Интересное чтиво..., Информация к размышлению Опции

[Нитка]

Как устроить мужа в хорошую колонию?


Так же, как ребенка в хорошую школу


Ничто в России так не похоже на зону, как обычная средняя школа. И наоборот. Пытаюсь сейчас найти хоть одно отличие — и не нахожу.

Во-первых, зоны, как и школы, бывают плохие и хорошие. В хорошую зону все хотят попасть, в плохую попадают те, о ком не заботятся родители и жены. Как и в хороших школах, в хороших зонах есть контингент, который попадает туда просто так, по месту прописки. Потому что нельзя не принять ребенка — в смысле осужденного, — который прописан через улицу. То есть, конечно, зона — как и школа — может отвертеться в особо выдающихся случаях.

Во-вторых, поступление в хорошую школу стоит денег, как мы все знаем. Так или иначе, в той или иной форме, но стоит. Когда близилось окончание судебного процесса над моим мужем, я, конечно, озаботилась поступлением в хорошую зону. Дважды я проходила все это со своими детьми — правда, речь все же шла о хорошей школе. Когда занялась поступлением мужа в хорошую зону, этапы оказались примерно те же. С большим отличием: хорошая зона стоит куда как дороже.

Хорошая зона добывается двумя путями: через тюрьму (считай, подведомственный детский сад) и через УФСИН (то есть через РОНО).

В СИЗО в зависимости от количества осужденных в изоляторе формируются этапы: раз в месяц, раз в две недели, раз в неделю. Этап идет в определенную область, там уже раскидывают по зонам, из местного централа, но в тюрьме обычно все уже знают, кто куда поедет. В смысле знают это начальники, и почему-то тайна сия велика есть — теоретически, вплоть до прибытия на зону, заключенный не знает, куда его везут. Естественно, интересующиеся арестанты путем небольшого подкупа тоже быстро узнают, куда они едут, а путем большого подкупа — уже родственниками — на маршрут можно влиять. То есть попасть в тот или иной этап.

Конечно, можно пойти официальным путем и добыть обращение депутата, члена Общественной палаты, замгубернатора — что вот, дескать, отправьте конкретного соколика к нам, он нам нужен, например, для местного ансамбля песни и пляски, для тюремного конкурса талантов. На таковое обращение в тюрьме не слишком обращают внимание. Можно — и я знаю много таких случаев — быстро, стремглав купить хибару или домик в интересующей местности, туда срочно прописываются мать или жена, и осужденный как бы становится местным жителем. Кстати, такие хибары обычно быстро становятся известны интересующимся родственникам — например, мать одного очень приличного человека, попавшего в Бутырку, предложила мне совершенно бесплатно прописаться к ней, в только что купленную ею тысяч за 20 рублей хибару на окраине города Алексин. Но к тому времени я и мой муж — а также, кстати, сын этой дамы — приняли активное участие в свержении существовавшего тогда на Бутырке начальства (начальник был уволен через пару месяцев): писали жалобы в прокуратуру, ходили в УФСИН и т.д., так что о сотрудничестве с тюрьмой и речи быть не могло.

Многие предпочитают не связываться с тюрьмой и подкупать УФСИН. Сразу подчеркну: очень много могу рассказать, да и рассказывала уже, что творилось во ФСИН до крупной кадровой перетряски, случившейся в конце прошлого года. Сейчас ничего плохого пока сказать никак не могу.

А тогда, в начале прошлого года, ко мне практически сами потянулись посредники от работников ФСИН с разнообразными интересными предложениями. Самый серьезный запросил 25 тысяч долларов за хороший этап. Человек среднего уровня, влияющий на формирование этапов, объявил 150 тысяч рублей.

Но к тому времени я зареклась хоть копейку давать тюремщикам, ментам или доблестным работникам системы ФСБ. И всем советую делать так же — посылать сразу. И не потому, что так сильно к тому времени вырос мой моральный уровень и гражданское понимание, а потому, что я сообразила: можно сделать куда как больше в открытую, с написанием заявлений о вымогательстве и жалоб. Да, на серьезные обвинения в коррупции мне так до сих пор никто и не ответил, а вот по мелочам — помогает. Крупное начальство предпочитает сдавать зарвавшуюся мелочь, а скандалиста быстро сплавить, лучше в место потише и не самое безобразное, чтобы там тихо сидел. Так нас и сплавили быстро в очень хорошую зону — как раз в ту, за которую просили 25 тысяч.

В-третьих, чем лучше зона, тем больше надо сдавать на общественные нужды и подарки учителям, ой, в смысле товарищам начальникам. Ремонт учреждения делается исключительно за счет родственников. И с питанием вопрос можно решитьы путем отдельного перечисления денег частным лицам. Здесь пока не буду подробности рассказывать: не перевели бы на баланду, а на ней долго не протянешь.

В-четвертых, в зонах, как и в школах, есть много секций и кружков, есть даже отчетно-перевыборные собрания по секциям. В хороших зонах, как и в хороших школах, они действительно работают, а не существуют исключительно для отчетности. Поэтому в спортивном кружке вы действительно будете играть в футбол или в теннис, а в образовательном вас поучат английскому. Как и в школе, на зонах тоже есть профориентация и возможность получить профессию — но это, сами понимаете, не для отличников.

В-пятых, на зоне, как и в школе, есть свои двоечники и отличники, любимцы учителей и гордость школы, и те, кого лучше прятать от комиссий. Есть и учителя — кто-то хороший и правильный, кто-то номер отбывает. Как и в школе, ты учишься сам и выбираешь, чему именно ты учишься. Выбираешь друзей и соображаешь потихоньку, кем быть после школы. Как и в школе, часто это решают за тебя. О чем — в следующую среду.

Ольга Романова
03.02.2010
http://www.novayagazeta.ru/data/2010/011/21.html

[Катёночек]

Полосатый рейс
Минюст предлагает воспитывать заключенных с помощью социальных лифтов
Не благотворительностью и не гуманной деятельностью назвал меры, предпринимаемые государством и гражданским обществом для социальной реабилитации лиц, освободившихся из тюрьмы, министр юстиции Александр Коновалов, выступая вчера на "правительственном часе" перед сенаторами Совета Федерации.

По словам министра, это прежде всего элементарная норма самозащиты общества от тех лиц, которые по истечению назначенного им срока заключения "не только не исправились, а, наоборот, стали хуже". Коновалов "припугнул" тем, что ежегодно из мест не столь отдаленных освобождаются до трехсот тысяч человек, и у многих из них разорваны социальные связи - нет постоянных места жительства и источника дохода. Чтобы избежать обострения ненависти к государству со стороны вдохнувших в себя воздух свободы заключенных, нужно содействовать тому, чтобы какая-то часть из них вернулась к нормальному социальному состоянию. "Обустройство жизни этих людей нацелено на обеспечение безопасности населения России", - заявил Коновалов.

Помочь населению России ощутить себя в безопасности должна система социального лифта, которая позволит создать прозрачный, эффективно и справедливо работающий порядок стимулов для ресоциализации спецконтингента.

"Если такие лифты существуют в обществе и доставляют людей с первого этажа на все последующие, то такие же лифты должны быть для доставки людей из подвалов общества на нулевой уровень", - резонно заметил Коновалов.

Впрочем, любая, даже очень хорошо организованная деятельность по ресоциализации осужденного не принесет желанных плодов, если сами "ресоциализируемые" не будут нацелены на собственное исправление. Чтобы оступившиеся смогли "с комфортом" передвигаться в социальных лифтах, Коновалов предложил систему особых стимулов. Для людей, все еще отбывающих свой срок, - это прежде всего смягчение наказания, что, по словам министра, уже функционирует сегодня, но "нуждается в серьезном улучшении, обеспечении нормативной базой и практикой ее претворения в жизнь". Он также отметил, что в тех мерах, которые минюст и Федеральная служба исполнения наказаний предлагают для усовершенствования порядка отбытия наказаний, безусловно заложен важнейший принцип "перемещения" осужденного на лишение свободы. В зависимости от его законопослушания и активной вовлеченности в программу по ресоциализации он сможет "съехать" либо с более мягкого режима наказания на более суровый, либо наоборот - "доехать" до заметных послаблений, вплоть до замены его наказания более мягким и не связанным с изоляцией от общества. Что же касается тех, кто освобождается из мест лишения свободы, то успех их ресоциализации сильно зависит от обустройства их жизни на воле.

Затрагивая проблему снижения напряженности в сфере исполнения наказаний в виде лишения свободы, министр заявил, что начинать нужно с уголовно-судебной политики. Так, минюст подготовил пакет законопроектов, которые "предлагают сделать крен в сторону альтернативных мер наказания, не связанных с лишением свободы". Это такие меры, как ограничение свободы (соответствующий закон начал действовать с нынешнего года), а также принудительные работы (этот законопроект подготовлен минюстом в соответствии с поручением президента).

По словам Коновалова, в основу исполнения наказания в виде лишения свободы должен быть положен жестко соблюдаемый принцип сепарации лиц, по-настоящему социально опасных, и лиц, которые менее опасны для общества и намерены "привести себя в социальное чувство". Как заявил министр, в отношении первых крайне актуально восстановление института административного надзора - причем не только из-за совершенных ими преступлений, но и по состоянию их здоровья. "Например, сегодня законодательство предусматривает некоторые возможности для контроля за состоянием здоровья лиц, больных опасными формами туберкулеза, но контролировать их лечение практически невозможно, и эту задачу можно было бы возложить на институт административного надзора", - предложил министр. Он также нашел обоснованным предположение, что среди гражданских медицинских учреждений найдутся такие, которые подключатся к медицинскому обслуживанию осужденных. "Считаю, что в целом ряде случаев можно решать вопрос о медицинском обслуживании осужденных лиц, в том числе с привлечением гражданских врачей, и уверен, что среди существующих гражданских медучреждений найдутся те, которые выразят готовность подключиться к этому процессу", - сказал министр. Он также отметил, что на сегодняшний день в большинстве субъектов РФ сепарация заключенных уже произведена.

Обсуждая группу лиц, в отношении которых возможна ресоциализация, Коновалов отметил, что в формате обучения этих людей актуальным, востребованным профессиям на них можно оказать существенное воздействие. А иных оступившихся граждан с достаточно высоким уровнем образования - например, совершивших экономические преступления, - Коновалов вообще не считает нужным отправлять "мотать срок". "За экономические преступления главным наказанием должны стать штрафы, причем значительные - их размер должен возрасти на порядок, - заявил он. - Тогда не придется помещать бизнесмена в шарашку и придумывать ему работу, а достаточно дать ему возможность вести свой бизнес, но уже честно", - подчеркнул министр юстиции.

Свое гуманное отношение он продемонстрировал и к наказанным ветеранам, которых планируется амнистировать по случаю 65-летия Победы в Великой Отечественной войне. Соответствующий проект уже широко обсуждается. По словам Коновалова, в первую очередь амнистия коснется тех, кто "пострадал в это трудное время".

[ЭдВина]

Арестант с доплатой
Заключенных защитили от тюремных поборов
«Российская газета» - №5105 (26) от 9 февраля 2010 г.
Люди в мантиях вынесли несколько важнейших решений, защищающих арестантов от необоснованных поборов, а граждан начальников - от абсурдных требований.
Например, колония должна вернуть деньги арестанту, если собирала их на ремонт. Даже если он отдал их по доброй (или как бы по доброй) воле. С другой стороны, арестанта-бунтовщика могут заставить оплатить собственное лечение, если он навредил себе сам.
Тюремное ведомство провело анализ судебной практики, когда ему приходилось судиться с арестантами. Конечно, это все дела прошлые, но из них надо извлечь уроки на будущее. Тем более что в правовом смысле наши заключенные в основной своей массе люди грамотные и активные. В целом же российские арестанты могут претендовать на призовые места в конкурсе оригинальных судебных исков, если бы такой проводился.
Например, осужденный Д. попросил взыскать миллион рублей с колонии N 5, расположенной в Алтайском крае. По мнению арестанта, граждане начальники виноваты в том, что ему попался зараженный шприц с наркотиками. В результате он укололся и забылся, а очнулся - в крови гепатит С.
Пикантность ситуации придавал тот факт, что дело происходило в штрафном изоляторе. То есть контроль там должен быть особым. Однако у сокамерника каким-то образом оказался в руках шприц с героином. Соседи поделились друг с другом дозой, а позже выяснилось, что сокамерник серьезно болен.
В своем несчастье гражданин Д. обвинил администрацию колонии и потребовал компенсации. Конечно, его иск можно назвать наглостью. Но с другой стороны, разве тюремщики не отвечают за жизнь и здоровье подопечных? Для чего-то же они там поставлены. Человек слаб. А государственное ведомство сильно. Оно и должно бы уберечь арестанта от недостойных поступков. Поэтому определенная логика в иске была.
Однако гораздо важнее, что говорит по этому поводу закон. Люди в мантии решили, что закон не на стороне арестанта, и отказали в иске. Хотя и граждане начальники, допустившие наркотическую вечернику в камере, должны нести ответственность.
Другую жалобу можно было назвать курьезной, не будь дело столь печальным. Бывший сиделец колонии N 3 в том же Алтайском крае пожаловался, что пока он отбывал срок, на зоне ему выдавалась клейменая посуда для лиц с низким социальным статусом, к которым он не относится.
Для непосвященных, наверное, надо объяснить, что в местах не столь отдаленных есть негласное деление арестантов на разные касты. Одни - сильные и уважаемые. Другие - униженные и оскорбленные. Социальных лифтов для последних не предусмотрено, никогда они не станут первыми. Таким образом, одна клейменая миска фактически сломала судьбу арестанту. Свои страдания он оценил в три миллиона рублей. Но проиграл дело, потому что ничего не доказал. Прокуратура, проверявшая колонию, не нашла злополучной клейменой миски.
Зато в Красноярском крае одна из местных колоний сама подала в суд на арестанта и заставила того оплатить все расходы по его лечению. Причина в том, что осужденный в качестве протеста проколол себе голень, в рану попала инфекция. Был поставлен диагноз: развивающаяся флегмона правой голени. Арестанта доставили в районную больницу, где потом поставили на ноги. Однако и на перевозку, и на лечение осужденного были потрачены деньги. Суд взыскал их с арестанта.
Но и гражданам начальникам с деньгами надо быть осторожней, особенно с деньгами арестантов. Правовое управление ФСИН напомнило, что руководство ведомства не раз строго указывало начальникам на местах не брать с осужденных деньги на ремонт колоний. Тем не менее кто-то кое-где у нас порой их собирает. Скажем, в Новгородской области суд по требованию прокуратуры взыскал с колонии три тысячи рублей и вернул их арестанту. А тюремщикам пришлось платить еще и судебные издержки.

[Нитка]

За свободу нельзя платить


Бесправные люди, у которых и так уже враги сожгли родную хату, не должны давать взяток


Муж читает «Новую газету». Позвонил в прошлую среду, когда у меня в «Новой» «Зона». Сказал, что зона у меня получается благолепная. А она не такая, не совсем такая. В принципе она считается «красной», как и большинство нынешних зон. Однако в самой зоне есть «черная» территория, куда администрация лишний раз не суется и где живут по своим законам и понятиям. Вот там всё и происходит — и опускают зэков, и убийства бывают, и всякое. И, соответственно, попытки бунтов. А в «красной» мужики на УДО надеются — хотя условно-досрочно выходят далеко не все.

Вместе с мужем в Бутырке сидел московский бизнесмен А. У него большой чин в МВД отнимал землю в Сочи — и отнял с большим успехом. Заодно, конечно, собственника посадил, но влегкую — «пятерку» ему дали за сопротивление. А. в отличие от моего мужа не был склонен писать жалобы, заявления в прокуратуру и т.д.: хотел побыстрее уехать на зону, лучше недалеко от Москвы и на месте «договориться». Подходящий этап он себе купил, но в итоге уехал на зону через несколько месяцев после моего мужа, у которого приговор был значительно позже. Не хотели смирного и платежеспособного А. из Бутырки отпускать: кто ж такую корову быстро отпустит… На зоне он тоже быстро вроде договорился о переводе на поселение, деньги заплатил хорошие. После чего начальник зоны счастливо ушел на пенсию и навеки позабыл про А. Новое начальство с интересом посмотрело в дело А. и тоже потребовало денег — в два раза больше. Но на этом месте деньги у А. иссякли. Тогда А. перевели в другой отряд — от мужиков к блатным, то есть из «красной» в «черную». А. это сильно не понравилось, и он начал качать права, за что угодил в ШИЗО — в штрафной изолятор, а в его деле появились взыскания, то есть то, что называется красной полосой. Красная полоса — особо опасен. С таким украшением на УДО рассчитывать бессмысленно. Бизнесмен А. погоревал-погоревал и начал жаловаться: в прокуратуру, в местное управление ФСИН, правозащитникам и т.д. Что бы вы думали? Приехали комиссии, уж не знаю, кто с кем как разговаривал, но А. перевели обратно в его «красный» отряд, а все взыскания сняли.

Который раз мы с мужем, а теперь еще и бизнесмен А., убеждаемся: за свободу нельзя платить. Бесправные люди, у которых и так уже враги сожгли родную хату, не должны давать взяток. Дать взятку — это просто отдать деньги.

…А вообще, когда я приезжаю в зону, давно уже замечаю: оттуда трудно уехать. Больше трех суток там все равно не разрешено находиться родственникам, но на эти три дня ты погружаешься до такой степени в другой, ирреальный мир, что потом долго крутишь головой, привыкая заново к миру вроде бы обычному. Особенно потрясает Москва — возвращаешься в большой шумный город, занятый своими дурацкими по большому счету проблемами, и понимаешь, что настоящая жизнь не здесь. Мелкотравчатый городок-то. Борьба за бабло — это совсем не то, что борьба за жизнь. Борьба за жизнь в первозданном значении этого слова. Муж, коренной москвич, арбатский мальчик, когда я что-то начала ему рассказывать про театр на Патриарших, прервал меня: знаешь, говорит, не могу вспомнить, где Трехпрудный переулок. Он забыл Москву. Я давно уже придумала для себя, как он будет возвращаться: сначала я отвезу его в областной центр, где он ни разу не был, а сама я знаю его уже наизусть — прелестное, надо сказать, местечко. Несколько дней, а может, и с неделю, поживем там, а потом потихоньку — в Москву, только очень аккуратно: он теоретически знает, что у нас давно нет никакого дома, гнездо разорено до основанья, все расколочено обысками, но что-то я слепила за то время, пока его нет, и в эту воду ему надо будет входить постепенно. Впрочем, нам до этого еще очень, очень далеко и долго.

Однажды я видела, как выходят на волю. И это было совсем не то и не так, как я себе представляю. Правда, и обстоятельства другие.

Я стояла у окошечка приема передач, размером с две сигаретные пачки, ждала своей очереди, а она, очередь эта, движется весьма неспешно. Обычно полпачки и выкуриваешь, пока ждешь. Пришла девочка, лет 20, без сумок, и даже без сумочки. Вообще с пустыми руками, что в тех скорбных местах очень бросается в глаза. Покрутилась, что-то поспрашивала, пошла курить на крылечко — ну и я за ней. Спросила, конечно, что за чудеса такие. Она мне буднично так отвечает: вот, дескать, за парнем своим пришла, встречать, 4 года он здесь отмотал. Статью, разумеется, здесь спрашивать не принято. Через какое-то время вышел паренек — что меня поразило, тоже с пустыми руками, даже без пакетика. Чмокнул ее в щечку, спросил тоже буднично: «Чё как?» — взялись они за ручки и пошли по дорожке не оглядываясь. Вышла женщина на крылечко — она с сумками пришла — оказалась, местная, просветила меня: да эти, говорит, в деревне через дорогу живут, а мы-то сами издалека, из райцентра (это километров 10 максимум).

Ну как тут не вспомнить пресловутого Рабиновича, который работал напротив тюрьмы, а теперь живет напротив своей работы?

Ольга Романова
10.02.2010
http://www.novayagazeta.ru/data/2010/014/20.html

[DezDeChado]

Свобода по тарифу
Верховный суд намерен провести ревизию отмененных оправдательных приговоров
Владислав Куликов

"Российская газета" - Федеральный выпуск №5107 (28) от 11 февраля 2010 г.
Версия для печати / сохранить материал

В России установят жесткие тарифы на свободу. Речь идет об освобождении под залог до суда.

За пять тысяч рублей (это минимум) люди в мантиях отпустят гражданина, которого судят за незначительное преступление.

Обвиняемым же в убийстве и прочих тяжких, а также особо тяжких грехах свобода обойдется дороже. От двухсот тысяч рублей и выше. Хотя отпускать, конечно, планируется далеко не всех. Да и расценки пока предварительные. Возможно, законодатели подправят какие-то тарифы.

Вчера глава Верховного суда России Вячеслав Лебедев заявил о том, что завершается работа над законопроектом о применении залога. Проект установит нижние планки тарифов, а дальше все будет зависеть от обстоятельств конкретного дела.

Обвиняемого отпустят лишь до решения суда, а там - как дело решится. Могут и посадить, но могут и оправдать. В любом случае, если человек вел себя хорошо, от правосудия не бегал, день ги ему вернут. Если же он решил сыграть с правоохранителями в прятки, деньги уйдут в доход государства. А беглеца найдут, и с ним будет уже совсем другой разговор.

В целом суды намерены чаще применять залог и домашний арест для обвиняемых. Как сообщил вчера Вячеслав Лебедев на начавшемся в Москве совещании-семинаре председателей региональных судов, в прошлом году залог на стадии следствия применялся тысячу раз. На стадии суда - двести раз. Дальше будет больше.

На большом сборе руководителей судов вчера как раз обсуждали пути гуманизации судебной системы. Важно, что при этом на совещании присутствовали законодатели, а также руководители правоохранительных органов. Ведь от судов зависит далеко не все, смягчать надо всю систему в целом.

Не случайно на судейском сборе присутствовали Генеральный прокурор Юрий Чайка, министр внутренних дел Рашид Нургалиев, секретарь Совета безопасности Николай Патрушев и другие VIP-персоны.

Вячеслав Лебедев обратил внимание на то, что сегодня суды арестовывают меньше людей, чем раньше. По его словам, причиной тому - системная работа: правоохранительные органы тоже стали реже ходатайствовать о заключении обвиняемых под стражу. Например, в прошлом году были арестованы 194 тысячи человек. Но, по оценкам правозащитников, это все равно много.

В идеале арест должен стать исключительной мерой. Но и совсем без него не обойтись. Закон к бывалым уголовникам всегда был и будет строг. Даже если преступник украл вроде бы мелочь, скажем, четыре курицы, его все равно посадят при наличии отягчающей биографии. Скажем, на нем висит условный срок или человек вообще только что вышел из колонии условно-досрочно, и срок еще не истек.

Такие сидельцы - социальная проблема, и решать ее надо социальными методами, а не уголовными. Ни смягчение, ни ужесточение наказаний тут не подходит.

Хотя закон все равно в ближайшее время станет добрее. Вячеслав Лебедев напомнил, что заканчивается работа над законопроектом, смягчающим Уголовный кодекс. 11 составов преступлений будут оттуда вычеркнуты, а соответствующие статьи перенесут в Кодекс об административных правонарушениях.

Больше надо применять и альтернативных наказаний. В прошлом году к обязательным работам были приговорены 64 тысячи человек. Метла и лопата стали неплохой альтернативой тюрьме. В этом году появился новый вид наказания - ограничение свободы. Верховный суд призывает людей в мантиях шире применять это наказание, не задумываясь, есть ли механизм исполнения. Каждый должен заниматься своим делом. Суды - правовой стороной. А реальным исполнением наказания - соответствующее ведомство, у которого для этого есть свои возможности.

В кулуарах форума разгорелся спор, много или мало у нас оправдывают. В прошлом году были осуждены 920 тысяч человек. А оправданы - 9 тысяч. Представители судебной системы утверждали, что число оправдательных приговоров не может быть критерием их работы. Мол, критерии - законность и объективность. И если дела рассмотрены в срок, если их не отменили, значит, все в порядке.

Правда, правозащитники поговаривают, что кое-кто считает оправдательный приговор браком в работе. Поэтому такие вердикты стараются всеми правдами и неправдами отменить.

Существует ли такая проблема? Возможно, мы узнаем об этом в ближайшее время от официальных источников. Как сообщил Вячеслав Лебедев, Верховный суд намерен проанализировать все решения кассационных инстанций, отменившие оправдательные приговоры. В том числе и приговоры, вынесенные присяжными. Насколько справедливо вышестоящие инстанции перечеркнули слово "невиновен"? С этим надо разбираться.

Что же касается низкого, на взгляд некоторых экспертов, процента оправдательных приговоров, руководитель Верховного суда напомнил, что в прошлом году в судах были прекращены 279 тысяч дел. По ним никаких приговоров не вынесено - ни обвинительных, ни оправдательных. Соответственно, в "оправдательный процент" они не попадают. При этом 19 тысяч дел было прекращено по реабилитирующим обстоятельствам. Например, человек не просто не виновен, а вообще и преступления никакого не было.

http://www.rg.ru/2010/02/11/zalog.html

[Нитка]

опубликовано 15 фев ‘10 20:44
http://www.infox.ru/authority/law/2010/02/...orma_FSIN.phtml
Минюст отводит заключенных от лишения свободы
текст: Екатерина Кожевникова/Infox.ru
Минюст считает необходимым реформировать пенитенциарную систему, поскольку сейчас обеспечение безопасности исправительных учреждений дается ценой «искалеченной психики» заключенных. Такое заявление в понедельник на заседании коллегии ведомства сделал министр юстиции Александр Коновалов. Судя по докладу главы ведомства, для уменьшения преступлений со стороны самих сотрудников ФСИН в отношении заключенных необходимо сократить количество осужденных на лишение свободы.
Минюст меняет тактику пенитенциарной системы. По словам министра юстиции Александра Коновалова, нынешняя система службы исполнения наказаний -- контрпродуктивна. По его мнению, обеспечение безопасности исправительных учреждений дается ценой искалеченной психики и социальной деформации людей. На коллегии министерства в понедельник Коновалов рассказал, какие реформы ждут службу исполнения наказаний. Основные направления деятельности, судя по программному докладу министра, -- это ресоциализация (то есть повторная социализация) заключенных, отдельное содержание «новичков» и рецидивистов, назначение альтернативных видов наказания.
Касательно способов избежать преступлений со стороны сотрудников ФСИН в отношении подсудимых и осужденных Коновалов сказал, что одна из важных задач -- уменьшить число лиц, содержащихся под стражей до приговора, и расширить применение наказаний, не связанных с лишением свободы.
«Чувствительный залог»
Сейчас Министерство юстиции разрабатывает законопроекты, направленные на сокращение возможностей назначать в качестве меры пресечения содержание под стражей. По словам Коновалова, арестовывать следует только обвиняемых в тяжких и особо тяжких преступлениях, и то только в тех случаях, когда избрать иную меру пресечения не представляется возможным.
Минюст разработал предложения, расширяющие возможности назначения залога в качестве меры пресечения. Сейчас такая возможность уже существует, но используется не так часто: в 2009 году, по данным Верховного суда, под залог было освобождено около 1000 подсудимых.
В качестве залога, по предположению Минюста, смогут приниматься не только деньги, но и движимое и недвижимое имущество подсудимого, а также имущественные права. В любом случае, считает министр, размер залога должен зависеть от доходов подсудимого -- чтобы он был достаточно «чувствительным». Применяться залог может к любым статьям Уголовного кодекса. Причем в будущем, возможно, любое лицо сможет напрямую обратиться в суд с просьбой назначить подсудимому залог в качестве меры пресечения. Законопроект Минюста готов, но когда он будет внесен в Госдуму, неизвестно.
Принудительные работы для улучшения инвестиционного климата
В работе министерства также наблюдается направление на смягчение Уголовного кодекса. Коновалов рассказал, что Минюст подготовил ряд законопроектов по внесению изменений в Уголовный и Административный кодексы РФ. Эти поправки, по его словам, направлены на декриминализацию некоторых составов преступлений и введение административной преюдиции -- принципа, по которому за первое преступление следует административное наказание, за рецидивы -- уголовное.
Ряд инициатив министерства направлен на расширение спектра наказаний, не связанных с лишением свободы. Коновалов напомнил о введении в январе этого года «ограничения свободы» -- нового вида наказания, которое осужденный отбывает дома с выполнением ряда ограничений, касающихся смены работы, места жительства, посещения общественных мест и выходом на улицу в определенное время суток.
Другой вид наказания, альтернативный заключению под стражу, -- это исправительные работы. Сейчас они применяются только для тех, кто не трудоустроен. Для них подыскивается занятие, а часть заработной платы отходит государству. Коновалов предложил применять этот вид наказания также к трудоустроенным преступникам, чтобы они выплачивали часть зарплаты, в виде растянутого по времени штрафа.
Кроме того, Александр Коновалов предложил вернуть в Уголовный кодекс принудительные работы. Принцип, напомнил министр, в том, что осужденный направляется в место, отличное от его места проживания с назначением на работу, от выполнения которой он не может отказаться. Такой вид наказания существовал в советском УК. По предположению Коновалова, если его вернуть, он может назначаться как более мягкое наказание, чем лишение свободы. «Есть предложение, чтобы дислокация таких спецкоммендатур тяготела к востребованным инвестиционным проектам», -- добавил министр Юстиции.
Контроль за ФСИН
Понятно, что во всех случаях назначить наказания, не связанные с лишением свободы, невозможно. В случаях, когда лишение свободы неизбежно, Минюст также предлагает ряд изменений. Во-первых, по мнению Коновалова, должна прекратить существование система исправительных лагерей. Осужденные за более легкие преступления должны отправляться в колонию-поселение, за более тяжкие -- в тюрьму.
В тюрьмах проще следить не только за заключенными, но и за сотрудниками ФСИН. «Когда они будут находиться в тюрьмах под наблюдением видеокамер, а дверь в камеру будет открываться центральным замком, тогда будет довольно сложно совершать такие правонарушения», -- прокомментировал пытки заключенных сотрудниками Петербургского УФСИН Александр Коновалов.
Другая инициатива Минюста -- упразднения «секций дисциплины и порядка». Эти структуры, созданные в местах лишения свободы, направлены на самоорганизацию заключенных. Но по факту они часто приводят к тому, что сотрудники ФСИН используют активистов таких секций для давления на остальных заключенных. Коновалов заявил, что структура секций в последние годы сделала себя недопустимой. «Нельзя будет разделять заключенных на касты, давать одним преимущества или власть над другими», -- заявил министр.
Кроме того, по словам министра, сейчас реализуется принцип раздельного содержания осужденных впервые и рецидивистов. «Такая норма существует давно, но только сейчас она начала активно использоваться», -- пояснил министр.
Хорошие, средние и плохие меры
Эксперты и правозащитники неоднозначно оценивают инициативы Минюста. Впрочем, по поводу «секций дисциплины и порядка» мнение экспертов сходятся: этот институт необходимо упразднить. Адвокат Генри Резник назвал его «абсолютно отрицательным явлением». Он пояснил свою мысль тем, что «секции выполняли функции внутренней администрации». «Туда пробирались авторитетные зэки. По отношению к другим заключенным они применяли те методы, с которыми, казалось бы, должны бороться. Это были и избиения, и вымогательства, и прочее», -- рассказал Резник.
Бывшая судья Конституционного суда Тамара Морщакова назвала эти организации незаконными. «Функции администрации на подразделения, в которых работают заключенные, передаваться не должны. Если это будет устранено, значит, мы будем в этом отношении наконец выполнять требования закона», -- считает Морщакова.
А вот второе предложение Минюста -- устранение исправительных лагерей -- подобного единодушия не вызывает. Правозащитник Лев Пономарев высказал опасение, что при переводе заключенных из этих учреждений в тюрьмы и колонии-поселения большую часть определят именно в тюрьмы -- на более тяжелые условия наказания. «Колонии находятся в более или менее открытой зоне. Если избили одного заключенного, другие видят и сообщают на волю с помощью мобильных телефонов. А когда все разведены по камерам, можно делать что угодно -- и никто ничего не услышит и не увидит», -- считает Пономорев.
По мнению Генри Резника, идея с упразднением исправительных лагерей хорошая, так как она будет препятствовать «взаимной заражаемости» разных категорий преступников, которые сейчас содержатся в таких учреждениях. Но вот с ее реализацией могут возникнуть проблемы. В первую очередь -- финансовые. «У нас фактически две тюрьмы на всю Россию, -- объяснил Резник. -- Если строить тюрьмы, надо создавать их в соответствии с нынешними международными стандартами. Таких зданий в России сейчас нет».
А вот повторное введение принудительных работ, по мнению экспертов, противоречит как российским, так и международным номам. «У нас есть запрет принудительного труда, -- рассказал Генри Резник. -- К тому же существуют международные стандарты, которые не позволяют перейти определенную грань». По мнению Льва Пономарева, принудительный труд -- это абсолютно репрессивная мера
http://www.infox.ru/authority/law/2010/02/...orma_FSIN.phtml

[Juchara]

Ох, девченки... устал я видимо, раз начали появляться такие мысли...
Вот-бы взять наших депутатов и весь МинЮст и хотяб на сутки АБСОЛЮНО инкогнито препровадить на "зону"... экскурсия так сказать... со всеми прелестями СИЗО, этапа, встречи...
а вот потом посмотреть и послушать их песни о "гуманизации"...
еще раз сорь и за мысли и за офтоп... устал

[Нитка]

16 Февраля 2010 г.
Адвокатская монополия
Гражданам запретят участвовать в судебных процессах
НУНЕ ЕГЯН, «Новые Известия»
Людям, не имеющим адвокатского статуса, запретят представлять в суде интересы других граждан. С таким предложением вчера выступил министр юстиции Александр Коновалов. Правозащитники называют инициативу министра противоречащей Конституции. По мнению самих адвокатов, министр лоббирует интересы их сообщества.

Министр юстиции Александр Ковалев заявил, что в России будет введен «запрет на судебное представительство всех, кроме лиц, имеющих статус адвоката». По его мнению, введение адвокатской монополии на представительство дел в суде необходимо, но эта мера должна вводиться постепенно, чтобы не обрушить систему оказания юридической помощи.

«Если будет принят такой закон, то это станет чудовищной реакционной реформой. По нашей Конституции гражданин вправе выбрать себе защитника», – недоумевает в беседе с «НИ» исполнительный директор движения «За права человека» Лев Пономарев. По его словам, адвокатская среда в России «очень коррумпированная», и граждан нельзя лишать возможности выбирать в качестве своего представителя кого-либо еще. «Правозащитники, в отличие от адвокатов, не идут на сотрудничество со следствием», – говорит Пономарев. По его словам, ссылка на западный опыт некорректна: «Там есть самоуправляемое адвокатское сословие, чего не скажешь о наших юристах».

На данный момент суды в России на уголовный процесс впускают только профессиональных юристов, имеющих статус адвоката. Представителем в гражданском процессе может выступать любой гражданин, который должен получить у нотариуса обычную судебную доверенность. По словам адвоката Дмитрия Бахарева, разговоры о том, что в гражданских процессах должны участвовать профессиональные адвокаты, ведутся давно. «Стремление министра юстиции обеспечить граждан квалифицированной юридической помощью понятно, с другой стороны мне кажется это лоббирование интересов именно адвокатских структур», – говорит «НИ» Бахарев. Он полагает, что введение адвокатской монополии ни к чему: «Мне кажется, это лишнее, потому что если человек считает, что его права в суде сможет защитить некий гражданин вместо профессионального юриста, то это его личное дело».

Если предложение министра вступит в силу, это будет означать еще и удар по кошелькам граждан. Как выяснили «НИ», в столичных адвокатских конторах даже представительство в суде по самым простым делам (например, о лишении водительских прав) обойдется не менее чем в 30 тыс. рублей. Впрочем, министр Коновалов намерен сократить число самих адвокатов. По его словам, в 90-е годы этот статус получали в том числе и «квазиадвокаты», которых «за бутылкой водки страшно послать».
http://newizv.ru/news/2010-02-16/121919/

[Апрель]

МОСКВА, 18 фев — РИА Новости. Президент России Дмитрий

Подробнее: http://news.mail.ru/politics/3407304/Медведев освободил 15 генералов от должностей в системе МВД РФ, сообщает пресс-служба Кремля.

Среди освобожденных от должности — генерал-майор милиции Виктор Гречман — начальник управления внутренних дел по Томской области; генерал-майор милиции Виктор Лесняк — министр внутренних дел по Республике Тыва; генерал-майор юстиции Борис Мартынов — замначальника главного управления внутренних дел по Краснодарскому краю.

Своих постов лишились подозреваемый в контрабанде генерал-майор милиции Виктор Сюсюра — министр внутренних дел Бурятии; генерал-майор милиции Николай Осяк — министр внутренних дел по Карачаево-Черкесии.

Также освобождены от должности:

генерал-майор милиции Владимир Алешин — начальник управления внутренних дел по Белгородской области;

генерал-полковник милиции Иван Балбашов — начальник оперативно-поискового бюро министерства внутренних дел РФ;

генерал-лейтенант милиции Алексей Белозеров — начальник Главного управления внутренних дел по Ростовской области;

генерал-майор милиции Михаил Климов — начальник управления внутренних дел по Брянской области;

генерал-майор милиции Михаил Кулаков — начальник Северного управления внутренних дел на транспорте;

генерал-полковник милиции Юрий Сковордин — начальник главного управления МВД РФ по Сибирскому федеральному округу;

генерал-майор милиции Виктор Фетисов — начальник Волго-Вятского управления внутренних дел на транспорте;

генерал-майор милиции Владимир Ходжейса — замначальника главного управления внутренних дел по Саратовской области — начальник милиции общественной безопасности;

генерал-майор милиции Виктор Черкашин — замначальника главного управления внутренних дел по Москве — начальник штаба;

генерал-лейтенант милиции Владимир Шлемин — начальник департамента обеспечения правопорядка на закрытых территориях и режимных объектах МВД РФ.

Кроме того, освобожден от должности полковник милиции Анвер Рахматулин — начальник управления внутренних дел по Новгородской области.

увидела здесь: http://news.mail.ru/politics/3407304/

[kotirada]

Современный «этап» для заключенных
21.02, 23:21 «Вести.Ru»
Видео
15 февраля на Коллегии Минюста обсуждался проект реформы Федеральной службы исполнения наказаний. Как изменить принципы заключения под стражу, условия транспортировки и содержания заключенных? А что такое — современный «этап»?

Шесть часов утра. По трассе в аэропорт «Емельяново» движется колонна автозаков. Специально оборудованные машины, в которых перевозят заключенных. Грузовики едут с одинаковой скоростью и на равном расстоянии друг от друга. Впереди всегда идет БТР с бойцами отряда спецназначения.

131 заключенный летит сегодня из Красноярска в Норильск — из северной тюрьмы сложнее сбежать. Туда отправляют тех, у кого большой срок. Осужденные, которым за решеткой предстоит провести около десяти лет, даже просятся в Норильск — там можно получить специальность, работать на заводе и скопить себе деньги на жизнь после зоны.

Тут нет билетов, и летят они в один конец. Обратно только, когда срок их заключения закончится. Это единственная в России воздушная тюрьма. Так перевозят в Норильск особо опасных преступников, рецидивистов и убийц.

Здесь нет бизнес-класса, и никого не встречают вежливые бортпроводники. Места в салоне заключенные занимают не согласно купленным билетам, а согласно своим срокам. Самые опасные и склонные к побегу — в конце самолета и поближе к авиаконвоирам. Тут нет отдельных камер, поэтому пассажиров пристегивают наручниками.

На спецрейсе всегда работает только мужская команда бортпроводников. Летят они не в первый раз и вполне уверены в себе.

«Никаких проблем с данными пассажирами у нас не возникает, и не будет возникать. А вот если вы посмотрите на моих коллег, ну, может быть, и на меня, по нам не скажешь, что мы старички и не умеем ничего делать», — говорит бортпроводник Сергей Тарасевич.

При этом бригаде запрещено даже разговаривать с этими пассажирами. Напитки по салону приходится разносить вооруженным конвоирам. Во время двухчасового полета заключенных кормят сухим пайком.

Он боится приземляться, потому что не знает, как это. Единственное, о чем жалеет заключенный общего режима Владимир Осипов, что его первый в жизни самолет — это самолет-тюрьма.

«Очень красиво, то есть лес, реки, все эти изгибы. То есть с воздуха это намного красивей, чем с земли мы это видим. Это классно», — говорит осужденный Владимир Осипов.

Марат Матеев тоже никогда не летал самолетами. Сначала попал на малолетку, затем после короткого пребывания на воле более серьезная статья, и вот сидит уже восьмой год. В Норильск полетел на заработки, чтобы иметь на руках деньги, когда выйдет на волю.

«Мне здесь жить просто, большую часть жизни провожу здесь, а не на свободе. Все это все равно временно, наручники эти все», — рассуждает осужденный Марат Матвеев.

На своем месте Роман Филиппенко обнаружил рекламный проспект. Все переживания по поводу полета мигом испарились, остались лишь мечты еще хотя бы раз побывать за границей. Когда-то в детстве он отдыхал с родителями в Арабских Эмиратах и Турции.

«Испания — Барселона , Севилья приглашают на курорты. Пока никак. То есть позже возможно. После первого хорошего дела, но возможно. Как освободимся. Сейчас пока никак», — говорит осужденный Роман Филиппенко.

В Норильске снег и минус 20. Выходить пассажиры будут строго по порядку. В аэропорту Норильска самолет простоит не больше часа. Ровно столько времени, сколько бы хватило высадить одних пассажиров и погрузить новую партию. Пока вновь прибывших погружают в автозаки, заключенные, готовые к отправке на большую землю сидят на корточках у трапа. Это тоже, правда, вынужденная, но мера безопасности.

Согласно тюремной практике, отбывать наказание преступник должен в колониях, отдаленных от места своего рождения и проживания. Из Норильска везут, как правило, очень разношерстную публику. Это и несовершеннолетние, и женщины, и отъявленные уголовники, и сложнее всего приходится работать со слабым полом.

«У них больше проблем возникает, больше, очень много вопросов самых разных, которые им надо решить прямо сейчас, немедленно. Ну, мужчины как бы поспокойнее», — говорит представитель правопорядка.

Мы сами стали свидетелями такой сцены. Вот осужденная за торговлю наркотиками Татьяна Баушева просится в туалет. Девушка объясняет, что ей необходимо удалиться срочно. Конвоир ведет девушку через второй салон. Именно это ей и было нужно. Там сидит её гражданский муж, которого она не увидит несколько лет.

«Крепыш, ты? Чего ты молчишь, дурачок? Я к тебе пришла», — говорит Татьяна Баушева.

Конвой срабатывает мгновенно. Однако по пути обратно она понимает, что это её единственный шанс, и бросается к мужу. Весь полет конвой проводит стоя, без обеда. Отдых у них начнется только через сутки, когда новую партию заключенных из Норильска развезут по колониям Красноярска.

Подробнее: http://news.mail.ru/politics/3417841/

[kotirada]

(IMG:http://i062.radikal.ru/1002/7b/06ccbe5ae3a8.jpg)

[Нитка]

Почему нельзя давать взятки уфсиновским чиновникам, я уже рассказала. Сейчас объясню, почему в зоне вредно «стучать»


На этой неделе, в самые праздники, мужа слегка прессанули. В общем, самую малость: отобрали телефон и закрыли на ремонт библиотеку, где он работает, то есть отправили назад в отряд. Его совершенно неожиданно заложил помощник библиотекаря, Андрей, отбывающий за изнасилование.

История самого зэка Андрея довольно темная: на него написала заявление гражданская жена, типа в воспитательных целях, дали ему 5 лет, но на зоне обычно все всё про всех знают в подробностях, поэтому к Андрею относятся не так плохо, как обычно относятся к тем, кто сидит по «плохим» статьям. Тем не менее какую-то серьезную работу таким зэкам не доверяют — например, он никак не может заведовать хлебопекарней или общежитием для приезжающих родственников, клубом или библиотекой.

Библиотекарем сейчас работает мой муж, а Андрей в качестве помощника достался ему «по наследству» от освободившегося предшественника. Отношения вроде бы нормальные — во всяком случае были до последнего времени. На зоне ведь как: если у тебя нет взысканий, имеешь право получать раз в месяц посылку или передачу (или одно, или другое) весом не более 20 кг. Список разрешенных к передаче продуктов довольно узок: нельзя ничего в стекле, нельзя ничего, требующего приготовления, и т. д. И котлеты, понятное дело, в посылке не пошлешь. Поэтому я делаю так: раз в месяц отправляю посылку, и раз в месяц стараюсь передать передачу, как раз с котлетами — но уже не на мужа, а на другого зэка, которому передачи не приходят. Андрей часто именно таким образом получал передачи для моего мужа, это нормальная вещь на зоне. Понятно, что и съедали по крайней мере вдвоем, и товарищей выручали — есть посылки под одеялом в одно горло на зоне не очень-то принято, хотя и таких немало.

Работа в библиотеке, конечно, не пыльная. Однако на нашей зоне производства вообще никакого нет, так что саму по себе пыльную работу найти затруднительно. Начальство поощряет занятия в спортивных секциях — надо же чем-то занять полторы тысячи здоровых мужиков. Муж, учившийся в американском университете, попробовал было организовать кружок по изучению английского, я ему учебников прислала, но получилось ровно как в «Джентльменах удачи» — «иес, иес, ОБХСС». Дальше интереса к американскому мату из кино дело не пошло. Собственно на зоне библиотекарь по мере возможностей худо-бедно занимается просвещением, в том числе такого рода, как в «Джентльменах удачи», а также раздает и собирает книжки, и оказывает «консультационные услуги» — в смысле рекомендует, что почитать. Помощник библиотекаря поддерживает чистоту, это его главная и единственная функция.

Считается, что в библиотеке и в примыкающем к ней клубе собираются тянущиеся к культуре зэки. Отчасти действительно так: на самом деле это люди с общими интересами и из одной социальной среды, то есть осужденные бизнесмены. То есть это действительно реальный кружок. Своеобразный такой закрытый клуб, в котором читают газеты, обсуждают новости и книжные новинки и ведут традиционные интеллигентские разговоры на любимую тему «Как нам обустроить Россию». И, разумеется, обедают. Обеды эти разнообразны и в какой-то мере изысканны, поскольку в нашем «закрытом клубе» почти никого не бросили жены, что большая редкость. Хотя это можно, наверное, объяснить: жены обычно бросают на первых порах, по крайней мере в первый год, и люди часто ломаются от такого удара, уходят в «блатное движение» или, наоборот, начинают так активно сотрудничать с администрацией в надежде на быстрый выход, что становятся стукачами.

Так вот, наш Андрей неожиданно стал даже не стукачом, а кем-то… В общем, я еще не знаю, как это называется. Он дважды подавал на УДО, и дважды суд ему отказывал. И он сорвался. Пришел к колониальному начальству — в общем, вполне себе благостному — написал на всех заявления: про телефоны, про «закрытый клуб», про снабжение продуктами и т. д. Клуб в итоге разогнали, телефоны при обыске изъяли, библиотеку закрыли, по официальной версии — на ремонт. Всех обитателей клуба вернули каждого в свой отряд. Что совсем не беда: новый телефон появился у моего мужа через час после изъятия предыдущего, без телефона в зоне никак нельзя, и все это понимают. Но начальство не может не реагировать на письменные заявления, тем более что у них сейчас традиционное праздничное усиление режима.

Библиотеку рано или поздно откроют — куда ж на зоне без библиотеки-то — и клуб восстановится, тем более что нет в нем ничего плохого, кроме хорошего. А вот дальнейшая судьба Андрея наверняка сложится не очень хорошо. Он не в нашем отряде, поэтому разбираться с ним будут другие зэки, но то, что будут, — это неписаный закон. Скорее всего, его и бить-то не будут: переселят к осужденным по «плохим» статьям и поставят на самую черную работу — типа клозеты драить. И сколько ему еще сидеть после двух отказов по УДО, науке неизвестно.
Ольга Романова
24.02.2010
http://www.novayagazeta.ru/data/2010/019/23.html#sup

[DezDeChado]

В России появятся исправительные центры, напоминающие советскую "химию"
Петр Орлов

Опубликовано на сайте rg.ru 25 февраля 2010 г.
Версия для печати / сохранить материал

В 2011 году в России может появиться совершенно новое наказание: принудительные работы. Об этом сообщил глава Федеральной службы исполнения наказаний Александр Реймер на заседании президиума Ассоциации юристов России "О совершенствовании деятельности уголовно-исполнительной системы в Российской Федерации".

По проекту, подобное наказание появится в восьмидесяти статьях уголовного кодекса. К нему будут приговаривать за нетяжкие преступления. А трудиться осужденные будут в специальных исправительных центрах. По словам Александра Реймера, планируется создать семь-восемь таких центров в разных регионах страны. Возможно, в каждом федеральном округе появится по одному такому центру. Но это только первоначальные планы. Нельзя исключать, что в перспективе таких центров понадобится больше.

Обсуждается вариант, что "рабочие поселки" осужденных появятся рядом с большими стройками, где реализуются масштабные инвестиционные проекты. Это могут быть и государственные проекты, и программы крупного бизнеса. Как говорят специалисты, по большому счету новое наказание напоминает "химию", существовавшую в советские времена.

Еще одно гуманное наказание появилось в новом году. Это - ограничение свободы. По данным ФСИН, к нему уже приговорены около сотни человек по всей стране. Пока их контролируют, так сказать, дедовскими методами: заставляют регулярно отмечаться и навещают с проверками. Но в четырех регионах уже проходит эксперимент с применением отечественных электронных браслетов.

http://www.rg.ru/2010/02/25/turmy-site-anons.html

В СИЗО сидеть быстрее
Петр Орлов

Опубликовано на сайте rg.ru 25 февраля 2010 г.
Версия для печати / сохранить материал

Срок, проведенный в следственном изоляторе, надо засчитывать по особому коэффициенту. Об этом заявил сегодня председатель Ассоциации юристов России Павел Крашенинников на заседании президиума Ассоциации, посвященного совершенствованию деятельности уголовно-исполнительной системы.

Он напомнил, что соответствующий законопроект уже внесен в Госдуму. Согласно нему, устанавливается гибкая шкала зачетов времени. Все зависит от того, какое именно наказание получил человек. Скажем, его осудили на колонию-поселение. Тогда день в СИЗО зачтут за два. В обычной колонии счет пойдет день за полтора. А осужденный на тюремный режим ничего не выиграет, ему день пойдет за день. Ни больше, ни меньше.

Также Павел Крашенинников, который является и председателем комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству, недавно выступил соавтором законопроекта "О внесении изменений в статью 108 УПК РФ", который поступил на рассмотрение в Госдуму. Данный законопроект предлагает резко ограничит практику применения досудебного ареста для лиц, не представляющих опасности для общества. Вместо него предлагается шире применять домашний арест и залог. Причем залог в будущем можно будет внести не только деньгами, но недвижимостью, акциями, драгоценностями и просто ценными вещами. Подобный законопроект уже разработан. Он же предлагает расширить круг лиц, которые вправе внести залог за подсудимого.

http://www.rg.ru/2010/02/25/sizo-site.html



Президент РФ утвердил предоставление отсрочек наказания беременным и родителям детей до 14 лет

Опубликовано на сайте rg.ru 24 февраля 2010 г.
Версия для печати / сохранить материал

Дмитрий Медведев утвердил изменения в законодательство, в соответствии с которыми предоставляется отсрочка отбывания наказания беременным женщинам, а также женщинам и отцам-одиночкам, у которых есть ребенок в возрасте до 14 лет.

Поправки были приняты Госдумой 10 февраля и одобрены Советом Федерации 17 февраля этого года. Отсрочка предоставляется лицам, совершившим нетяжкие преступления против личности (срок заключения - до пяти лет). Осужденный, который отбывает наказание в исправительном учреждении и которому может быть предоставлена отсрочка, его адвокат или законный представитель вправе обратиться в суд с ходатайством об отсрочке отбывания наказания, а администрация исправительного учреждения - с соответствующим представлением.

Администрация исправительного учреждения в течение десяти дней после подачи осужденным такого ходатайства запрашивает в соответствующих органах госвласти, органах местного самоуправления и у родственников осужденного справку о согласии родственников принять осужденного и ребенка, предоставить им жилье и создать необходимые условия для проживания или справку о наличии у осужденного жилья и необходимых условий для проживания с ребенком, медицинское заключение о беременности или справку о наличии ребенка у осужденного.

Администрация исправительного учреждения не позднее десяти дней после получения этих документов направляет в суд ходатайство (представление) об отсрочке отбывания наказания, указанные документы, а также характеристику и личное дело осужденного.

Администрация исправительного учреждения, получив определение суда об отсрочке в отношении осужденного, освобождает его. При этом осужденный дает подписку о явке в уголовно-исполнительную инспекцию по месту его жительства в трехдневный срок со дня прибытия. После этого осужденный следует к месту жительства самостоятельно за счет средств федерального бюджета. Уголовно-исполнительная инспекция ставит осужденного на учет и в дальнейшем осуществляет контроль за его поведением. В случае соблюдения условий отсрочки и исправления осужденного суд вправе сократить срок отсрочки и освободить его от отбывания наказания или оставшейся части наказания со снятием судимости. В случае, если осужденный уклоняется от воспитания ребенка и ухода за ним, уголовно-исполнительная инспекция вносит в суд представление об отмене отсрочки отбывания наказания и о направлении осужденного для отбывания наказания, назначенного приговором суда.

http://www.rg.ru/2010/02/24/otsrochka-anons.html

[ЭдВина]

Казенный срок
Павел Крашенинников: Под амнистию ко Дню Победы попадут 300 тысяч человек
"Российская газета" - Федеральный выпуск №5119 (40) от 26 февраля 2010 г.

В будущем году в стране могут появиться специальные исправительные центры, где неопасные преступники смогут искупить трудом вину перед обществом.
А срок в следственном изоляторе будет засчитываться в общее наказание по льготному коэффициенту. Допустим, если человека осудили на колонию-поселение, то день в СИЗО ему зачтут за два. В обычной же колонии счет пойдет день за полтора.
Вчера эти новости прозвучали на заседании президиума Ассоциации юристов России, посвященном реформе тюремной системы. Общая идея такова: наказание должно быть гуманным, но неотвратимым. В смысле, преступника сначала надо обязательно поймать (это даже не обсуждается), а потом - поступить с ним по-человечески. То есть дать шанс исправиться.

Для этого планируется расширять альтернативные наказания и не сажать в следственные изоляторы всех подряд. Как сообщил вчера директор Федеральной службы исполнения наказаний Александр Реймер, начиная с 2011 года планируется ввести совершенно новый вид наказания: принудительные работы. Чем-то это будет напоминать хорошо забытое старое, а говоря конкретно - "химию" советских времен.
По проекту, подобное наказание появится в восьмидесяти статьях Уголовного кодекса. Рассчитывать на работу вместо зоны смогут люди, совершившие нетяжкие преступления.
А трудиться они будут в специальных исправительных центрах. Там не предусмотрено ни вышек, ни часовых. Жить осужденные станут в обычных общежитиях, но под присмотром граждан начальников.
На первых порах планируется создать семь-восемь таких центров в разных регионах страны. Обсуждается также вариант, что "рабочие поселки" осужденных появятся рядом с большими стройками современности. Таких сейчас немало. В советское время их назвали бы стройками века. Сегодня говорят - масштабные инвестиционные проекты.

Еще одно гуманное наказание появилось в новом году. Это ограничение свободы. По данным ФСИН, к нему уже приговорены около сотни человек по всей стране. Пока их контролируют, так сказать, дедовскими методами: заставляют регулярно отмечаться и навещают с проверками. Но в четырех регионах уже проходит эксперимент с применением отечественных электронных браслетов.

А воспитательные колонии для несовершеннолетних в ходе реформы тюремной системы, по словам Александра Реймера, будут преобразованы в воспитательные центры или воспитательные дома. В свою очередь председатель Ассоциации юристов России Павел Крашенинников сказал, что такие центры не должны быть далеко друг от друга, чтобы осужденного подростка не пришлось увозить далеко от дома. Особенно большая проблема возникает с осужденными девочками: в стране всего две воспитательные колонии для девочек-подростков. Поэтому осужденную малолетку приходится порой везти по этапу через пол-России. Но это не самое страшное. Хуже может быть после освобождения, когда девочке придется возвращаться домой уже без охраны. И опять через всю страну. Надо ли говорить, что по дороге с девочкой может случиться все что угодно.

Также Павел Крашенинников призвал шире применять и альтернативные меры пресечения, в том числе залог и домашний арест. В Госдуму уже внесен законопроект, резко ограничивающий практику досудебного содержания под стражей лиц, не опасных для общества. Но если уж человек арестован, то срок в СИЗО ему засчитают по особому коэффициенту. Соответствующий законопроект уже внесен в Госдуму.

Еще одно перспективное направление - развитие так называемой службы пробации. Это специальная структура, помогающая бывшим осужденным вернуться в нормальное общество и стать по возможности законопослушными людьми. Важно, что заниматься человеком эта служба должна еще до приговора. По словам Павла Крашенинникова, служба пробации может изучать личность подсудимого, насколько он опасен для общества, и готовить свои рекомендации для суда. С учетом этих характеристик люди в мантиях могут принимать решение: отправить ли человека за решетку, или наказать по-иному. При условии, конечно, что вина доказана.

В целом тюрьмы планируется разгрузить, оставив там действительно опасных людей. В этом поможет и амнистия, которую депутаты готовят к 65-летию Победы. По словам Павла Крашенинникова, в ходе амнистии могут быть освобождены сорок - сорок пять тысяч арестантов, а всего под нее попадут около трехсот тысяч человек.

При этом гуманность не означает всепрощение и вседозволенность. Для опасных людей будут созданы жесткие условия. Как уже не раз говорилось, в ходе реформы системы наказаний планируется ввести тюремную систему в самом прямом смысле слова: матерые уголовники, убийцы, маньяки, рецидивисты будут сидеть под замком.

Как сообщил глава ФСИН, уже в ходе первого этапа реформы будут изолированы от основной части осужденных лидеры криминального мира и авторитеты, воры в законе, террористы и экстремисты. По мнению руководителей тюремного ведомства, такие меры позволят разорвать криминальные связи и лишат главарей криминального мира возможности руководить преступными группировками, действующими на свободе.

[ЭдВина]

Президент Д. Медведев внес в Госдуму пакет поправок в УК и УПК, направленных на гуманизацию наказаний за экономические преступления. Президент решил отменить уголовную статью "Лжепредпринимательство", снизить сроки заключения за легализацию денежных средств и вшестеро повысить пороги ущерба при назначении наказания. http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/2010/03/02/227040

[DezDeChado]

В правительство внесен проект концепции развития исправительной системы РФ

Опубликовано на сайте rg.ru 4 марта 2010 г.
Версия для печати / сохранить материал

Проект концепции развития уголовно-исполнительной системы ФСИН и Минюста внесен на рассмотрение в правительство РФ в понедельник, сообщил в четверг директор Федеральной службы исполнения наказаний Александр Реймер.

"ФСИН и Минюст разработали проект концепции развития уголовно-исполнительной системы до 2020 года, он уже прошел все согласования и 1 марта 2010 года внесен в правительство. Надеюсь, он будет утвержден и мы приступим к реализации", - сказал Реймер.

Он напомнил, что основная идея концепции - идея отказа от устаревших форм и методов исполнения наказаний и создание новых форм, соответствующих европейским нормам. Реймер отметил, что для реализации этой идеи нужно решить несколько основных задач.

В частности, это декриминализация неопасных деяний и перевод их в разряд административных нарушений. Глава ФСИН уточнил, что уже разработан проект внесения изменений в УК РФ, часть этих изменений направлена на решение этой задачи.

Другая задача, по словам, Реймера, заключается в активном использовании залога, домашнего ареста и поручительства в качестве меры пресечения.

Планируется также уменьшение количества наказаний, связанных с лишением свободы, за счет введения такой меры, как ограничение свободы и исправительные работы. Уже сейчас ограничение свободы активно используется судами.

На сегодняшний день ограничение свободы проходит в старом режиме, но в то же время активно идет внедрение электронных средств контроля. "Мы провели эксперимент по введению электронных средств израильского производства в Воронежской области. Теперь пробуем российские изделия сегодня в четырех субъектах РФ", - сказал Реймер.
http://www.rg.ru/2010/03/04/proekt-anons.html

[Нитка]

Женский день в мужской колонии


На свидание с мужем консервы брать нельзя, а конфеты — надо, но не хочется


Сегодня среда, а значит, я сейчас как раз на зоне. Пишу за час до отъезда, мне разрешили свидание с 8 по 11 марта. Подарок такой. Газету уже в Москве прочитаю: туда, куда я сейчас надеюсь попасть, никаких газет не приносят. Родственники, приезжающие к своим зэкам на три дня, добровольно попадают в тюрьму: на входе, после тщательного шмона, отбирают телефон, деньги и документы, очень часто лекарства — все подряд, даже те, которые лично мне доктор прописал (рецепт с собой вожу). Это бы ничего, но отбирают еще и такой нужный в зоне гастал, рени, или, как там они называются, препараты, с помощью которых эти три дня можно как-то питаться. Можно, конечно, взять с собой тертой морковки на три дня и тем спастись, но я экономлю место для колбасы, сосисок и копченых кур, коими буду кормить мужа. А тертой морковке муж вряд ли сильно обрадуется. Хотя кто его сейчас знает.

До нашей зоны из Москвы добираться ночь и еще половину утра. Приеду к одиннадцати, сдам документы, оплачу свое пребывание (это около 3 тысяч рублей), а потом буду тупо курить на улице. Можно и в помещении ждать, но там вечный сумрак, читать невозможно. Если повезет, запустят меня после трех пополудни. Не повезет — до семи вечера кантоваться. Сие зависит от расположения звезд. Других закономерностей мной пока не обнаружено.

Муж предупредил, чтобы не брала с собой консервы. В нашей зоне появилась новая мода: у всех на входе консервы вскрывать как бог на душу пошлет. И что я потом с ними делать буду, вся в масле, в жире и в томате? Лучше уж и правда не брать. А все дело в том, что некие неизвестные народные умельцы научились изготавливать почти настоящие консервы, в настоящих железных банках с этикетками, на дому. И передают в совершенно герметичных железных банках запрещенные предметы. Думаю, что речь идет о наркотиках. Так что правильно вскрывают, чего уж, раз тенденция такая пошла. Всецело поддерживаю, хотя лично мне это страшно неудобно.

Всегда вскрывают и пластиковые бутылки с водой, ну это тоже понятно: таким манером особо наивные могут пытаться передать водку или спирт. А без воды на зоне никак нельзя: местная вода отчетливо коричневая, пить ее не будешь под пистолетом. Но мы давно уже приспособились к фильтрам для воды, жить можно.

А еще как-то раз был скандал: цыганская дама с пышной прической пыталась телефон пронести. А отключить забыла — он возьми и зазвони у нее в голове прямо в момент обыска. Ну вот хоть плачь, хоть смейся.

Зачем люди на такие ухищрения идут, мне так до сих пор и непонятно. На зоне можно наладить снабжение чем угодно, никак не подставляясь. Конечно, «красная» часть зоны и их родственники против того, чтобы на зону свободно доставлялись наркотики, лично я против и водки. А обычные продукты, вода, лекарства, да и те же телефоны (при отсутствии, между прочим, любой другой связи) — почему бы нет? Жаль только, что запрещенная водка приравнивается к полулегальной кильке в томате, притом что и то, и другое доставляют одни и те же люди. К штыку приравняли перо. Такой вот моральный компромисс как категорический императив исправительной этики.

Ну и, конечно, страшно интересно посмотреть, как проходит в зоне 8 Марта. Про коробки конфет муж меня предупредил: надо теток на входе поздравить, шмон-команду. Но я не возьму и поздравлять никого не буду. Тетки, конечно, не виноваты, что они шмон-команда. Но я в этом виновата еще меньше. Как-то не получается у меня проникнуться их тяжелой бабской долей.

И наверняка я что-то увижу из подробностей традиционного праздничного усиления режима. Помимо такового режима — а я с ним лично еще не сталкивалась — по праздникам наезжают в зоны разнообразные проверяющие комиссии. У меня есть своя версия, отчего они в праздники так часто и охотно ездят друг к другу: выпивают мужики подальше от жен. Поздравляют, опять же, друг друга.

В общем, если меня пустят, расскажу подробно в следующий раз. Хотя меня терзают смутные сомнения, что пустят. Кто меня в разгар праздника-то пускать будет? Непонятно. Даже если и найдется в зоне, кто меня запустит, как я документы оформлю, как и кому в кассу с ордером деньги понесу, кто мне этот ордер в конце концов выпишет? Загадки, загадки, загадки. Хотя — я же не сама себе свидание назначила ровнехонько на 8 Марта.

Ольга Романова
10.03.2010
http://www.novayagazeta.ru/data/2010/024/02.html#sup

[ЭдВина]

Настоящая амнистия
24 марта 2010 г. Автор К.Савицкий

Можно надеяться на то, что примерно в течение года будет освобождено довольно много «экономистов», а у тех, кто не сможет освободиться, будут прилично сокращены сроки
Господа-товарищи, а понимаете ли вы, что законопроект о фактической амнистии бизнес-заключенных сегодня принят Госдумой во втором чтении?
Да-да, именно об амнистии, так как в этом законопроекте главная беда всех предпринимателей, попавших «под каток», а именно – статья Уголовного Кодекса 174.1 «Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления», позволявшая ранее, фактически ,за выплату зарплаты из денег, которые посчитаны как нажитые преступным путем, отправить человека на 10+ лет в колонию строгого режима, – изменяется радикально.
Второе чтение прошло; в третьем обычно бывают только редакционные правки. И теперь уже, наверное, можно смело говорить о том, что статья УК 174.1 из «особо тяжкой» становится просто «тяжкой»: вместо максимальных от 10 до 15 лет заключения, новая санкция имеет «разбег» от 7 до 10.
Что это означает? Это означает, что принятый закон должен будет иметь обратную силу для всех осужденных по четвертой части статьи про легализацию (не автоматически, конечно, но должен, без какого-либо пересмотра обстоятельств дела). Статья становится «тяжкой» – следовательно, она предусматривает содержание осужденных не в колониях строгого режима, а в колониях общего режима. Соответственно, возможность изменения режима содержания и условно-досрочного освобождения не после 2/3 отбытого срока, а намного раньше.
Поэтому, можно надеяться на то, что примерно в течение года будет освобождено довольно много «экономистов», а у тех, кто не сможет освободиться, будут прилично сокращены сроки.
Однако, это даже не самое главное изменение, произошедшее с легализацией. Главное – это то, что легализацией теперь будут считаться не просто любые «финансовые операции и другие сделки… с имуществом, приобретенным лицом в результате совершения преступления», а только те из них, которые были проведены «в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению» этими средствами и имуществом. То есть на корню рубится главное пугало, работавшее на недобросовестных следователей: не хочет человек признаваться в незаконном предпринимательстве (от 0 до 5 лет, и то, необязательно, можно штрафом отделаться)? Сколько там денег-то прошло? Миллион? А что с ними сделано? Налоги и зарплату заплатили? Бинго! До 15 лет, и никаких замен на штрафы! Посиди – подумай.
Теперь все.
Ну и, конечно, расчистка следственных изоляторов – по всему экономическому блоку преступлений содержание под стражей может быть заменено на залог. Да, тоже не автоматически. Но для наших судов это чисто технические вопросы, с которыми, думаю, можно будет справиться за месяц – полтора. И никаких новых «шерстяных» клиентов в изоляторах. Это важно.
Теперь о сроках. Если посмотреть на молниеносность, с которой законопроект проходит чтения (1 марта внесен в Государственную Думу, а 24-го уже прошел второе чтение), можно предположить, что в третьем чтении он будет принят не позднее середины апреля, почти сразу же пройдет Совет Федерации и к майским праздникам будет подписан президентом и опубликован. То есть вступит в действие.
В общем, действительно получается своеобразная амнистия к 65-летию Победы.

[Нитка]

Казенная компания
Отпуск арестантов засчитают в срок наказания
право
Владислав Куликов
Сегодня "Российская газета" публикует закон, который гарантирует хорошую компанию арестантам, попавшим за решетку впервые. Рецидивисты и криминальные авторитеты не будут тревожить их покой и сон.

Давно известно, что не так страшна тюрьма, как ее нравы. В советские годы рассказывали шепотом, а в девяностые писали во всех газетах о том, как уголовники заставляют жить по своим понятиям случайных в казенном доме людей. Ведь попасть за решетку может даже законопослушный человек, если очень не повезет. Например, за аварию со смертельным исходом. Виноват? Садись. Да и вообще в жизни может случиться всякое. Но если нормальный человек уж попал в тюрьму, важно, чтобы его там не искалечили ни морально, ни физически.

До сих пор твердые гарантии от плохой (точнее - неподобающей) компании были у бывших сотрудников правоохранительных органов, судей, прокуроров. Для них созданы отдельные зоны, а в следственных изоляторах их содержат в отдельных камерах. Остальные осужденные таких гарантий не имели.

Правда, де-юре положения о раздельном содержании различных категорий арестантов существовали и раньше. Но на практике никто не отделял, скажем, водителя-нарушителя от разбойника-рецидивиста. Мол, раз уж оказались рядом, пусть сидят.

Когда в Федеральной службе исполнения наказаний сменилось руководство и новый глава ведомства жестко потребовал разделять осужденных, выяснилось, это выполнимо. И места нашлись, и камер хватило практически во всех регионах. В Москве, например, планируют выделить даже отдельный изолятор для тех, кто впервые попал за решетку. А в Твери начальник областного управления ФСИН сказал корреспонденту "РГ", что отделять матерых уголовников от так называемых первоходов стал еще лет пять назад, потому что раньше служил начальником колонии и видел, как важно, чтобы обычные арестанты, например, совершившие преступление по неосторожности, не пересекались с теми, для кого тюрьма - дом родной.

Закон, который публикует сегодня "РГ", более жестко закрепляет требование держать разных по духу людей отдельно. Также он вводит интересную новацию: время отпуска арестанта, если его отпускают за пределы колонии, все равно будет засчитываться в срок.

Справедливости ради надо сказать, что в отпуск на волю арестантов отпускают достаточно редко. Но в законе такая норма есть, и время от времени она применяется. Особенно в колониях-поселениях.
http://www.rg.ru/2010/03/31/zek.html

[OlenkaZolotko]

Верховный суд поставил серьезный барьер против необоснованных арестов, которые до сих пор остаются болевой точкой нашей правоохранительной системы. В том числе и по этой причине тюремное население страны рекордно велико: по данным Генпрокуратуры, оно составляет более 860 тысяч человек.

Высшая судебная инстанция разослала людям в мантиях строгое предписание: тяжесть обвинений сама по себе еще не повод отправить человека за решетку. И тем более не повод держать его там дольше разумных пределов. Для ареста и его продления нужны более веские объяснения.

На самом деле это старая проблема, которую не первый раз пытаются решить. Правоохранители часто не утруждают себя сбором доказательств, что обвиняемый может сбежать за границу или, допустим, надавить на свидетелей. Чаще всего они просто предлагают судье верить им на слово, по сути так оно нередко и получается. А тяжесть обвинений служит дополнительным доводом, мол, посмотрите, в чем мы его подозреваем: это же убийца (маньяк, грабитель, насильник и т.д.). При этом обвинители как бы забывают, что формально человек еще невиновен, и вполне может оказаться, что он вообще невиновен. Так что тяжесть вмененных статей вроде бы не должна давить на суд при решении вопроса об аресте. Однако, похоже, убийственные статьи все-таки оказывают некое магическое воздействие на людей в мантиях. По крайней мере, в арестах они отказывают редко.

В прошлом году в суды поступило 208 тысяч ходатайств об аресте. Из них было удовлетворено почти 188 тысяч. Получается в девяти случаях из десяти люди в мантиях сказали аресту "да".

Еще реже звучало судейское "нет", когда правоохранители просили продлить срок ареста. Из более чем 212 тысяч таких просьб было удовлетворено 208 тысяч с лишним. Процент согласия чуть-чуть не дотягивает до ста.

Неудивительно, что правозащитники часто обвиняют суды в том, что, мол, они штампуют решения об аресте. Пытаясь изменить ситуацию, пленум Верховного суда в конце прошлого года принял постановление о практике избрания мер пресечения.

В нем он подробно разъяснил судьям, как рассматривать подобные дела. Именно на это постановление возлагают большие надежды и адвокаты, и правозащитники. А теперь Верховный суд разослал служителям Фемиды конкретные указания по этому поводу. К таким разъяснениям главного суда обязаны прислушиваться все люди в мантиях.

Поводом послужило дело гражданина Журавлева (фамилия изменена) из Иркутской области. Его держали в следственном изоляторе по обвинению в наркоторговле. Когда срок содержания истек, правоохранители по привычке обратились с просьбой о продлении ареста и "добро" получили. При этом никаких разумных доводов, почему человека надо по-прежнему держать взаперти, в ходе заседания не прозвучало. Единственный мотив, записанный в судебном решении, гласит, что Журавлев обвиняется в опасном преступлении. Мол, с такими тяжкими подозрениями на воле делать нечего.

Однако Верховный суд отменил это решение, а на примере этого дела провел своеобразный разбор полетов. Решение включено в обзор кассационной практики судебной коллегии Верховного суда и направлено во все регионы страны.

В документе высокая инстанция ссылается и на Европейский суд по правам человека. Страсбург не раз указывал, что необходимость продления срока содержания под стражей не может оцениваться с чисто абстрактной точки зрения, когда во внимание принимается только тяжесть совершенного преступления. Необходимо наличие существенных и достаточных оснований для оправдания содержания под стражей вне рамок "разумного срока". Проще говоря, если арестанта долго держат под стражей, должны быть не просто веские, а очень веские причины. Надо четко объяснить, почему и для чего. Между тем наши правоохранители любят подержать человека подольше в изоляторе, так сказать, "помариновать" его, чтобы стал посговорчивее. Это - неправильно. С этим надо бороться.

Верховный суд также напомнил, что согласно постановлению Конституционного суда РФ от 22 марта 2005 г. N 4-П при решении вопросов, связанных с содержанием под стражей в качестве меры пресечения, необходимо исследование судом фактических и правовых оснований для избрания или продления данной меры пресечения. Продлевая арест, суд должен проанализировать все обстоятельства, предусмотренные законом.

Другая мера, призванная разгрузить наши тюрьмы, это широкое применение залога для подследственных и подсудимых, а также введения моратория на досудебный арест для обвиняемых в экономических преступлениях. Соответствующий закон одобрил вчера Совет Федерации.

Согласно ему изменения будут внесены в Уголовный, Уголовно-процессуальный кодексы и Закон "О порядке выезда из РФ и въезда в РФ". Документ был внесен в парламент президентом страны. Как пояснил вчера журналистам председатель Комитета СФ по правовым и судебным вопросам Анатолий Лысков, заключение под стражу подозреваемых и обвиняемых в совершении экономических преступлений будет использоваться только как исключительная мера. Допускается применение залога на любых стадиях уголовного производства. При этом устанавливаются минимальные размеры - от 100 тысяч рублей за преступления малой и средней тяжести. А при тяжких обвинениях минимальный тариф - 500 тысяч. В залог могут приниматься недвижимость и ценные бумаги. Кстати, в прошлом году суды вынесли почти 600 решений о залоге.