описан искусными кольщиками. Татуировки занимали три четверти корпуса. Тематика их была крутого преступного толку. Этапники, глядя на этого матёрого зэчару, думали, что он из недоступно крутых лагерных мастей. А «директор петушатни» думал, что он живёт в лагере гораздо лучше подавляющего большинства глупых зэков. Ещё множество лагерного народа, волею случая оказавшись в нужном месте во время прибытия очередного этапа, было совершенно равнодушно. Каждого волновала своя судьба, и какое им было дело до очередных бедолаг, ничего не значащих в этом мире?
Проблема.
…Между тем тройка местных «порядочных»* вела философскую беседу. Крымский чвиркнул сквозь зубы на асфальт:
-- Ну, пацаны! Смотрите, шо со свободы сюда заезжает! Это же полнейшая карикатура, мля, на преступный элемент. Пародия на злодеев. Аццкая насмешка над криминалом.
-- Да, - согласился Крымский. – Это, сцука, в натуре.
-- Ну, и не парьтесь, - улыбнулся Дэн Львовский. – В этом дэрьме нам и мотать оставшийся срок. А осталось понты! Так какие проблемы?
Крымский и Ремез Донецкий только раздражительно заржали с этого аргумента. Потому что проблемы были, и серьёзные. Они на своём пятом бараке только и остались с бывшего блатного сословия. Старший опер поставил на их бараке своего завхоза. А то был дядя под два метра ростом, в открытую – ментовский дружбан. С толпой прихлебателей. Он лично бил барачный контингент, лично стращал, лично распределял все блага зэковские и льготы. И тройка «осиротевших» блатных плюнула бы под конец своих сроков, что быдло барачное несёт с передач все «центры» завхозу-козлу. Слава Богу, что их «грели» с воли. Не много, конечно, но сигареты-чай были, и на жратву хватало. Однако, отмороженный козёл начал «щемить» их вольный распорядок жизни. Подъём по расписанию, отбой по инструкции, телевизор по указке, выход из локального сектора под контролем. И уж их четвёртый блатной корешок, самый неугомонный и принципиальный, чалился в помещении камерного типа, в лагерной тюрьме. Его туда поместили до конца срока, на оставшиеся семь месяцев. За драку с козлом. Корешок, взяв черенок от лопаты, «научил» козла «жизни». Но уехал в ПКТ, и «козий беспредел» процветал дальше буйным цветом. Силовые методы здесь не пролазили. Убивать козла было так же бессмысленно. Только ещё себе срока на гриву повесить. В общем, положение было безвыходным. Нужно было тупо пресмыкаться в серой массе быдла. И Дэн при этом «трёт» по ушам: «Какие проблемы?»
Шифры про лучшую жизнь.
Между тем, в этот день, смена войскового наряда была «прихваченная» пацанами. Парни могли свободно передвигаться по лагерю. Конечно, с тем учётом, что козёл обязательно завтра сдаст оперу, что блатные выходили из локального сектора. И вполне могли определить в «трюм», то бишь – штрафной изолятор, на 15 совейских суток. Но, делать было нечего – на повестке дня замаячило Дело. В этот день бродяги с воли делали «переброс» Дэну Львовскому.
Пацаны нормально договорились с солдатиком ВВ на вышке, Дэн проорал своим пацанам из-за забора, они ему в ответ. Компания приняла переброшенный с воли пакован на 5 стаканов отменной конопли, и попёрла обратно в лагерные джунгли.
…В отстойной промзоне, где уже больше десяти лет всякое производство приказало долго жить, тройка порядочных раскумарилась косячком*. Как водится, пошли весёлые и трансцендентальные темы. Мёртвые цеха совдеповского производства нависали над ними огромными гробами. Парни приобрели у проходящего сержанта войскового наряда двухлитровую «Фанту», «взорвали» второй косяк. И Дэн вдруг вспомнил очень важную вещь:
-- Пацаны! Всё забываю вам сказать, что я увидел-то на днях! Полный абздец! Нонсенс! Символическое событие! Последний штрих падения понятий!
-- Это ты после второго косяка вспомнил? – улыбнулся Крымский, тридцатилетний красавец с рельефной группой мышц плечевого пояса.
-- Травка мозгов не добавляет, а наталкивает умных на дельные мыслишки! – улыбнулся Дэн. – Короче! Наш лепший «дружбанчик», наш козляра барачный, двухметровый фаллос, на центровой аллее зоны в открытую пожал «5» Ризе, петушиному королю! Вот так, в открытую!*
-- Ну, и как тебя понимать? – загорелся Ремез Донецкий. – Нас «строит» какой-то гомик-гребень конченный, а мы и не знаем ничего! Почему сразу не сообщил?
Дэн сплюнул и ответил:
-- Вот, мля, сообщил тебе. И, что? У нас нет свидетелей-очевидцев! Толку, что я скажу! Всем на всей зоне будет всё по фиг! Не докажешь ничего! И за ним, козлом, опера стоят! Порядок через него держат!
Компания задумалась. Потом пошёл неконтролируемый набор мыслей в горячих речах. Затем сделались окончательные выводы.
-- Щас там на свободе полная свобода всем этим долбанным сношениям, - изрёк Ремез. – Сейчас же мальчики-пацанчики друг с другом сношаются в открытую!
--Ха-ха! – заржал Крымский. – Эту тему я слушал от каторжан ещё в 1991!
--Слышал - не слышал, но эта беда сейчас актуальна! – парировал Дэн.
--И наша тема в чём? – спросил многозначительно Ремез Донецкий. – В том, чтобы загнать нашего козла под петушатню. С каких делов, он сцука, здоровается за руку с главным «коршуном» зоны, с петушиным папой Ризой? Только с одних «делишек» – нет у него омерзения перед этой «мастью»! Факт! Мы, ведь, не здороваемся за руку с «петушиной братией»? Га-га-га!
Мысли и чувства заработали в одном направлении, выхватывая зацепки-воспоминания. Дэн поднял вверх указательный палец:
--Есть, пацаны, есть охрененная версия!
Алчущие взгляды вонзились в другана, а тот продолжил «следствие»:
--Раз наш козёл двухметровый ручкается с супергребнем, то в этом что-то есть. У себя в бараке, в каптёрке, он с петухами не якшается. Значит, где-то, в какой-то комнатушке зашхеренной, удовлетворяется!
-- И я знаю – где! – торжественно провозгласил Крымский. – Я слишком часто его видел кое-где. А именно: трёхэтажное здание нашего «абвера»! Охренеть! Там кабинеты всего начальства! И видел там его по вечерам, когда усе менты по домам! И видел его с конкретным шнырём, отморозком потерянным!
-- Ничтяк! – заулыбался Донецкий. – Это ты про Ниндзю? Дневального оперского? Я знаю этого Ниндзю, и я лично буду вести с ним базар! Друзья, мы «полиняем» на стакан «дряни-конопли», но ворвёмся в небывалую тему!
-- Да, - заулыбался Дэн Львовский, - мы исполним дерьмовую карикатуру на сцены Достоевского! Мы все будем «свидригайловыми», неизвестно ещё кто станет Родей Раскольниковым! Но мы не простим – мы казним!
Друзья даже не прокомментировали заявление корешка. Они всегда считали его немного больным из-за его большой начитанности.
Решение проблемы.
…Ниндзя был крепким и дерзким малым 25 лет. Когда тройка щемимых блатных предложила ему тему, то глупо было ему отказываться. А Крымский вальяжно протирал по ушам козырного шныря-дневального:
-- Ниндзя, мля, ты хохлячий! Целый стакан тебе травы за твой двухкомнатный кабинет! Тебе за счастье! А нам, что? Нашлись лохи для нас! Ну, поиграем у тебя в комнатушке, чтобы без мусорского напряга. Чтобы игра шла без непредвиденных наскоков. Класс! Нам ништяк, и тебе неплохо!
-- Короче! – отрезал Ниндзя. – За кого вы, бродяги, меня держите? Насыпайте стакан «дряни», и я вручаю вам ключи от всех дверей! А дверей у меня на 12 кабинетов! Заходите, когда сочтёте нужным, играйте во что хотите и с кем хотите. Это без проблем. И думайте сами за себя.
Ниндзе честно был отсыпан стакан конопли, козырной дневальный честно вручил бродягам ключи от всех дверей…
…Ниндзя же был из бывших бандюганов. За «лаве» со свободы он «срубил» себе должность при «своём» опере. Ниндзя был не глупым, и видел, что «до фени» все «тупые каторжанские понятия». И вся его «должность» состояла в ежедневных тренировках по рукопашному бою, в нанимании шнырей из чертей для мойки кабинета и из разговоров с «боссом»- опером, о том -о сём, по жизни. И власть его была гораздо хлеще, чем «понты» обратившихся к нему блатных. Ниндзя в пьяном виде гонял по зоне «проштрафившихся» ментов из войскового наряда, даже бил их. Он бил и провинившихся зэков, да в кровь! И всё ему сходило с рук!
Через неделю после договора Ниндзя молча слушал, взирая на тройку блатных. Говорил Дэн:
-- Друг Ниндзя, мы все охренели на полнейший глушняк. Ты, наверно, давал ключики «братве» от вольного? Слышь, братуха, помоги нам перемещаться по ночи и ты увидишь такое, что мозги переимеются с рассудком.
-- Бродяги вы наивные, я уже давно пронаблюдал, что вы не играете, а следите! Конечно, я вам помогу! Чисто для своего прикола!
Ниндзя помог, ибо он был с ними, с современными блатягами, одной крови. И все они по-очереди вставляли свой глаз в замочную скважину.
Чудеса тайной комнаты.
… Уж давным-давно для Ремеза Донецкого, для Крымского, для Дэна Львовского было нормальным, что иногда они используют официальных «петухов» через тривиальный миньет, все долгие годы своих сроков. Ибо это нормально здесь. Но в замочную скважину они узрели связи многих лагерных «стояков»… и не с петухами, а с молодыми парнями, которые состояли в касте «мужиков». Всяческие козлы разных калибров, бывшие смотряги бараков, козырные шныри всех «полётов», талантливейшие ширпотребщики, те, кто может сделать настоящий пистолет и доску для кухни, стилет и топор, - все эти деятели по-разному совокуплялись с ребятами, которые были в касте «порядочных» каторжан.
...И смотрели они все по очереди, в потайной глазок. Тройка козырных блатных и козырной шнырь Ниндзя. И видели… Чего только не видели!?
Прежде всего – мужские тела. Кто-то был в женских комбинашках, в чёрных чулочках, и стенал: «Не надо, пожалуйста!» И в этом – «не надо, пожалуйста!» - было страстное желание: надо, надо! Были цепочки и цепи, цепочечки и наручники-мини (те, что для пальцев), верёвки-хлысты, миньеты-пируэты, «уколы в анус при сопротивлении». И были в этих «клипах» все козырняки лагерного нынешнего движения. Да вплоть до молоденького сержантика войскового наряда, ублажающего по-французски молоденького же «петушка». Сержантик облачался в кружевные трусики и колготки своей жены, и шептал: « Прости меня, мой хороший, прости! »
… Ниндзя твёрдо сказал первый:
-- Друзья! Базару нет – ваши мозги вычислили полное б*…во в этом лагере! Честь вам и хвала. Но! Если мы начнём сейчас тему всеобщую… То весь лагерь в СПИДе, весь лагерь в дерьме, все стояки – полу-полу… И всю массу каторжанскую нужно отсюда расформировывать! Потому что начнётся полный беспредел! Друзья! Это будет полный шухер! Мне плевать на постанову хохлячих лагерей, мне плевать на «смотрящих»-полусмотрящих, рулевых ментов и стояковых «козлов»! Мне не плевать только на свою жизнь! Притаскивайте своих свидетелей, пусть все видят. И пусть будут лагерные постановы. Но только, запомните, насчёт вашего клиента! Только вашего! Запомните!!! Кого вы там щимите? Только его одного! Я лично под его «перфоманс» вызову своего босса-опера, чтобы полюбовался на эту дрянь для последующей раковой предъявы.
…Будучи под действием конопли тройка здравомысленно рассудила:
--А давайте, пацаны, притянем сюда ещё и старшего опера! И всех остальных. Козлов и блатных, и прочих «стояков»! Да под эту гнилую тему именно только насчёт нашего мудилы! Наш завхоз лижется-чмокается с мальчиком-гомиком! Тема-то – ласковая! Тема – актуальная! Тема – роковая!

… Старого «афганца», барачного завхоза-козла, давным-давно перестали удовлетворять петухи рабочие. Жены на свободе, естественно, у него не осталось. И он приискивал малолеточек-мальчиков, от 18 до 25, для…
… Мальчик, очередным этапом прибывший в лагерь, был ангельской красоты. Это дитя было юным и цветущим, розовощёким и грациозным. Это дитя было способным стать звездой Голливуда. Но вместо Голливуда мальчик оказался в малороссийском лагере усиленного режима.
-- Зайка, - плотоядно шептал-лепетал крутой козёл-завхоз, - заинька! Ты будешь жить-отдыхать! Ты будешь кушать мясо-шоколад, пить боржоми-коньячок, нюхать кокаин и курить «Мальборо» - конопляночку! Только иди сюда, ко мне, на «кутентак». А не придёшь ко мне – всё-равно будешь на «петушатне». А со мной ты будешь в полном шоколаде и отдыхе. И всё будет тайно, красиво. Только ты и я…
Красивая деревенская «Зая», 19-ти лет от роду, вся в своих страхах, и в своём душевно-физическом неудовлетворении, «поплыла» под предложениями «хозяина». И очень скоро «её-его» фаллос наполнился кровью, ибо эта часть тела состоит из пещеристых тел, и стал висячий отросток перпендикулярным стояком. И «отросток» козла-завхоза тоже вставший, теперь очень тщательно удовлетворялся губками малолетней Зайки деревенской.
На эту картину, в замочную скважину, смотрели попеременно: последние «порядочные» лагеря, козлы крупного пошиба и мелкого, шныри козырные полёта ковбойского, видные бродяги из последних блатных, опера и крутые прапорщики и т.д. и т.п.
… А то! - довольно улыбнулся Ремез Донецкий. – «Понятия» лагерные и ща у нас очень и очень актуальные! Чтобы не было базаров, шо нема уже «понятий»!
-- А куда же денешься от жизни! - поддержал Дэн Львовский. – У нас же – не Америка! Это у них там – всё пополам! А у нас – строго будь любезен: имей только официальных «петухов»!
-- А «непробитых» мальчонок у нас не тронь! - засмеялся Крымский. – А, если хочешь таких трогать за интимные места – то, будь добр, заезжай в Петушатню! Это, чтобы никто не крякал, мол, на Украине, на лагерях, истинных нету понятий!
… Очень скоро, хоть это и совсем не нравилось покровительствующему оперу, завхоз - мужеложник, Большой Козёл барака, стоял отдельно от общего строя осужденных. Этим порядочная публика лагеря его препровождала в «Гарем», в легендарную «Петушатню», в царство отверженных и неприкасаемых, препровождала «по понятиям». Хотя, как будто, и не было уж тех «старых», справедливых каторжанских «понятий». Через трое суток «стояния» на проверках общего числа зэков, почти двухметровый завхоз, всё-таки, стал в строй «отверженных» и неприкасаемых, в строй официальных гомиков-бисексуалов. Ибо администрация не хотела брожений в массе. А масса могла очень многое…
Но в недалёкой перспективе появится Новый Король петушатни, Новый Отец гарема, Новый Руль неприкасаемых и отверженных…______________
«Черти»* - человеческие полусущества,
«как бы мужиков»* - с одной стороны – не петухи, но с другой стороны и не люди.
«косяк»* - папироса, затаренная коноплёй вперемежку с табаком.
Шныри* - всякая должность у чинов администрации лагеря, предусматривающая личное общение с чинами, личные поручения и т.д. и т.п.
Маклеры* - зэки, специализирующиеся на «маклях», обмене всяких вещей, от зажигалки до «пятки» марихуаны.
и мелкие барыги* - зэки, занятые распространением наркотика, и, как бы между прочим, всех тех вещей, что распространяют маклеры.
в открытую!* - всякий контакт с «петухами» определяет контактирующего в петушиную масть.
нычкам*- тайным помещениям, куда нет доступа.
«порядочных»*- придерживающихся старых блатных понятий.

Сообщение отредактировал 666 - 23.5.2010, 15:58

[senyasevast@mail...]

«Параллельные дороги в суете сует»
…Видел я все дела, какие делаются под солнцем, и вот, всё – суета и томление духа!... Книга Екклесиаста, глава 1, стих 14.
В двадцати милях к западу от мощённого плиткой центра города – совдепгероя ****ь «подводная лодка» ОО*- 2005 стояла мёртвым грузом на одном месте вот уже несколько лет. На этой «субмарине», в степях Украины, отбывали наказание преступившие закон.
В то время, как начальник учреждения дал последние указания дежурному помощнику и покатил домой в семью на своём автомобиле, Боб Крымский, Мурена Хохлов и Вася Мутная Нерпа расположились в своей резиденции разводить зэковский конфликт по букве блатного закона. Они были представителями первой Семьи лагеря. Двое других семейников рулевой пятёрки чалились в штрафном изоляторе за нарушение режима содержания, а точнее - за безмерное распитие алкогольных снадобий. Василий по погонялу Мутная Нерпа являлся первым среди равных, верховным жрецом местной блатной конфессии, смотрящим за лагерем от туземной братвы. Резиденцией служила вещкаптерка барака, переоборудованная в благоустроенную квартирку. Царящий в ней уют вызывающе контрастиро¬вал с убогостью барачных секций и с казенщиной кабинетов администрации. Обстановка дей¬ствовала парализующее на тех простых смертных узников, которым посчастливилось пере¬ступить порог этой комнаты. Ведь тот, кто сумел создать этот мирный островок в тревож¬ном лагерном море, должен был обладать действительной и реальной властью, недоступ¬ной пониманию простого зэка и это угнетало на уровне подсознания.
В трех больших аквариумах сонно шевелили про¬зрачными плавниками экзотические рыбки из тропических стран, стены были оклеены золотистыми, похожими на шелк, обоями. О таких 95% туземцев на воле слыхом не слы¬хивали, а уж видеть не приходилось никогда. Роскошная люстра под старинную бронзу свисала с потолка, бросая на стены радостные хрустальные блики. На маленьком столике из карельской березы валялась стопка порнографических журналов. Плечистая блатная публика комфортно развалилась в уютных креслах и на диване, ожидая «ходоков из народа». С утра верный «бродяга» передал, что на энном бараке может случиться нежелательное ЧП. Побоище с поножовщиной либо самоубийство – это без разницы. За последствия администрация строго спросит с них, с блатных сюзеренов барачного стада. Поэтому верному «бродяге» было предписано провозгласить от лица смотрящего явиться к нему всем участникам тайного конфликта, как истцам, так и ответчикам.
Наконец, шнырь-лакей, подобострастно выглянув из-за дверей, сделал доклад о прибытии сторон. По щелчку пальца Мутной Нерпы «судящиеся» были приглашены в храм аборигенной фемиды. Пояснения сторон лениво выслушивал лишь Мурена, двое других «гарантов зэковского закона» от скуки перелистывали похабные журналы. Через минут десять Мутная Нерпа поднялся нехотя, подобно сытому льву:
-- Слушать сюда в два уха сразу. Как тебя, дитё, погоняют в этом скорбном мире?
-- Погоняла нет, я же не крадун и не бродяга, а зовут Валеком.
-- Ты, малыш Валентин, способен уплатить 300 баксов?
Молодой паренёк, схлопотавший срок за кило меди, с отчаянием сказал:
-- Откуда? Я и на воле таких денег не видывал! Дома мамка с сеструхой остались. У мамки зарплата мизерная. Да и я ж не виноватый!
-- А зачем соглашался уплатить долг?! Кивнул гривой – плати, назвался груздем – полезай в кузов.
-- Меня запугали.
-- Твои проблемы, человеческий детёныш, отпрыск люмпен-пролетариата! Это зона, а не пансион благородных девиц! Короче, деньги с пацанёнка не требовать, бо неоткуда им у Валека взяться. Неровён час – ещё в петлю полезет. Хотите с него получить – можете дать ему щас хорошенько по морде. Или обучите делать ширпотреб на станке. Пусть делает ножички, мундштуки или доски кухонные для вашей выгоды. Ну, не на триста баков – это вы загнули. Всё! Адью! Расход по нарам и мастям – мы спешим!
«Истцы», весьма не простые зэки, отличительные от тысяч жертв, сидящих за мешок картошки либо колхозного барашка, Скользкий и Дерзкий, заискивающе благодарили за справедливое решение. А крутая тройка действительно спешила: подходил час очередной инъекции наркотика, происходившей обыкновенно в помещениях заброшенных цехов промышленной зоны. По дороге Мурена весело обратился к Мутной Нерпе:
-- Ну, и голова у тебя – прямо Соломон! Кому угодно в нашем «аквариуме» можешь дать сто очков вперёд. Дипломатический приговор: и волки сыты, и овцы целы.
-- А куда же деваться? К чему эти дебри справедливости, когда, во-первых, через этих «истцов» - Скользкого и Дерзкого – заходит с воли наркотик, а, во-вторых, его уж надо употреблять, - резонно отвечал Василий Мутная Нерпа.
-- Да, - согласился Мурена,- и главное, что всё по «закону»: нам никто не вправе предъявить. Это теоретически, а практически – кто они, эти пешки, чтоб сооружать на нас предъявы? Таких по «аквариуму» - раз-два и обчёлся.
После впрыскивания, за блаженной холодной волной в телах, у самозваной судейской тройки началось лихорадочное прояснение мыслей, в которых не было места осмыслению своего поступка, сломавшего лагерную жизнь молодого зэка, буквально проданного в рабство хищным наркоторговцам. Сколько таких судеб уже пережёвано и исхаркано?

В это же самое время, на другом краю Крымского полуострова, в здании районного суда ещё более прославленного города-героя от умершего Союза, из кабинета официальной власти, из рабочего кабинета Лейводы Стефана Владиславовича, районного ****кого судьи, вышли две женщины «постбальзаковского» возраста и остановились у порога зала судебных заседаний. Дамы весело переговаривались и победно-презрительно косились на молодую женщину, ожидающую разбирательства своего иска. Дамы были адвокатами бывшего мужа истицы, который оставил её с двумя детьми, не выплачивал алиментов и ко всему ещё не впускал в квартиру, где она была прописана с детворой. Снимать жильё, имея на попечении двух чад, стало просто неосуществимо. Робко двинулась за ними и скромная их оппонентка, невысокая белокурая женщина, ещё молодая и не лишённая привлекательности, не зная, где ей пристойно будет осесть в этой пустынной комнате.
Нынешние залы суда уж не те, что были в эпоху православной монархической державы. Особенно районные, даром, хоть и в известном городе Малороссии. Судейский стол не стоит на возвышении и не покрывается зелёным сукном с бахромою. Спинки кресел гарантов соблюдения законности не имеют той высоты, что была при царской власти. Вместо портретов самодержцев в золотых рамах теперь скромные цветные фотографии президентских ликов. Стульев для присяжных не нужно, ибо присяжных упразднила власть умершей советской империи. Точёная дубовая решётка, предваряющая скамью подсудимых, заменена железными прутьями. Киот с образом Христа в терновом венке более не беспокоит взгляды разных пришельцев в современное судилище, нет и аналоя. Величие убранства прежних залов, подавлявшее народ, ушло в прошлое. И даже компьютеры и микрофоны с проводами по полу, о которые спотыкаются участники разбирательств, не могут исправить сложившееся положение. Но по-прежнему, по сложившейся традиции тысячелетий, ход судьи объявляется. Теперь это делают молодые, часто весьма экстравагантно одетые, девушки-секретари. Сверкнув камешками модных джинсов, вильнув бедром, приспустив дорогостоящую кофточку на открывшийся пупок с золотым колечком и поправив локон, девушка деловито сообщила:
-- Встать, суд идёт!
Лейвода Стефан Владиславович делал вид слушателя, но ему это плохо удавалось. Женщина с наивной верой в правосудие объясняла, что происходит абсурд: алиментов не уплачено на сумму в 300 долларов США, а адвокатам уплачено, двоим; что детям нужно жильё, согласно Конституции et cetera. Стефан Владиславович опёр лицо об ладонь согнутой в локте руки и смотрел в окно, где как раз показались две молодые девицы с обнажёнными бёдрами под мини-юбками. Потом дамы-адвокаты не по-женски рыкали, истерично тараторили и возмущённо стрекотали, захлёбываясь от обилия защитных аргументов. Казалось, что они выступают в суде против личного оскорбления в их адрес, при чём оскорбления грубого, циничного, дерзкого. Наконец, через минут сорок судье всё это страшно наскучило. Он со знанием дела, с лисьим, но жёстким выражением лица объявил своё определение о сборе каких-то совершенно неуместных справок и ксерокопий, и резко направился вон, к выходу.
-- Ваша честь, но как же это? Когда следующее заседание? Поймите, я снимаю жильё за 150 долларов в месяц с двумя детьми на руках, - взмолилась белокурая истица, молодая симпатичная мать двоих детей.
Стефан Владиславович не останавливаясь, сверкнул чрез глаза тем нутром, которым в двадцати милях отсюда щеголяли Боб Крымский, Мурена Хохлов и Вася Мутная Нерпа, и сквозь зубы раздражённо бросил:
-- Ваши проблемы! Это суд, а не богадельня!
Рабочий день судьи подходил к концу. Мысли скакали в предвкушении приятного вечера. Под капельку хорошего винца предстоит просмотр закрученного сериальчика. Горячий душ, хороший ужин. А Елена Сидоровна, матёрая адвокатша, небось, оценила его профессиональность в затяжке и законном нерешении этой галиматьи с детьми, разводами и прочей чепухой. При должном умении и аккуратности такие дела можно затянуть на лета, пока у искателей справедливости не иссякнет надежда, и они сами не откажутся от своих притязаний. И всё по закону. Никто не может предъявить претензий. Да, и кому, собственно, здесь сооружать обвинения на судейские определения? Вот, такие, как Елена Сидоровна, если клиент платит, могут ещё рассылать жалобы. Которые, впрочем, могут закончиться лишь устным выговором. В худшем случае. И мысли снова потекли по руслу отлаженной жизни, с квартирой, с достойной зарплатой, с верной, хотя и фригидной женою, с неплохо пристроенными детьми et cetera. В голове Стефана Владиславовича, за свою длинную карьеру усадившего за решётку, быть может, пару лагерей зэков, не было места анализу трагедии, которую он сейчас усугублял. Сколько всяческих судеб уже пережёвано и исхаркано? Поболее, чем у хирурга на войне ампутированных конечностей…
***
…Я победил многих судей, место которых, по уровню квалификации и нравственности, на мусорнике среди деградированных бомжей, я победил высокооплачиваемых адвокатов, место которых в лагерях особого режима среди отпетых преступников-рецидивистов…Но белокурая истица, молодая симпатичная мать двоих детей… которую я тянул за шкирку три года своей борьбы с судьями-адвокатами, без денег и образования, и собственно без профессии… она, оказавшись в собственной квартире стоимостью 100.000 долларов США… оказалась «вдруг» просто блудной женщиной… ибо у неё было к встрече со мною около 10 половых партнёров…а цифра 10 в этом случае – число магическое, о котором не знали усопшие доктора Фрейд и Юнг, и здравствующий ныне господин Курпатов… И понял я, что все мои победы были во имя своего только вожделения… и не мог справиться с ним… и впал в элементарное пьянство и сокрушительный разврат… И подруга моя белокурая преспокойно удовлетворяла свой дальнейший шизофренический половой интерес со всяческим отребьем рода человеческого и была весьма уважаема на работе… преподавателем русской словесности… Ибо стала она лучшей в городе среди педагогов, благодаря моему очерку о воспитании патриотичности в молодёжи…И дети её петляли, благодаря моей вожделенческой игре слов, от Стамбул до Питера….(политические конкурсы Малороссии: за детей писали мэтры – преподаватели ВУЗов, но побеждал я = человек вожделений)… А я жил на пляже, у брега Чёрного моря, и предавался разгулу пьяному страстей, без жилья и прописки…
И в апогее своего развратного пьянства встретился вдруг я с Валеком, который с «подводной лодки» ОО*- 2005. Он познал сладость оргазмов через свою предстательную железу от массажа инородными фаллосами. И понял я, конечно лишь только отчасти, что все эти движения, все эти жизненные истории: «… Суета сует, - сказал Екклесиаст, - всё – суета!»
И, когда пьяный Валек, уже весьма преуспевающий бизнесмен, нехотя предлагал окружающим нормальную сумму за страстную любовь - он хотел отсосать и трахнуться, то снова, уж в который раз, я прочёл бессмертные строки Святого Духа трезвым умом: « Веселись, юноша, в юности твоей, и да вкушает сердце твоё радости во дни юности твоей, и ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих; только знай, что за это всё Бог приведёт тебя на суд»……..
ОО*- отбросы общества (прим. авт.)

Сообщение отредактировал 666 - 24.5.2010, 14:38

[senyasevast@mail...]

Аллегро рождения свыше.

Предчувствие знойного дня уже настигало их. Но пока что в тысячу лиц бил удивительный свежий воздух, напоенный запахом моря. Люди жадно вдыхали, глотали его. Запах моря… один, на все континенты, времена и народы. Он точно смывал с тысячного этапа грязь и вонь столыпинских вагонов.
Было июльское утро 1939 года. Тысяча каторжан ползла по пустынной дороге. Дорога то поднималась, то опускалась, и на всём её протяжении никто не встречался: ни человек, ни зверь, ни машина. Казалось, вымер весь мир.
Конвоиры осипли от криков. Овчарки лениво тявкали. Становилось всё жарче. «Только не упасть, - настойчиво внушал себе Олег, - держи равновесие». Бинты на его животе давно стали чёрными, с буро-коричневыми пятнами от засохшей крови. Глубокие ножевые ранения гноились, в руках и ногах было ощущение ломоты, полной разбитости. Путь был нескончаем. Олегу казалось, что он заснул и чувствует во сне волнующий запах моря, и видит пустынную дорогу.
-- Встать! – «разбудил», вернул Олега в гиблую реальность крик конвоира.
Почти в лицо брызгали слюной рвущиеся с поводков овчарки. Уже страшный приклад винтовки заносился над головой. А он лежал в пыли, не имея сил встать. Но сильные руки случайных соседей по пятёрке подхватили его, и шествие колонны продолжилось.
Этап был из одиночек ярославского и суздальского острогов, политизоляторов. «Накипь» врагов советского народа, «сливки» политических преступников. Олега распределили сюда случайно, из транзитной больнички. В спешке, по доброй инициативе интеллигентного главврача. Подальше от порезавших его братьев-люмпенов, из племени сучьего жулья. Где-то, немного позади, шли двое верных ему малолеток, юных психопатов, истеричных последователей воровской веры. С двумя торбами воровского общака. Малолетки могли убить без учащения пульса в своих организмах, они были порождением проклятого блатного мира.
В конце же серого этапа шла небольшая стая голодных матёрых волков, ссучившихся жуликов. Они шли за двумя общаковскими торбами, а главное за жизнью Олега…
-- Благодарю, - выдохнул он своим нечаянным спасителям, продолжавшим тащить его под дальневосточным солнцем к многотысячному месту пересылки зэков, к транзитному лагерю. Интуитивная молния пронизала подсознание Олега – надежда спасения как-то связалась с этими крепкими сидельцами из политических.
-- Тяжело тебя тащить, товарищ, - через усилие улыбнулся один, вынув из самодельного потайного кармана аккуратно сложенный клочок грязной газеты. На ходу развернув пакетик, взяв двумя пальцами оттуда щепоточку порошка, политический втёр его в ладонь Олега. Солнце уже палило нещадно, пот стекал по телам, и Олегу было не до вопросов.
-- Впрочем, лучше глотни, - сказал «доктор по случаю», и Олег без слов собрал языком содержимое самодельной тары…
…Странный, отовсюду доносящийся треск поразил слух Олега. Этот треск что-то смутно напоминал. Что-то знакомое и понятное; иногда празднично-весёлое, иногда беспокойное; близкое, почти родное с босоногого детства. Олег присмотрелся к пространству за пыльной грунтовой дорогой, по которой плёлся этап. «Да это же трава трещит под солнечными лучами!» – догадался он, не с удивлением, но с восторгом от собственной смекалки. Затрещали дрова костров, что жгли они своей детской компанией. В отблесках огня, под покровом ночи среди высоких лесных деревьев, ему улыбались пацанята, дорогие, потерянные навсегда друзья детства. Уютный, охраняющий, дающий покой треск слышался из печи в деревянной избе деда и красные блики огня неуловимо скакали по потолку. «Какая нечеловеческая тонкость в явлениях природы, - констатировал Олег самому себе. – Трава трещит под солнцем, подобно дровам в огне, но не горит. Она лишается жизненных соков, но приобретает цвет золота, а не превращается в чёрную золу». И всеобъемлющий треск обрёл в его глазах сияющий жёлтый цвет.
-- Люди под гнётом тиранической власти ещё удивительнее травы под солнцем, - услышал Олег от своего «доктора» и не удивился, а только спросил:
-- Кто ты?
-- Капитан. Бывший капитан разведки и нынешний капитан нерукотворного корабля «психонавтов».
Олег удовлетворился странным ответом и почувствовал, как вырастает его тело. Он ужаснулся, что конвой заметит эту странную трансформацию и тысячи пуль изрешетят его плоть. «Учись контролировать страх, - услышал он голос Капитана. – Тебе нечего бояться!» Олег доверился рекомендации и взирал с высоты на тёмную гусеницу исхудавших зэковских тел. Живые плакаты с «ежовыми рукавицами» парили в воздухе, мерно покачиваясь в слабых дуновениях ветра. Выше всех парил плакат Сталина в белом парадном кителе. Вождь указывал куда-то рукою, и Олег направил туда взгляд. В сияющем жёлтом поле Депре вздымался золотой истукан, высотою в шестьдесят локтей, шириною в шесть локтей*, и меркла трава в золотом его сиянии. Тысячи сатрапов, наместников, военачальников, верховных судей и законоведцев, тысячи тысяч народов, племён и языков пали и поклонились истукану, когда услышали звук трубы, свирели, цитры, цевницы, и иных музыкальных инструментов. И принимал поклонение, возвышаясь один на ногах, Навуходоносор, царь Вавилонский. Олег почувствовал себя снова в обычной оболочке, лежащей ниц в многотысячной толпе перед истуканом. Он поднял сначала голову, а потом приподнялся, испытывая своё видение. Но в тот же миг железные руки халдейских воинов поволокли его к печи, раскалённой огнём. Печь была раскалена чрезвычайно, и пламя огня больно обожгло Олега за десяток метров от неё. Ужас готов был разорвать его сердце прежде жара, но он услышал приказ Капитана: «Вернись!» Олег снова шагал в пятёрке, а среди огня печи свободно ходили четыре мужа, и вид четвёртого был подобен Сыну Божию**.
-- Капитан, что это? – буднично спросил Олег о своих чувствованиях.
-- LSD – 25***, - так же буднично ответил тот.
-- Опийный мак - полнейшее фуфло рядом с этим, - резюмировал Олег.
-- Главное победить страх, - подытожил Капитан.
Радостно загавкали немецкие овчарки, показались деревянные ворота транзитного лагеря.
-- По пяти, по пяти! Проходь в ворота! – неистовствовали конвоиры, толкая вперёд падающих.
Серая нескончаемая лента ползёт через ворота. Доносятся приглушенные реплики бытовиков:
-- Ежовская форма… Бубновый туз… Враги народа… Тюрзак…
Блатных пока не видно, но Олег нервно делится с Капитаном:
-- Здесь, на этой транзитке, половина блатных – сучары безбашенные: бригадирами шустрили у мусоров. Гробили всех без разбору – и политических, и босоту. Такая же мразь где-то в конце этапа за мной канает.
-- С какой радости?
-- Есть два рюкзака опия-сырца.
Капитан недоумённо посмотрел на Олега.
-- Красные менты – быдло: они не знают, что такое опий и конопля. Так и прёт в открытую через шмоны наркотический грев козырям воровской масти. Что твой порошок.
Медицинский осмотр людского поголовья оканчивался для всех одним вердиктом – «первая категория здоровья». И для тех, кому суждено было умереть через несколько часов. Всем предстояло в ожидании этапов по конечным пунктам следования махать кайлом в каменном карьере.
Олега уложили перед деревянным бараком. Капитан и его напарник по транспортивке страждущего устало сели рядом, прямо на землю. Хищного вида парни, поставив у ног рюкзаки с маковой соломкой, ожидали указаний. Олег чувствовал, что скоро вновь оставит привычный мир, и быстро говорил:
-- Пацаны, вас только двое. Не отобьётесь от шестерых. Выход один – ныряйте через колючку по отсекам аквариума. Ищите честных людей****. Сделайте объяву: в гадюшатник заехал Поручик. Ночью здесь обязана быть сходка. Суки через нарядчика узнают, где мы, по любому. И после проверки, ночью, тоже здесь нарисуются. Всё. И помните: вор в зоне – господин для контриков и фраеров. Но добавьте к этому, что вор для суки – это, что Сталин для Троцкого. Если успеете собрать сходняк – станете крещёными. Я сказал.
Парни растворились в огромном аквариуме, в котором порой насчитывалось до 17 тысяч человеческих особей обоих полов. Олега затошнило от вездесущего запаха аммиака и хлорной извести. LSD-путешественник содрогался в приступе рвоты, а Капитан спокойно сказал напарнику:
-- Товарищ, присмотри за ним. А мне пора уходить. Вот, «сидор» мой, с барского плеча. Не побрезгуйте. Там много нужных вещей.
Капитан извлёк из котомки небольшой холщовый мешочек и добавил:
-- А у пациента скоро наступит деперсонализация и всё прочее в таком роде. Если не направить нужным словом, то он либо сойдёт с ума, либо найдёт способ убить себя.
-- Хорошенькое дело! – улыбнулся напарник. – Накачал чем-то идейного ворюгу и на меня оставил. В ожидании лагерной резни между честными и суками. Нечего сказать, удружил ты, Капитан, удружил.
Капитан улыбнулся и развёл руками:
-- Дело твоё. Можешь бросить его. Но до ночной резни ещё время есть.
Олег успокоился, лёг и посмотрел в небо. Бурный ветер пошёл от севера, огромное облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него. А из середины его как бы свет пламени из центра огня. И оттуда видно было подобие четырёх животных. У каждого четыре лица: человеческое, львиное и лицо тельца с лицом орла. Руки человеческие были под крыльями. Ноги были прямые, а ступни – как ступни ног у тельца, сверкающие, как блестящая медь. Огонь ходил между животными, и двигались они с быстротою молнии. Шум крыльев их был подобен шуму многих вод***** и Олег удивился, что его спутники не слышат этого. Он сказал:
-- Посмотрите вверх. Я теряю рассудок или вы что-то видите?
Посмотрев в небо напарник спросил Капитана:
-- Интересно, к кому они?
Капитан задумчиво ответил:
-- Точно знаю – не ко мне.
Напарник встал и сказал:
-- Пройдусь немного.
-- Ну, бывай, - пожал ему руку Капитан. – И я пошёл. Время пришло.
Олег смотрел, как по мере удаления напарника удалялись фантастические, вселяющие ужас животные. Потом обратился к Капитану:
-- Не бросай меня, пока он не вернётся.
-- Не могу, товарищ. Меня ждёт та, ради которой я обчистил Хофмана. Ты, главное, ничего не бойся. Если захочешь, то увидишь меня сквозь стены.
…Вдоль проволочного заграждения стояли сотни измождённых, но оживленных женщин. Много было бритых наголо. По другую сторону колючей проволоки бушевало море мужчин. Капитан чувствовал здесь нечто подобное электротоку. Через «колючку» протягивались друг другу руки.
-- Милые, родные, дорогие, бедные!
-- Держитесь! Мужайтесь! Крепитесь!
Кричали с обеих сторон. Капитан бесцеремонно отталкивал мужские тела, идя к точно намеченной цели. Он уже шёл вдоль заграждения и всматривался в лица, покрытые нездоровым пятнистым загаром.
-- Здравствуй, фрау Кицкин, - тихо, без улыбки, приветствовал он женщину, одну из сотен, и взял её за худую кисть.
Кицкин заплакала, присев на корточки:
-- Я знала, - шептала она, - я верила, что ты придёшь! Но, что теперь?
-- Нынче же, мы уйдём отсюда. Времени на теорию нет. У тебя пеллагра. Ты вся шелушишься. Это дерматит: первое «Д» пеллагры. Второе «Д» - это диарея. Тоже в наличии. Осталась деменция. Судя по блуждающему взгляду – осталось немного. Поэтому мы не будем ждать, мы уйдём.
-- Но как?
Капитан зачерпнул из своего мешочка жменю химического «мессии», отправил себе в рот, подтянул к «колючке» женщину и припал к её устам долгим поцелуем.
Олег действительно видел их, и слышал. Они шли, взявшись за руки, вдоль проволоки и Капитан неспешно вещал:
-- Не существует никакого мира материальных объектов, есть лишь вселенная энергетических полей, которые видящие называют условно эманациями Орла. Конкретный вариант настройки нашего таинственного естества, который мы воспринимаем как окружающий мир, является лишь результатом того, в каком месте этого нашего энергетического естества находится точка сборки восприятия мира в данный момент. Сейчас я сдвину твою настройку далеко вниз и мы унесёмся, Кицкин…
Олег вдруг увидел, что Капитан с подругой просто исчезли, а над серой толпой взмыли чёрные птицы. Щемящая грусть и тоска овладели Олегом. Ему казалось, что он умер. Вокруг было розовое, заполненное мутноватой жидкостью, замкнутое, пульсирующее пространство. Он находился внутри него и дышал им. Жидкость была наполнена болью. Тысячи и тысячи жалящих и сосущих кровь пиявок были там растворены. Он не видел их, но чувствовал. Страшная, невероятная угроза исходила от этого беспрестанно пульсирующего пространства. Олег подумал, что боль и страх – постоянные спутники его жизни. Он увидел сквозь пульсацию деревянный барак, чёрных зэков, вонючую уборную. Нужно было вынуть из ботинка острую заточку, вскрыть вены и разом покончить с этой недожизнью. Но вдруг розовое пространство сомкнулось, залепило нос и рот. Он не мог дышать и кричать. Жуткая, непреодолимая сила пихала его вперёд. Он, мёртвый и недышащий, двигался внутри бесконечной эластичной трубы. Сознание гасло, вспыхивая лишь от боли.******
Через боль, от слов подошедшего напарника, увиделась картина. В ночи изумлённо спрашивал Никодим:
-- Как может человек родиться, будучи стар? Неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться?
Иисус отвечал:
-- Не удивляйся тому, что Я сказал тебе: должно вам родиться свыше…
_____________________________________________________________________________
*- Книга пророка Даниила, гл. 3, ст. 1; **- Дан. 3, 25. ***- В 1938 году фармацевт Альберт Хофман (Швейцария), занимаясь поиском средств с целью облегчения схваток у рожениц, получил 25 синтез лизергиновой кислоты с веществами метиловой группы. В 1943 году он случайно определил на себе действие этого химического соединения. К началу 50-х годов LSD – 25 стал достоянием официальной медицины. В 1967 году LSD был полностью запрещён к применению в США и Европе, до этого момента находясь в свободном обороте, как лекарственное средство, не являющееся наркотиком. **** - воров. *****- кн. Пророка Иезекииля, гл. 1.
****** - краткие описания базовых перинатальных матриц 1, 2. Переживания изначального единства с матерью и внутриутробной жизни до начала родов. Воспоминания о схватках в начале родов – схватках в закрытой матке.

Сообщение отредактировал 666 - 25.5.2010, 13:47

[senyasevast@mail...]

Демон, православный священник и некто: встреча в ночь, с 6 на 7 января 1919 года.
/отрывок из повести/
…Православная Церковь гибла и разрушалась. Грабились храмы и умертвлялись пастыри. Первым в 1918 году был убит Макарий, епископ Орловский. Вторым претерпел мученическую кончину Владимир, Первенствующий иерарх России митрополит Киевский. Затем – митрополит Петербургский. Медленно были замучены архиепископ Астраханский Митрофан и викарий епископ Леонтий. Тела их были брошены в яму, и христиане не допускались погребсти их. Прогремела весть об очередной жертве: в Перми был замучен достойнейший архиепископ Андроник. Ему отрезали щёки, выкололи глаза, долго водили по улицам города и, наконец, живым закопали в землю.
Так началась вакханалия зверских убийств русских епископов и священников. К сентябрю 1920 года чрезвычайками было расстреляно двадцать восемь епископов и тысяча двести пятнадцать священников…
****************
…Небольшая железнодорожная станция провинциальной глубинки заполнилась гулом приближающегося из вьюжной ночи состава. Странный, невиданный поезд был так тяжёл, что шёл с двумя паровозами. Ещё бы! Это был легендарный бронепоезд Председателя Реввоенсовета!
Бронепоезд был совершеннейшей военной машиной на необъятных просторах России. Вагоны соединялись телефонной связью и сигнализацией. Всё оборудование было импортным, американским. Самой последней модели телеграф обеспечивал постоянную связь с Москвой. В этом громадном, но летучем «аппарате управления» работали в фешенебельных вагонах секретариат, типография, радио, электростанция, библиотека, ресторан, гараж и даже баня. Гараж вмещал в себя несколько автомобилей, грузовых и малолитражных, и цистерну бензина. Авто были нужны для стремительных карательных операций. Отборный десант из стрелков и пулемётчиков мог отъезжать на сотню вёрст от железной дороги и устанавливать революционную справедливость.
Трясущиеся работники станции незаметно крестились и беззвучно шептали: «Свят, свят, свят! Сохрани, Господи, и помилуй!» Даже местные комиссары, подогнавшие обоз с церковной утварью, почувствовали животный страх.
Когда же на перрон спрыгивала жуткая «кожаная сотня», то все люди на станции ощутили дыхание смерти. Элитные ратники революции были в кожаном обмундировании. Кожа была дорогая, чёрная, сияющая, европейского производства, индивидуального заказа. У всех на левой руке, ниже плеча, сверкал крупный металлический знак. Этому знаку, пятиконечной звезде, предстояло на десятилетия стать символом новой России.
Лица «кожаных людей» внушали ещё больший страх. Носителями звёзд были американцы, китайцы, прибалты и ещё невесть кто, но все они были наёмными рабочими новой индустрии, революционно-воинствующей. И эта общая печать делала одинаково страшными лица людей разных наций, людей вне классов, сословий и социума.
…Процесс шёл организованный, уже чётко отработанный. Взмокшие от пота коммунисты грузили в вагон добычу революции. Чаши, дарохранительницы, потиры, ризы, дискосы, золотые и серебряные углы Евангелий и такие же кресты, беспорядочно всунутые в холщовые мешки, бросались в темень вагона. «Кожаные» боевики поигрывали винтовками. А взмокшие от пота местные комиссары суетливо утрамбовывали ногами в мешки ризы с икон, различные сосуды, паникадила, подсвечники, лампады и прочие ценности.
Старший «кожаных» слушал доклад уполномоченных лиц местных Советов. По некоторому размышлению дал приказ ожидать и взошёл в один из вагонов.
Минуя стражу, этот человек зашёл в вагон, который был более похож на роскошный кабинет.
-- Лев Давидович, не отвлеку Вас?
Бронштейн-Троцкий только что получил очередные разведданные о дислокации белых армий. Посредством мощной радиостанции он имел ежедневную связь с западными столицами. Запад имел данные от своих «помощников и консультантов» в Белом движении. Таким образом Предреввоенсовета знал всё об армиях белых генералов, а те не знали ничего о возможностях Красной Армии.
-- Что там у тебя? – спросил Троцкий.
-- Вы просили выявлять православных священников, склонных к обновлению…
-- Ах, да! Что, есть?
-- Да.
-- Сюда их.
…Погрузка закончилась. «Кожаные» втолкнули в вагон двух человек. Бронепоезд тронулся в свой победный путь. Оставшиеся на станции облегчённо вздохнули…
**************************************
…Двух «обновляющихся» удобно расположили в одном из вагонов «кожаной» элиты. Калорийно накормили. Всё это было без слов и комментариев. И через пару часов их препроводили, предварительно тщательнейшим образом обыскав, в вагон-кабинет.
-- Присаживайтесь! – улыбнулся Хозяин. – Меня зовут – Лев Давидович. Мой друг – просто Яков.
Один из зашедших, по-крестьянски одетый мужчина лет тридцати пяти, с достоинством поклонился:
-- Александр. Честь имею.
Троцкий театрально захлопал в ладоши:
-- Прекрасно! Я доволен! – и весело переглянулся с другом Яковом. – Так ещё мне не представлялись! Небось, из царских офицеров! Да, вы не бойтесь! Я гарантирую вам жизнь и безопасность! Будьте самими собою, друзья!
Второй гость, в чёрной сутане, имевший по виду лет сорок пять, скромно сказал:
-- Отец Николай. К Вашим услугам.
Троцкий расхохотался, хлопая по плечу друга Якова и приговаривая:
-- Отец! Отец родной! Отец духовный! Чёрт возьми, какая ирония обстоятельств!!!
Яков налил в стакан «другу» коричневого напитка. Сорокалетний Троцкий пил небольшими глотками. Спросил:
-- Не желаете ли немного коньяку для красоты и откровенности беседы?
Николай скромно ответил:
-- Благодарствую. Но не употребляю.
Александр спокойно сказал:
-- Лев Давидович, сейчас каждое слово для меня будет мерилом моей жизни и смерти. Разве можно под коньяк?
Троцкий покровительственно улыбнулся:
-- Хороший ответ. Итак, господа! С чего начнём дискуссию?
Отец Николай негромко, но твёрдо сказал:
-- В ночь на рождество Христово… Такое поругание над Церковью Православною…
Троцкий резко встал, довольно хлопнул по плечу «друга» Якова, сверкнул радостным взором, и бодро заговорил:
-- Что? Рождество Христово? Милейший, Вы, над чем, собственно, издеваетесь? Над Евангелием? Над истиной? Надо мной? Над логикой? Или просто над здравомыслием?
Отец Николай сверкнул возмущённым взглядом, но осёкся. Троцкий небрежно бросил на стол несколько книг, из экспроприированных, и заговорил:
-- Найди, Николай, в этих Святых Писаниях православную вашу дату рождения Христа! Бери, листай, ищи! И ты не найдёшь! Это только измышления ваших прогнивших «отцов» церкви! Равно как и ваша иудейская пасха! Насчёт воскресения Христа! Христос отменил пасху иудейскую! Всё у вас перепутано, всё у вас извращено! А всё туда же – «отец» Николай! Вы же оцепенели мозгами и душами во многовековой лжи!
У Николая навернулись слёзы на глаза, и он отрешённо молчал. Троцкий спросил:
-- Николай, Вы носите на себе крест нательный?
Священник смиренно кивнул. Бронштейн подошёл, взял его за подбородок, и спросил:
-- У тебя дети есть?
Священник снова смиренно кивнул. Лев Давидович заговорил в воздух:
-- На следующем прогоне я пошлю сотню своих людей в твоё место земного обитания. Дам вот Якову свою саблю, из царского арсенала. И он этой саблей отрубит голову твоему ребёнку. И после этого Яков подарит тебе эту саблю. Будешь ли ты возносить молитвы к ней, смертоубийственной сабле?! Будешь ли чтить её, как знак святой?! Носить на шее своей?! Ты, невежество дремучее, думаешь, что Богу угодно поклонение гоев* проклятому орудию преступления над Сыном Его Единородным?! Я уж как христьянин заговорил! Ха-ха-ха! Как вас не истреблять, жестоких невежественных тварей?!
Вместо ответа Николай зарыдал:
-- Лев Давидович! Отрубите голову мне, неразумному рабу! Не губите моё чадо!
Священник рухнул на колени и, рыдая, просил о милости. Лев Давидович продолжал:
-- О, неразумное, невежественное племя! Как вас не истреблять?! Рождество им Христово! С 6 на 7 января!!! Даты ваши глупые! Да знай вообще, что через месяц Советская власть примет мой великий декрет! Декрет о переходе на григорианский календарь с 1 февраля, которое, 1-е, будет потом на века в этом государстве считаться 14 февралём! Ха-ха-ха! У вас и так дата Рождества перепутана баснословно! А после этого декрета будет совсем неимоверная насмешка над православными датами! Ха-ха-ха!!!
Когда приступ смеха прекратился, Троцкий с вопросом взглянул на Александра.
-- Лев Давидович! – спокойно сказал тот. – Ведь, все Ваши премудрости, в которых много правды, от действительно великого ордена Бнай Брит. «Сыны Завета» то бишь. Но к чему Вам этот бедный Николай? Помилуйте его. Отпустите. Прошу Вас.
Троцкий переглянулся с Яковом. Изумлению «демона революции» не было границ. Он несколько минут всматривался в Александра. Наконец, торжественно изрёк:
-- Вы по определению ТАКОГО просто не можете знать и ведать. Кто Вы? Я в недоумении полном и мне просто интересно. Не более. Учтите, на весах – ваши жизни.
Александр подумал и попросил:
-- Изволите ли Вы мне разрешить «причаститься» 200-ми граммами коньяку?
Яков, чувствуя настрой Господина, без слов удовлетворил желание висящего на волоске от смерти. Выпив стакан, неспешно закусив лимоном, Александр ожидал действия алкоголя на свой организм. Через две минуты тишины, ощутив в желудке ощущение тепла, он решился на ответ:
-- Лев Давидович! Я – почти ученик святого пророка. Уже вознёсшегося в небеса.
-- Ха-ха-ха!!! – Троцкий истерично смеялся. – Ну, и?! О, Россия непредсказуемая!!!
-- Вы родились 26 октября, а по Вашему декрету – 8 ноября 1879 года, - улыбнулся Александр. - Вы прекрасно изучили русскую культуру, вы знаете несколько языков, вы изучали философию Канта, Фейербаха и Гегеля. И фамилия – Троцкий – это собственность вашего надзирателя в Одесской тюрьме. Это есть знак вашей великой иронии. В эмиграции Вы женились на госпоже Седовой, что позволило Вам вступить в великий орден. Вас посвятили в великие масонские тайны…
-- Ну-ну, - улыбнулся напряжённо Лейба Бронштейн, - Вам осталось только сказать, в какую СТЕПЕНЬ я посвящён.
-- Такие подробности мне неведомы. И к чему они?
-- К чему?! – взорвался Лейба. – Я сейчас обладаю властью большей, нежели царская! И я – еврей!!! А кто Вы, милейший?! Судя по лицу – славянин!!! Ха-ха-ха!!! Знаешь ли ты, ничтожный, великие тайны мира?! Орден Бнай Брит имеет сотни тысяч членов. Они занимают важнейшие посты в правительствах стран земного шара. Здесь богатейшие семьи мира: Ротшильды, Рокфеллеры, Шиффы и остальные великие. Орден строго контролирует всю мировую политику, финансы, промышленность, средства массовой информации, судебные и почти все церковные организации.
Вообще, эта звезда-пентаграмма… Это пять братьев Ротшильдов… Основатель их династии – «король кредиторов и кредитор королей»! Звезда Давида, шестиконечная, есть полнота. А звезда пятиконечная… Мы ждём своего Мессию… Вам не понять…
Вы знаете, от каких сил я в России? Мне в Нью-Йорке был вручен чек на 20 миллионов долларов! От агента Ротшильдов! Бронепоезд, моя «кожаная сотня» - это деньги сверхправительства! А остальное – мой гениальный ум!!!
В суетном мире нет формулы, её просто не существует, чтобы определять паритеты валют, по которой 1 доллар США, например, сейчас стоит 30 тысяч российских рублей. Тем паче… Ха-ха-ха!!! Сейчас просто не существует российского государства! Паритет валют во всём мире устанавливается посредством так называемой процедуры «фиксинга Ротшильда». Два раза в день, в лондонском банке, собирается пять великих (по одному от каждой из самых могущественных банковских семей). И эти люди, сопоставляя заявки на продажу и покупку золота во всём мире, назначают цену по своему произволу! Эта цена летит по телеграфу и мгновенно сообщается в Нью-Йорк, Цюрих, Париж, Сингапур, Гонконг и другие центры торговли золотом. И это есть основа формирования цен на всех рынках мира!
А есть гений планов ордена! Я всемогущий властитель на просторах России! Ленин – это мой «свадебный генерал». Крупская обработана мною с молодости. Она приставлена к нему для внушения! Они никогда не будут зарегистрированы актом о браке! Таков приказ свыше! Вожди – в сожительстве! Декрет о социализации женщин! Блуд в законе! А вам Рождество Христово! Неизвестного числа!!!
Троцкий ещё долго говорил, кричал и провозглашал. И Александр понял, что таковые встречи Бронштейн делает от скуки, для шлифовки интеллекта и для пропитки ненавистью. Отец Николай думал над аргументами «демона» революции. Троцкий отпустит двух несчастных, по своей прихоти. И пойдут они по снежной вьюге русской зимы восвояси. И будут благодарить Господа за спасение своих жизней от слуги антихриста…
*****************************************

…И вне всяких человеческих дат и чисел с цифрами в веках будет изначально-вечным сие величайшее событие, описанное для нас евангелистом Лукою:
«…И вот вам знак: вы найдёте младенца в пеленах, лежащего в яслях.
И внезапно явилось с Ангелом многочисленное воинство небесное, славящее Бога и взывающее:
Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение…»*

* - не иудеев.
* - Евангелие от Луки, глава 2, стихи 12 – 14

Сообщение отредактировал 666 - 28.5.2010, 19:18

[senyasevast@mail...]

Сеня почисть ящик сообщений,он у тебя переполнен.И тебе не проходят новые.(IMG:http://www.forumtyurem.net/style_emoticons/default/smile.gif) (IMG:http://www.forumtyurem.net/style_emoticons/default/smile.gif) (IMG:http://www.forumtyurem.net/style_emoticons/default/smile.gif)

Оболонь, я же тебе писал на мыло. И моё мыло у тебя есть. Постараюсь зачистить, хоть я и ламер.
А это очередной рассказ. Отрывок из Пенитенциария-1.

Спидозная геометрия по-босяцки. Короткий рассказ.
Спидозная геометрия по-босяцки.
Мощный мужчина, годов тридцати пяти от роду, известный здесь, как Доктор, вонзился глазами в Фрейда. Вася, имевший здесь погоняло австрияки-психоразводящего, ясно увидел в них вопрос, колебания и сомнения. Психоаналитик глубокомысленно улыбнулся:
- Что такое жизнь человеческая? В нашем блядском мире суетном? Житуха – это смена
внешних декораций и внутренних состояний души. Человек, вообще-то, планировался для счастья. Но оно в нашем мире стало явлением нестабильным, непостоянным. Счастье превратилось в нашем мире в иллюзию, которая – как пришла, так и ушла. Почему так – тема отдельная. Счастье для людишек – это искрометный момент обмана. Момент! Так, братан, ты хочешь сам у себя же и украсть сладкую иллюзию, момент счастья? Зачем тебе ломать кайф себе родному? Потом сам разберешься- кто есть кто, и нужно ли оно. Потом будешь страдать за вновь потерянным объектом – либидо. Но пусть это будет потом! Или будь настоящим аскетом, действуй по указанию святого апостола Павла, который рекомендовал не парить мозги брачными спариваниями.
Доктор несколько минут осмысливал услышанное.
- Да, могешь ты черное сделать белым! Сначала мелешь, что моя Маня до меня уже столько оргазмов испытала, что наши с тобой в паре не пляшут против её цифры! А потом – момент счастья! Долбанный Фрейд! Суки они все – эти психосексопатологи!
- Ну, достал ты меня, Доктор! Тебе – 33! А ей?
- 29.
- Ну, так?! Какие вопросы? Она имела интим уже охрененное количество разиков! И минимум – больше 1000 раз!
- Чего? – отвисла нижняя челюсть рэкетира.
Вася равнодушно курил, а Доктор размышлял.
- Зачем я с тобой базарил? – наконец заговорил Доктор, новый хохол из бывших рэкетиров. – Ты, Фрейд, испоганил мне момент счастья. Какое право у тебя? Ты, шо, хирург душ человеческих?
- Тю! Я ж не думал, шо ты ребенок.
- Эх! Ты, Вася, не при делах. Это я гоню! Шо непонятного! Она была два раза замужем. В промежутках жила не в монастыре. Ты еще циферку-то маленькую, наверно, сказал! Это, видать, на этой волне я свой шлямбур монстром сделал! Это я сознательно! Во! У меня теперича голимая кукуруза между ног – двадцать шаров в неё вставлено! Ей эта тысяча случек аукнется! Ахнет, когда загоню ей под кожу дурака своего! Запомнит на всю жизнь! Я буду круче усех, кто ее имел!
- Дурак ты, Доктор. На члене хочешь въехать в счастье?! Пора бы и повзрослеть.
- Ой, Фрейд! Не зли ты меня! Как жить в этом мире? Хочется простого человеческого счастья! Всего-то!
- Подрывай булки и пошли по крестной обители. Пошли, пошли! Я не шучу! Сеанс психотерапии. Для растормозки эгоистичных мозгов.
- Ну, пошли … психотерапевт
Они прошли через вонючий коридор, спустились на первый этаж и вышли в прогулочный двор лагерного креста, медчсанчасти зоны. Солнце сияло раскалённым белым диском в недоступном лазурном небе. Под вишней с созревшими сочными ягодами припухли больные в истерзанных халатах, которые были последними доспехами многих борцов за жизнь. Больные подставляли под лучи свои нечеловеческие конечности. Здесь можно было увидеть в натуре геморрагический выпот в коленных суставах от цинги, когда колено-шар соединяет спички-кости. Грязно-серая тонкая шкурка облекала обреченную плоть с сине-багровыми деснами, набухшими, кровоточащими, на которых редкие черные зубы уж не могли вонзиться в корку хлеба. Иные конечности были пробуравлены зияющими тоннелями черно-кровавых свищей. Мерзкая сыпь соседствовала с гнойными ожерельями кратеров-ран, которые выбрасывались наружу отравленною кровью. Руки-нитки и резко очерченные ребра–клетки для больных внутренностей довершали парад безысходности. Было удивительно, что эти обреченные существа еще могут проявлять какие-то чувства, кроме нирваны страдания. А они жадно взирали на темно-красные вишни, но даже на пороге смерти не смели сорвать ни одной. Ибо вишни принадлежали завхозу санчасти, трефовому козлу.
- Ну, братан, у тебя проблемы? – спросил Фрейд.
Доктор почесал затылок и погреб обрывать вишни. Существа давно покоились в своих скорбных оболочках, уйдя из внешнего мира. Они не знали имен своих соседей, а уж Доктора и подавно. Он был для них миражем забытой, утраченной жизни. Принимая от него сочные вишни они не испытывали благодарности, ибо вместо эмоций остались уже только рефлексы.
После благотворительного акта за счет трефового, больничного козла, экскурсанты двинулись обратно в здание скорбей. Когда Фрейд открыл неприметную дверь одной из палат, Доктор воскликнул:
- О! Ты погнал, брат! Туда я не пойду!
- Че ты ссышь? Не ссы, волчара – это безопасно. Отвечаю.
Вася зашел в чистую, светлую палату без отвратительных ароматов гнилостных ран и немытых тел.
- Здорово, ребятня!
Семь пар тоскливых глаз уставились на непрошеного гостя. Внимание больных проследовало к открытой двери. Доктору стало неудобно своей трусости и он, затаив дыхание, подошел к своему экскурсоводу. А Вася, заранее планируя этот визит, вытащил из-за пазухи пачку цейлонского чаю и блок сигарет:
- Примите грев, пацаны. Тоскуй - не горюй, а жизнь-то еще продолжается.
Самый старший из семерки, паренек лет 25, но с проседью уже в черных волосах, суетливо встал, благодарно улыбаясь:
- Благодарим! Вы, это, присаживайтесь. Не бойтесь. Вот, хоть, и на мою койку.
Фрейд мягко хлопнул парня в плечо, присаживаясь на койку:
- Шо бояться? Сколько той жизни!
- А! Не скажи! – отозвался двадцатилетний парень, очень похожий на молодого эллина из древних Афин. – Все шугаются, презирают. Постоянно чувствуешь гадостное отношение.
И тут пацанов прорвало. Никто не кричал, не бил себя в грудь. Но всем хотелось поделиться своими впечатлениями. Хотелось общения с миром. Парни заговорили в несколько глоток. Доктор стоял посередине палаты, боясь к чему-либо дотронуться.
- Ну, а, вообще, как самочувствие? – спрашивал Вася.
Все чувствовали себя нормально. Лишь «афинянин» с бесконечною тоскою констатировал:
- Температура долбит вторую неделю. Наверно, абздец тронулся к конечной остановке.
Оцепенение нашло на его собратьев по несчастью. Старший сбил тягостную паузу:
- Да, ладно, не грузись! Шо мы знаем про СПИД? Да ни хрена! То, что и все! Заражение через кровь! Когда сдохнешь? Сколько осталось? Если бы не тюрьма, то никто бы из нас и не знал, что мы больные.
- Оно бы к лучшему – не знать, - заметил девятнадцатилетний парень с лицом и фигурой, достойной роли плэйбоя в голливудской мелодраме. – Я, вот, уже целый месяц в зоне. Два дня назад с тюряги пришла ксива, шо я больной. Лучше бы и не присылали. Я уже успел пару петухов отхарить. У пацана станок брал бриться. Они еще не в курсе, шо я смертник. Я никому ничего не сказал. Пусть лучше бы они и не знали.
Фрейд и Доктор переглянулись. Плейбой это заметил:
- А, шо, пацаны? Поздно пить боржоми, если печень разложилась. Зуб мне еще вырвали тут же, на санчасти. Когда я еще в этапке был. Вы, случайно зубы здесь не лечили? Тут же с дезинфекцией плоховато.
Доктора пробил озноб:
- Иметь мента в анус! Пломбировал!
Вася Фрейд вспомнил о местном суперголубом, петухе Зое, и спросил у «плейбоя»:
- А как тебя зовут?
- Для кум-треста интересуешься?
- Если бы ты не был трупом, я бы с ноги тебя зарядил. Как зовут?
- Егор. Ну и шо?! В чем я виноватый?! Ну, грешник! Как все! Бля буду, я даже не кололся на воле! Все пацаны эти – игловые, макоеды. За кайф опиумный пострадали. А я, наверно, за блуд. А там – хер его знает! У меня всего две девчонки было! Десять за всю жизнь половых актов! Может, меня в тюрьме заразили! Скорее всего!
-- Шо, поимели в зад? – ехидно спросил Доктор.
-- Тогда б я тут в палате основал живой уголок - петушиный. Но я-то не петух! Или вы в зоне забыли, шо такое тюрьма? Бордель, вертеп и дурогонство! Кто там эти иглы кипятит? Кто туда пришлет тысячи одноразовых? На воле денег не платят шахтерам! Те иглы, шо с нас сосали кровь, уже сосут с других по десятому кругу! Сколько тайных носителей ВИЧа щас бродят по лагерям! А людишки-то откидываются-освобождаются – кровь-то циркулирует из зон на волю! Как вам геометрическая прогрессия тайного СПИДа? Это вам не Чернобыль и не наркомания! Какой компьютер вычислит движуху? А вы на Егора напали! Жуткая геометрия рисуется на просторах постсовдепа!
Фрейд уже вовсю келешевал о своих зоновских контактах. И у него холодок пошел по загривку: за Леху-малолетку как ручаться? Может, он спидозным гребням под хвоста кидал свои силы? А у них электробритва на двоих!
Доктор был тоже под такой волной, выяснения своих контактов. Вася сбил мандраж и засмеялся:
- Ну, Доктор?! Ништяк?! Манины коряги тебе как? Волнуют теперь?
- Только в одном направлении – спидозном! А, так, гори оно усе синим пламенем! Хоть, тыщи половых актов с двухметровыми ялдометрами! Лишь бы СПИДа не было! Лишь бы мне в пасть не лазали теми хреновинами, шо к Егору! Ой, Фрейд, ну тебя подальше с твоей долбаной психотерапией! Я загрузился, шо баржа, ниже ватерлинии! Наглушняк! Вилы выкидные, никелированные, вологодские, с откидным хвостом! Да прямо в бок! Пошли отвлекаться от этой темы! Где там Поэт, где там эти блатюки-широкеши? Будем лучше рамсы качать! Я кому-то голову, наверно, отобью! Клин клином вышибают, а стресс – стрессом!
-- Да, лучше другие потрясения, чем эта спидозная геометрия по-босяцки, - вздохнул Вася Фрейд.


Copyright: Сеня Уставший, 2008
Свидетельство о публикации №168942

[senyasevast@mail...]

Изнасилование.
С высоты птичьего полёта тюрьма виделась буквой Е. С улицы, невдалеке от железнодорожного вокзала города N, узилище казалось обыденным, ничем не примечательным, серым, в три этажа, зданием. Только в камере можно было проникнуться духом современного острога. И особенно в «хате» № 66, в которую только что втолкнули нового постояльца.
-- Принимайте педофила! – злобно сообщил зелено-мундирный тюремщик при чине. – Можете проверить его дупло на прочность! Сквозь пальцы посмотрю.
Коля, угловатый, худой, неуклюжий юнец 19 лет, слышал не ушами, как закрывается камера, но всем своим избитым телом, всею своей трепыхающейся сущностью. Животный страх сковал члены парня, чьих скул ещё не касалась бритва. Он опустился на корточки, выронив на пол скатку-матрац, кружку и ложку. Прислонившись спиною к стене, Коля видел ощерившихся вампиров, демонов и полуволка-получеловека. Татуированные нелюди изрыгали угрозы и проклятия. Странные гориллоиды из кошмаров блевали в лицо слюной ненависти.
-- Вы, чё, гоните? – с дрожью тихо сказал Коля. – Это же мусорская стелька. Я чист!
Демоническая биомасса зашипела ядовитой гюрзой, одной хриплой глоткой:
-- Где ты так наблатыкался, маньяк малолетний?!
-- Три месяца как освободился! – агонизировал Коля. – С малолетки! Почему и менты «прихватили» - типа я сидевший! Не гоните, уважаемые!
Человек со смуглой грудью, с которой в упор смотрел полуволк-получеловек, взял в ладонь череп Коли и негромко сказал вибрирующей от наслаждения интонацией:
-- Иди, падла, на толчок. Подмывайся, сучечка.
Камера на время превратилась в верховный совет по анализу законодательных решений. На дворе пёр 2007-й! Ушли давно в небытие приколы, когда насильников имели в задний проход! Времена поменялись! Совдеп пал, и не стало понятия – изнасилование! Хуль, если прашмандовок конченых вокруг немеряно?! Уж много случаев по СНГ, что попавшие за изнасилование становились Смотрящими за бараками, и даже за целыми зонами-лагерями! Разве нужно кому-то объяснять, почему так?
И в камере №66 шли яростные дебаты. Но, как и во все времена, законы подтасовываются под сильных в данный момент. И шансы Коли таяли, как майский снег под жарой садизма гориллоидов. Коля орал, кричал, вяло отбивался от ленивых тычков и чувствовал, что жизнь подходит к финишу.
У юнца было то психологическое состояние, что названо экспертами пограничным. Коля не думал об отце, матери, сестре, брате, о друзьях и подругах, об одноклассницах и учителях. Он не думал обо всех них, и не вспоминал. Но… Вся эта виртуально-ментальная панорама просто имела место в его мозге. Ведь, так просто увидеть, что Все Эти Люди увидят, как его, Колю, имеют в анус гориллоидные твари. Оттого, что это было невыносимо - и не было ни мыслей, ни воспоминаний. Но было – бессловесное Осознание.
В ходе камерных дебатов Коля чутко понял, что самые страшные его опасения станут реальностью. Он понял, что прямую его кишку проткнут своими фаллосами ужасные, нечеловеческие нелюди. И в этот миг осознания девятнадцатилетний Мальчик стал олимпийски спокоен…
…Когда же… вдруг, совершенно из Ниоткуда, открылась дверь камеры №66, и объявилось: « Иванов Николай Иванович! На выход! С вещами!», - Коля вздохнул просто и выдохнул: «Свершилось!»
Он шёл по мёртвым тюремным коридорам и его естество летело ввысь даже из из этой серой мертвенности!
Открылись тюремные ворота. Коля вышел в своём нестиранном прикиде. Знакомый папин «Мерс- 240», незнакомый «БМВ». Папа, мама, сестричка малолетняя и братик маленький! Родные, милые, я вас люблю, люблю, люблю!
Все вдруг, не только родные, но и друзья, подруги, одноклассницы, отходят в сторону. Коля в полном возвышении чувств от такой предупредительности. Он подходит к пятнадцатилетней красавице, обнимает её крепко и целует в уста:
-- Ксюшенька! Я – жив, ты – со мною.
И Коля навзрыд плачет.
Ксюша целует его и шепчет:
-- Любимый, зачем слёзы? Ведь, всё хорошо!
-- Но, Ксюшка, почему так долго?! Меня чуть, блин, не поимели в тюряге! Я же их убил бы! Я же! Ты же знаешь, что они меня отрубили трубой по башке! Я же, зая, отключился! Я же тебя люблю! Ты – единственная!
Ксюша крепко и томно обнимает Колю. Юнец тонет в… счастье…

… -- Самоубийство. Однозначно. Весь контингент камеры был в прогулочном дворике. По сонной артерии полосонуть таким ступинатором?!
Другой мент, весьма наблатыканный, чисто по сроку своей волчьей службы, сказал:
-Были бы здесь, в нашем красном вертепе, были чисто Воровские понятия, то этой бы трагедии не было. Сто пудов….

Сообщение отредактировал 666 - 5.6.2010, 16:52

[iptsp]

Изнасилование.

Здравствуйте уважаемый Сеня, прочитав этот интересный рассказ, возник вопрос: почему окончание идентичного рассказа в вашем блоге, несколько отличается от выложенного на данном ресурсе?
«… -- Самоубийство. Однозначно. Весь контингент камеры был в прогулочном дворике. По сонной артерии полосонуть таким ступинатором?!
Другой мент, весьма наблатыканный, чисто по сроку своей волчьей службы, сказал:
-Были бы здесь, в нашем красном вертепе, были чисто Воровские понятия, то этой бы трагедии не было. Сто пудов….»
«-- Самоубийство, - буднично поморщился лейтенант, опер крымской тюряги. - Однозначно. Весь контингент камеры был в это время в прогулочном дворике. По сонной артерии полосонуть таким супинатором?! Пи*ор конкретно захотел сдохнуть.
P.S. Смотрящий за тюрьмой-острогом передал сегодня эту историю из уст в уста. С уважением ко всем»
Возможно, вы в своём блоге хотели сказать, что юношу опустили блатные, но на данном форуме виноватыми были показаны красные?

[senyasevast@mail...]

Здравствуйте уважаемый Сеня, прочитав этот интересный рассказ, возник вопрос: почему окончание идентичного рассказа в вашем блоге, несколько отличается от выложенного на данном ресурсе?
«… -- Самоубийство. Однозначно. Весь контингент камеры был в прогулочном дворике. По сонной артерии полосонуть таким ступинатором?!
Другой мент, весьма наблатыканный, чисто по сроку своей волчьей службы, сказал:
-Были бы здесь, в нашем красном вертепе, были чисто Воровские понятия, то этой бы трагедии не было. Сто пудов….»
«-- Самоубийство, - буднично поморщился лейтенант, опер крымской тюряги. - Однозначно. Весь контингент камеры был в это время в прогулочном дворике. По сонной артерии полосонуть таким супинатором?! Пи*ор конкретно захотел сдохнуть.
P.S. Смотрящий за тюрьмой-острогом передал сегодня эту историю из уст в уста. С уважением ко всем»
Возможно, вы в своём блоге хотели сказать, что юношу опустили блатные, но на данном форуме виноватыми были показаны красные?

Благодарю за прочтение и вопрос.
Отвечаю.
В моём "блоге" этой вещи нет. Была на литературном сайте. Для точности.
Далее.
Весьма проблематично нахождение "блатных" в подобной камере. Хотя, впрочем, все знают, что наименования, термины и понятия несколько иные в жизни, чем Вы изволили выразиться. Я в своём "блоге" не хотел сказать то, что Вам подумалось. И на данном форуме, уж дело прошлое, не обессудьте, но - при чём здесь некие "красные"? А "блатные" (как Вы их там себе разумеете) уж тем более не при чём.
С уважением к Вам, с пожеланиями удач в добрых делах