Тюремная лирика Опции

[ALBA]

ЧАСОВОЙ
А пожалуй, пора заступиться
За «героя» вчерашнего дня:
Нет, не робот, не мрачный тупица
Охраняет людей от меня.
Не палач, не дурак обозленный,
Не убийца, влюбленный в свинец,
А тщедушный, очкастый, зеленый
В сапогах и ушанке юнец.

Эй, на вышке! Мальчишка на вышке!
Как с тобою случилась беда?
Ты ж заглядывал в добрые книжки
Перед тем, как пригнали сюда.

Это ж дело хорошего вкуса:
Отвергать откровенное зло.
Слушай, парень, с какого ты курса?
Как на вышку тебя занесло?

А если я на проволоку? Если
Я на «запретку»? Если захочу,
Чтоб вы пропали, сгинули, исчезли?
Тебе услуга будет по плечу?

Решайся, ну! Тебе ведь тоже тошно
В мордовской Богом проклятой дыре.
Ведь ты получишь отпуск — это точно,
В Москву поедешь — к маме и сестре.

Ты, меломан, порассуждай о смерти —
Вот «Реквием»... билеты в Малый зал...
Ты кровь мою омоешь на концерте
И добро глянешь в девичьи глаза,

И с ней вдвоем, пловцами, челноками,
К Манежу — вниз, по тротуару — вниз...
И ты не вспомнишь, как я вверх ногами
На проволоке нотою повис.

Я весь разговор этот выдумал —
Не выдумал самоубийства,
Их выудил, выдавил, выдоил —
И пью, и не в силах напиться.

Ну, чем отвечать? Матюками ли,
Ножом ли, поджогом? Пустое!
Расправы в бессмыслицу канули.
Одно только слово простое,

Настойчивое, как пословица,
Захлебывается и молит:
— О, Боже, не дай мне озлобиться!
Спаси — не обрушивай молот!..

...Ну, ладно. Мне долго до вечера,
Я взыскан полуденным светом.
Но глянет ли снова доверчиво
Вот этот? Вот этот? Вот этот?

О нем, забываемом начисто,
На картах давно не гадали.
Он — здешний. Он в людях не значится
Годами, годами, годами.

Обида — пустыня бескрайняя...
И зря прозвучит мое слово,
Когда, озверев от бесправия,
Он бросится на часового.

Тих барак с первомайским плакатом.
Небо низкое в серых клочках.
Озаренный мордовским закатом,
Сторожит нас мальчишка в очках.
Ю.Даниель"Памяти мордовским лагерям"

[ALBA]

Меня убить хотели эти суки,
Но я принес с рабочего двора
Два новых навостренных топора.
По всем законам лагерной науки
Пришел, врубил и сел на дровосек;
Сижу, гляжу на них веселым волком:
«Ну что, прошу! Хоть прямо, хоть проселком...»
— Домбровский, — говорят, — ты ж умный человек,
Ты здесь один, а нас тут... Посмотри же!
— Не слышу, — говорю, — пожалуйста, поближе! —
Не принимают, сволочи, игры.
Стоят поодаль, финками сверкая,
И знают: это смерть сидит в дверях сарая —
Высокая, безмолвная, худая,
Сидит и молча держит топоры!
Как вдруг отходит от толпы Чераш,
Идет и колыхается от злобы.
«Так не отдашь топор мне? Не отдашь?!
Ну, сам возьму!» — «Возьми!» — «Возьму!..» — «Попробуй!»
Он в ноги мне кидается, и тут,
Мгновенно перескакивая через,
Я топором валю скуластый череп,
И — поминайте как его зовут!
Его столкнул, на дровосек сел снова:
«Один дошел, теперь прошу второго!»

И вот таким я возвратился в мир,
Который так причудливо раскрашен.
Гляжу на вас, на тонких женщин ваших,
На гениев в трактире, на трактир,
На молчаливое седое зло,
На мелкое добро грошовой сути,
На то, как пьют, как заседают, крутят,
И думаю: как мне не повезло!

Ю.Домбровский 1948г.

[ALBA]

А было время: в белый кабинет,
Где мой палач синел в истошном крике,
Он вдруг вошел, ничтожный и великий,
И мой палач ему прокаркал: «Нет!»
И он вразвалку подошел ко мне
И поглядел мышиными глазами
В мои глаза — а я был словно камень,
Но камень, накаленный на огне.
Я десять суток не смыкал глаза,
Я восемь суток проторчал на стуле,
Я мертвым был, я плавал в мутном гуле,
Не понимая больше ни аза.
Я уж не знал, где день, где ночь, где свет,
Что зло, а что добро не помнил твердо.
«Нет, нет и нет!» Сто тысяч разных «нет»
В одну и ту же заспанную морду!
В одни и те же белые зенки
Тупого оловянного накала,
В покатый лоб, в слюнявый рот шакала,
В лиловые тугие кулаки!
И он сказал презрительно-любезно:
— Домбровский, вам приходится писать... —
Пожал плечами: «Это бесполезно!»
Осклабился: «Писатель, вашу мать!..»

О, вы меня, конечно, не забыли,
Разбойники нагана и пера,
Лакеи и ночные шофера,
Бухгалтера и короли утиля!
Линялые гадюки в нежной коже,
Убийцы женщин, стариков, детей!
Но почему ж убийцы так похожи,
Так мало отличимы от людей?
Ведь вот идет, и не бегут за ним
По улице собаки и ребята,
И здравствует он цел и невредим —
Сто раз прожженный, тысячу — проклятый.
И снова дома ждет его жена —
Красавица с высокими бровями.
И вновь ее подушки душат снами,
И ни покрышки нету ей, ни дна!
А мертвые спокойно, тихо спят,
Как «Десять лет без права переписки»...
И гадину свою сжимает гад,
Равно всем омерзительный и близкий.
А мне ни мертвых не вернуть назад,
И ни живого вычеркнуть из списков!

1959

[ALBA]

ЧЕКИСТ
Я был знаком с берлинским палачом,
Владевшим топором и гильотиной.
Он был высокий, добродушный, длинный,
Любил детей, но выглядел сычом.

Я знал врача, он был архиерей;
Я боксом занимался с езуитом.
Жил с моряком, не видевшим морей,
А с физиком едва не стал спиритом.

Была в меня когда-то влюблена
Красавица — лишь на обертке мыла
Живут такие девушки, — она
Любовника в кровати задушила.

Но как-то в дни молчанья моего
Над озером угрюмым и скалистым
Я повстречал чекиста.
Про него мне нечего сказать: он был чекистом..
Ю.Домбровский.1949г.

[ALBA]

Облака плывут, облака,
Не спеша плывут, как в кино.
А я цыпленка ем «табака»
Я коньячку принял полкило.
Облака плывут в Абакан,
Не спеша плывут облака.
Им тепло, небось, облакам,
А я продрог насквозь, на века!

Я подковой вмерз в санный след,
В лед, что я кайлом ковырял!
Ведь недаром я двадцать лет
Протрубил по тем лагерям.
До сих пор в глазах снега наст!
До сих пор в ушах шмона гам!..
Эй, подайте ж мне ананас
И коньячку еще двести грамм!

Облака плывут, облака,
В милый край плывут, в Колыму,
И не нужен им адвокат,
Им амнистии — ни к чему.
Я и сам живу — первый сорт!
Двадцать лет, как день, разменял!
Я в пивной сижу, словно лорд,
И даже зубы есть у меня!

Облака плывут на восход,
Им ни пенсии, ни хлопот...
А мне четвертого — перевод,
И двадцать третьего — перевод.
И по этим дням, как и я,
Полстраны сидит в кабаках!
И нашей памятью в те края
Облака плывут, облака...

C нашей памятью в те края
Облака плывут, облака...

Галич

[ALBA]

Грустит собака... Грустные глаза..
Зеленые глаза...у совести
глаза потухшие. Роса...
Продали...
Подруги за сплетлетнями.. да..
Я тоже ..да... Я плачу, перевозчик.
Пришла пора. Раскрылся мой источник
Не плачет мать на берегу...
Грустит собака. Оные глаза
Набухли. Расширились. Рехнулись.
Когда с тюрьмы вернулся я назад
собаки меж собой переглянулись...

[ALBA]

Свиданка
Мне этот стыд запишут мусора..
Туши огонь... пусть тело телу служит
Любовь на сердце горечь обнаружит
Я просто говорю что сердцу стало больно
Вот развязался узел твоих любимых рук..
В саду вишневом спит пустая колокольня..
Когда умру — товарищи засунут под траву..
Мы не поэт. Дверь скрипнет. Ветер двигнет.
Рука вино в стаканы выгнет..

[ALBA]

Там собирается в воздухе чистом
Рота родных журавлей..
Кончились летние русские числа
Ладно, вожак, не жалей...

Вот зарыдали они, зарыдали
Вот позабыли меня...
Я догоню. Мне сегодня не дали
Заняты оба крыла...

А.Денисов.

[Стефа]

Мне снился прошлой ночью сон,
Боялась очень я проснутся.
Какой же был прекрасный он,
Я в нем смогла тебя коснуться.
Глаза боялась открывать
Я знала, образ твой исчезнет.
Никто, я стала понимать,
Тебя, любимый, не заменит.
А где-то каменный забор,
Узор из проволки колючей,
Закрыты двери на затвор-
Тоскою сердце душу мучит.
Так грустно, ты - в неволе,
Но так наверно суждено.
Была на это Божья воля
И вместе быть нам так дано.
Да превратить тебя бы в птицу,
Чтоб за запретку пролетел,
Чтоб сквозь решетку просочился
И оказался, где хотел.
Сказал бы мне ты "Здравствуй,
Как я соскучился" - сказал.
Была бы в нашем доме радость,
Меня бы крепко ты обнял.
Ты знай, что ждать тебя я буду,
Надежду только не теряй.
Тебя, мой милый, не забуду,
И ты меня не забывай.
Закрыто сердце на засовы,
Но знай, что ты не одинок.
По эту сторону забора
С тобой я отбываю срок.

[ALBA]

Ни от сумы, ни от тюрьмы не зарекайся!
Я не разбойник был, не хулиган
И не маньяк жестокий и ужасный,
Но почему-то гражданин судья
Сказал во гневе: «Он общественно опасный!»
За этим всем последовал арест,
Наручники, решетка, заключенье...
И я не знаю долго или нет
Продлится это злое приключенье.
Не первый год я мучаюсь в тюрьме
И соблюдаю все ее законы.
Душой и телом я познал оковы
И камеру, где солнце не видать,
Лишь полумрак, решетки и засовы…
Хотя, я вру, нас водят погулять:
«За спину руки!», «Стой!», «Не пререкаться!»
"Нельзя ни говорить, ни улыбаться…
"И как был прав, кто некогда сказал:
«Ни от сумы, ни от тюрьмы не зарекайся!»
"Я эту истину до боли осознал,
Как волю Божию, как глас Его: «Смиряйся!»
Алексей Прудской

[ALBA]

Молчание...
«Ты классный парень!» - хотелось мне сказать.
Но не сказал – боялся «их» презрения,
Из-за общения с тобой, могли б «сожрать»:
Взбешенный сброд – Страшнее зверя.

И я – ушел, оставив тишину нетронутой.
А он за правду слова был ниспровергнут!
И, когда он шел ко дну, возможно ждал,
Ну хоть одну «искру от Бога».

Сомкнулись воды и над гладью – пустота...
Как и в душе моей «за что-то» - было пусто.
Я рвал улыбку, но держала маята,
И от стыда – мне было больно, очень грустно...

Кормили вкусно. Это – плата за «молчок»!
А мне все чудилось: то серебро… то шкура…
Моя душа попалась на крючок,
Которым пойман был Искариот Иуда!
Алексей Прудской

[ALBA]

Суженая

Как отточено движение плеча,
Как рассчитано скольженье взгляда,
И сентябрьская облачность заката,
Там, где солнце гаснет, как свеча.

Неслучайно всё: касанье рук,
Подворотен гулкие пространства.
Свет, как нить уходит в постоянство
Ржавых крыш и ветра, и разлук.

Теплых пальцев добровольный плен,
Блики автострад в намокших окнах.
Дождь рисует кобальтом и охрой
На мольбертах сумеречных стен.

Мне ли недостойному дано
Быть с тобой в осенний этот вечер,
И накинуть свой пиджак тебе на плечи,
И идти куда неважно, всё равно…
Сергей Грешников

[ALBA]

Еще свежа на сердце боль,
Уж нету тех
Кто был со мной,
Но рановато – на покой:
Не по замесу!
Идет борьба добра и зла
Внутри меня,
А лагеря
Несут великие скорбя
В погибель бесу.

Трещит завеса…
Пала с глаз;
Увидел я кто против нас,
И к небу – вопрошаю глас:
«Дай разум…!? Силу!?»
Чтобы дойти мне
До конца,
Не уронив из рук креста,
И от того
Пою с листа:
«Господь, помилуй!»
Алексей Прудской

[ALBA]

Последние дни
Этой звонкой весны,
На днях – «закрываю пятерку».
Что вычерпал я
Из подвалов тюрьмы
И что приобрел через «зону»?

Так мало и много.
А что впереди?
Не важно!
Лишь только б осталось
Сплетение слова,
Что криком души
Разбавит бессмыслие,
Жалость.
Ту жалость, что гложет
Пустые сердца
Ненужностью существованья.
Но мне повезло.
Я рисую с лица
По глади листа – мирозданье.

Нет, я не творец
Новых фраз-аксиом,
Я так же далек от открытий,
Дерзаю не в меру
Скрипящим пером
По граням банальных событий.

«По жизни!» - в народе
о том говорят,
И если вся жизнь –
Есть загадка,
То чем я хужее?
Копаючи клад,
Я так же мечтаю о «сладком».

В своем невеликом
Крестьянском мозгу
Той истиной – вскроются
Реки,
И если Бог даст,
То, когда я умру –
Пойму,что я помнил о смерти.

[ALBA]

КРИК
«Господи-и-и!!!
О сколько боли!
За что же мне
Такой крестище?»

Я только миг
Из жизни вспомнил,
Лишь только миг,
И был похищен
Нормальный уровень
Душевный,
И понял я, как был жесток,
Когда желая «всюду первый!»,
Лишался разума…
Как волк
Метал и рвал
Несчастным глотки,
Не слыша стона
О пощаде.

И в этих схватках
В злобной стойке
Не ведал страха…
Но едва ли –
Я б усладил –
Печали в сердце…

И слава Богу,
Что с тоски
Еще кричат во мне
Наследством
Неотмолённые грехи.......

[ALBA]

КОНВЕРТ

Туговато, брат, с конвертом, туговато,
То ли мамке написать, то ли брату,
То ли девушке любимой, то ли дяде,
Кто б конвертик подарил Бога ради.
Вроде - мелочь, ерунда, три копейки
Стоил в прежние года, в лихолетье,
Но теперь жизнь хороша: мать-свобода!
Голоси, кому не лень, на любого.

Безнаказанно ругай «демократов»,
Хорошо! А вот с конвертом туговато.
Где-то, может, так себе: все терпимо,
Только тем, кто щас в тюрьме, тем уныло.
Я хотел бы написать, скажем, другу,
Но с конвертами опять, скажем, худо!
А тут мама и сестра вопрошают:
Почему ж я не пишу – знать не знают.

Не пишу лишь потому: просто – нету!
Вот балладу сочиню по конверту…
«Эка невидаль кака…» - скажут люди,
Но для бедного зека это будни.
Будни: в поисках всего! Даже сами
Мы себя поищем тут, кто теряли,
Но сейчас я не о том, не за этим…
Продолжаю письмецо о конверте.

Вдруг случился счастья миг, улыбнулось!
Услыхали люди крик, обернулись,
Ну, хотя б один из тех, кто поможет,
И злосчастный тот конверт в суть приложит.
Отзовется и пришлет, хоть десяток,
Не трусов и не носок - с тем понятно,
А конверт нужней всего, уже время…
Впрочем, вижу уж пошли повторения.

Ночью сон, хороший сон был – веселый,
Будто молод я и всем восхищенный,
Босоногий, по росе пробегаю,
В небо АВИА конверт запускаю…

[ALBA]

МАСКА ГОРДОСТИ
«Споем, жиган…!
Нам не гулять по барам…!
…Вот так и мне:
Уж не встречать
И не гулять
По тем шикарным
Первоклассным ресторанам,
И в блюде
С рыбой заливной
«бычок» не вмять.
И не сказать
Своим друзьям:
«Сегодня встреча!»,
Плюя при этом
В ненарушенный салат,
Небрежно сбросив «шкуру»,
Что, упав на плечи,
Уж было принялась
Мне «сказку» обещать,
И не достать
Любимый «шмайстер»
Из заначки…
Ну, то есть – «ствол»,
По нашему, простому…
Не укатить на ту «стрелу»
На классной «тачке»,
Чтобы потом
Прибавить к «таксе»
Прокурору –
«Зеленый пресс»
(Ну очень дорогой валюты)
За те грехи,
Что там – на «стрелке» -
Навертел,
Где я, конечно, поседел
За пол минуты…
Но повезло:
Я просто первым быть
Умел!

Устав от дел,
И раны тоже стонут,
И мне уж впору
Завязать…и погрустить –
О жизни той,
Где все немного
По-другому,
И где не в моду:
«загрузить»
и «разводить»…

Да…
Было дело…
Было тело…
Были мозги;
Я вез все это
В мерседесе
«шесть, ноль, ноль»…
Куда же жизнь моя
В натуре улетела?
И был ли счастлив я,
Иль разлучен судьбой?…
А впрочем: Стой!
Братуха, я не плачу!
Беру – на сдачу,
С неудавшихся торгов
Не молодую и хмельную
Деву – «клячу»,
И не избушку
У Серебряных Прудов,
Не долларов мешок,
И не здоровье,
Не продолженье в роде,
Даже не стихи!
Я взял - на сдачу:
Поклонение Свободе,
Которую мне дали –
Не враги…
А Ты!
«Ты» - это тот,
Кто этот мир придумал!
Кто дул, как в дуло –
В уши мне – слова любви,
«Ты» - это то,
Чем я сейчас подумал
И сочинил – вот эти –
Странные стихи.
О том,
Что
Был я слеп
И поносил Святое,
И в их угодьях
Много горя натворил…
Но сколько в Нем –
Величья и покоя,
Что все лихое, мне вот так
За раз простил!
Я сердцем пил
На радостях
Ту воду!
Бывал в запое…
А бывало – остывал…
Тогда я полз…
Просил душе свободу…!
О, слава Богу!
Он – ни разу не устал!
Простил…и – дал!…
О, сколько там терпенья!…
Но
Всем – по вере
И со строгостью
Отца!
…Так пусть сей стих
Мне вменится –
В смиренье!
Вот я – снимаю
Маску гордую
С лица!
Алексей Прудской (псевдоним), 1965 г. рождения, в данное время отбывает срок в п. Куяр республики Марий Эл, осужден на 18 лет…

[ALBA]

Прошла волна,
Я – удивился:
Не утонул?
Знать повезло!…
Но тут, второй волной накрылся:
Бултых!…
Теперь, похоже, все!

Иду на дно,
Чешу загривок,
Ищу причину своих бед,
А раки
Клешни – на точило…
Готовятся вкушать обед.

То буду я!
А впрочем, что там…
Таких полно на Белом свете,
Их вкатывают,
Будто «шпроты»,
За то, что – угодили в сети,
За то, что - не узрели сути,
Нырнули в сую бытия,
Поверили в «счастливый случай»
И – обманулись,
Как и я.
Алексей Прудской

[peringa]

Как я скучаю Дорогие!
В близи от дома но без Вас
И при беседе с адвокатом
Вас вспоминаю каждый раз
Днем и ночью я тоскую
Кляну жестокою судьбу
Надежду в сердце сохраняю
Что срок ужасный сокращу
Мне хочется до Вас быстрее
Здесь каждых день как долгих год
Я от тоски изнемогаю
В округу создавшихся забот
Лишь прошлые воспоминания
За Вас Любимые Мои
Подерживают мои силы
Живу благодаря любви
Желания встретится быстрее
Настолько велико Любовью
Что трудности тюремной жизни
В сравнение этому ни что
Вы главное не забывайте
Помните,что Вас люблю Я
Долгожданного свидания
Я с Вами с нетерпением жду.

Всем привет!!! Очень красивые стихи ВЫ ВСЕ выкладываете здесь!!!

Грешник, твои стихи очень понравились! Столько души в них, столько теплоты)))))

Тюрьма...Я нахожусь второй уж день
Здесь тишь и гладь в объятиях разлуки.
Любимый спит, а я курю
И наглядеться на него я не могу.

Знакомый сап, любимые глаза,
Большой МОЙ нос и жесткая щетина )))
Всего три дня нам для любви дано
Всего три дня... а время так бежит неумолимо((

Нас в четырех стенах, закрыли на три дня
А кошки под окном колбаску просят
Я с ним бы здесь осталась до конца
Но к сожалению, меня отсюда скоро уж попросят...

Придут и скажут: "-время истекло!"

04 мая 2008 года

Сообщение отредактировал peringa - 12.5.2008, 20:18

[ALBA]

Любовь моя ! Одна ты в этом свете
Меня поймёшь , оценишь ты меня.
Теперь нигде , ищи по всей планете
Я не найду такую как ,--тебя .
Рассвет пришёл в края наши скупые
И облака порозовели вновь ;
Мои виски , теперь уже седые,
Опять несут тебе свою любовь.
Её увидеть надо между прочим,
А может быть и надо похвалить,
А то опять насупит в жизни осень
И не захочешь ты на свете жить .

Воркута Герун В