Сеня Уставший по просьбе форумчан, Проза лагерная Опции Подписка на тему Сообщить другу Версия для печати Скачать тему Подписка на этот форум Режимы отображения Древовидный Переключить на: Стандартный Переключить на: Линейный

[senyasevast@mail...]

Крытая Ukraine, или академия бухенвальд.
Блатная проза. ХХI век.
Крытая тюрьма… Древний Ужас Тюрьмы (ибо лагерная система начинает масштабный и официальный отсчёт только с Адольфа Гитлера и советской власти), живущий до настоящего дня в трёх украинских тюрьмах. Его трудно объяснить. Нужно побывать там и увидеть, чтобы проникнуться этим «советским» понятием, вошедшим в «несоветские» уже государства, – Крытая. Сколько их сейчас по СНГ обывателю неизвестно. Как и неизвестны истоки "религии", диктующей взаимоотношения спецконтингента, легендарных крытников. Чьи синие кресты, покрывающие солнечные сплетения, говорят о каторжанском пути своих обладателей через Крытку и доныне. В наш век, упразднивший былое значение татуировок-«мастей». Ибо в стране Каторжании нонече торсы расторможенных «петухов» украшены такими татуировками, которыми полвека назад щеголяли только воры законные.
Именно здесь, в застенках Крытой, предназначенной для растленнейших из преступных, открывается одна из правдивейших, заслуживающих внимание, версий о возникновении на просторах советской империи ордена воров в законе. Ордена, пережившего ту империю, которая его породила.

Сеня Уставший
Молниеносная повесть.
*****
… Заматеревший студент стоял неприметной тенью среди очередного этапа на N-ский централ украинского филиала постсоветского Пенитенциария. В замызганном «приёмном покое» их встретил доктор-закон в лице местного фюрера оперчасти:
-- Сюда вас привезли не для перевоспитания, а для ликвидации.
Бетонная стена ощеривалась железными крюками. На них, как марионетки после представления, подвешивались закоцанные ласточкой*, предназначенные для ликвидации. Застенок наполнился нереальными здесь звуками потешной немецкой песенки «Ах, мой милый Августин!» На уровне подсознания Паша ворвался в тему какой-то киношки про войну. Пришла ассоциация, что он советский узник в фашистских лапах. Способствовала музыка. Прошлое и настоящее, реальное и представляемое, надежда и животный страх – всё смешалось внутри микрокосмоса его вселенной. Режущая всепоглощающая боль стала королевой ощущений. Въехала в мозги другая странная фантазия, что он – Павка Корчагин на узкоколейке. Какая, в сущности, разница воздействий на организм мороза и ласточки на крюке? Результат один – страдание физическое. А какая разница в идеях? Ведь, ими всеми, и Пашкой Цымбалом, и Островским, и Пашкой Корчагиным, двигает одна "фишка" – выжить и не опозориться, остаться верными самим себе, своей совести и чести.
Между тем, нарисовалась «буц»-команда в чёрном, и дубинками стала делать «электромассаж» висячим марионеткам. Массаж, очевидно, был мероприятием профилактическим, не ликвидационным, посему длился недолго. Марионеток спустили с крючков, и центровой кум, начальник местного Абвера-оперчасти, зелёно-мундирный фюрер, напоследок деловито, по-рабочему уточнил:
-- Мы культивируем ликвидацию блатных. Прочий скот – выживает.
***
Хаты салоедов* со своими игрушечными разборками обычной тюрьмы остались в нижних этажах. Прибывшее отрицалово буднично паковали в «спец»-хаты, в пенаты Крытой, согласно приговорам всяческих конотопских, лутугинских, шепетовских, вахрушевских и прочих хацапетовских судов нэньки-Украины. Без помпы и транспарантов. С дубиночными тычками и нескрываемой патологической злобой. Навстречу туманным перспективам ликвидации. Да, это не лагерь: «лафа» приказала долго ждать, по-ходу ещё и дрожать сердечно-душевною дрожью.
Между тем, земля незаметно летела со скоростью 30 км в секунду. Планета летела по кругу в 1 миллиард километров. И сколько этих кругов было сделано, знал точно лишь Небесный Творец этого движения. Паша знал, что ему нужно протянуть вместе с землёю три таких огромных круга, чтобы выплюнуться с этой душегубки-академии, с Крытой.
Пашу в тройке с двумя неизвестными определили в энный гроб-камеру. Коллективный
гроб был пуст: живые покойники несли трудовую вахту в другом гробу, в «рабочей» хате.
Тройка новоявленных крытников застыла с торбами на пороге своего обиталища.
- А интересно, есть ли в этой хате воры коронованные? – спросил один развязно, явно бравируя, стараясь приободрить себя самого.
- Один уже есть на 100 %, - равнодушно сказал другой и, кивая чему-то своему головою, пошёл к центровому «купе» под решкой, карикатурным подобием окна.
Паша с любопытствующим почтительно наблюдали, как объявившийся по-хозяйски располагался на нижней наре под окошком, которое сквозь тьму своих решёток не пропускало свет древнего светила.
- Шо застыли, как зачарованные? – устало спросил объявившийся. - Кидайте кости на свободные шконки. Чихнарки хряпнем, покелешуем над житухой слегонца. Паша пригляделся к гробовому полумраку и задумчиво заметил:
- А свободных-то нар, вдруг и не окажется, с нашим-то счастьем. Не предъявят ли нам, некрещёным, самостоятельную дислокацию на чужих местах под солнцем?
- Ну, не стоять же вам до конца рабочей смены по стойке смирно.
- Да, мало ли? Вдруг понты начнутся для приезжих, а потом «качели» по-понятиям? Вдруг проявится какой-нибудь обладатель фунтов стерлингов, франков или долларов в этой голимой камере? Хватает всяких фантазёров-паранойиков по этим местам. При чём, как утверждают, обезбашенных до крайности.
- Тогда и начнём «строиться» на новом месте. Хотя, такая «стройка» - дело скользкое, в зависимости от того, кто есть кто по нашей скорбной жизни. Вы, вот, кто же, ребята? Мужики ли, бродяги?
Любопытствующий определился перед объявившимся бродягой, моментом устроился напротив, и началась неспешная беседа. Паша же молча двинул на парашу. Он уже конкретно запарился хранить в заднем проходе герметичную капсулу из полиэтилена. Но капсула была спасительной и узник стоически, по-философски переносил тяготы и лишения езды по этапам с целлофановой гильзой в заднице. Интересно, думал Паша, отвлекая свои мысли от ковыряния указательным пальцем, а политические, типа Гуталинщика и Лысого, занимались подобным в своих ссылках? Гильза же ускользала вглубь, и мыслилось, что царский режим пал потому, что потрясатели государственных основ так тогда не притеснялись, как сейчас притесняются ничтожные для системы уголовники. Тем паче, что политическими в 1994 и не пахнет по стране Каторжании. Всё так запуталось на просторах 1/6 земной тверди, что говорить о всяких «народовольцах» не приходится – сами эти принципы вымерли, что динозавры на земле, в народах империи.
Помыв руки после неприятной процедуры, Паша подошёл к беседующим. Нужно было решать, что делать с воровским гревом: в чьи руки его вручать? Это поможет выжить. Кто на этой Крытой достоин им, воровским гревом, распоряжаться? По-идее, Крытка, да ещё на Украине, есть центровое средоточие преступного цвета лагерей. Эдакий «гербарий» пенитенциария. Кто здесь самый крутой, самый уважаемый, самый авторитетный, самый влиятельный? О сомнительных титулах преступной империи, виртуальной страны Уркагании, уже как-то не думалось. Инстинкт самосохранения легко побеждал тщеславие. Гордость вяло боролась с животным страхом. В конце концов, живая собака оптимальнее дохлого льва. Да, и псы встречаются благородные, породистые. Даже таксы оригинально прекрасны!
Крышка гроба, дверь камеры, отворилась. Ворвались безликие чёрные демоны орднунга*, и без слов заработали дубинки а-ля Вадим Тикунов*. Конкретный "пресс" длился ровно столько, чтобы новобранцы корчились от боли, не имея сил вскочить. Начищенные до блеска "берцы" карательных демонов заслоняли горизонт для глаз лежащих.
-- Нельзя на нарах тусоваться в это время, беречь нужно здоровье, - спокойно объяснился один из карателей, и команда правопорядка покинула гроб.
Тройка избитых с кряхтением приходила в себя. Объявившийся полез на уже приглянувшуюся ему нару под окном-решкой.
-- Пацаны, я же Вор. И имею в виду их режим. Не могу иначе. И не хочу. Я же - Вор в законе. То есть, я здеся смертник. Я имею в виду ихних лениных, кравчуков, кучем и иже с ними. Я предан только одной идее. И готов здесь умереть, в бесславии, в забвении, в дерьме смешном. Но зато же я останусь истинным Вором, Вором в законе, коронованным вершителем грешных судеб.
Паша с любопытствующим смотрели во все глаза на безумца, который от них сейчас отличался лишь своим внутренним настроем. И со страхом косились на крышку гроба, дверь камеры. В любую секунду могли ворваться демоны закона и всё - прощай здоровье и счастливая старость.
-- Моё погоняло в преступном мире России - Lex, - представился безумец. - Меня крестили на воле, именно бетушные аристократы воровского мира, сходка нэпмановских коронованных законников. Я рождённый в неволе истинный сын преступного мира, именно настоящий, в натуре законнейший в законе бродяга, по родословной, по поступкам-делам и по понятиям, я – наследник благородной идеи, кристально-чистый в своих движениях по воровским путям, я Вор-корона истинных воров законных, а не мусорских-ссученных и коммерческо-барыжных! Тупо это звучит в 94, в злой стране-хохляндии, в этой беспредельной крытке, в этом тупом бухенвальде-заксенхаузене. Но это же правда, пацанишки.
Пацанишки опасливо косились на дверь с волчком-глазком, не особенно проникаясь пафосом произнесённой речи. Не болен ли, вообще, этот узник? Вроде легендарного наполеона в палатах дурдомов? А Lex вскочил с нары и истерически зарычал:
-- Не ссыте, меня одного грохнут, ежели чего. Вы не при делах, вы только можете лицезреть ликвидацию последнего Вора в законе, истинного, настоящего, не киношного, не мультяшного, не мусорского, не красного. Вам же чего бояться?
И дверь камеры со скрежетом отворилась. Чёрный демон в маске, войдя в камеру, негромко и спокойно сказал:
-- На выход! Ты, который на наре! Я хаваю таких, как ты, на завтрак.
-- Ну, иди же, возьми меня, шакал, - осклабился вор, неуловимым движением обнаружив в своей руке опасную бритву. - Давайте же, псы, я крови не боюсь! Ну!!! Смертник я! Кто ещё тут смертник?
Буц-команда спокойно взирала на заключённого, бойко играющего со смертельной игрушкой. Никто не решился остепенить психопата. Охрана поигрывала дубинками, но нутром чуяла обезбашенность новобранца. "Фюрер" уехал домой, а без него мараться психопатом не хотелось. Не исключено, что у нового арестанта будут сломаны кости. И обычно такими делами занимается именно фюрер. Наконец, одна из масок спокойно, членораздельно, с ленивой уверенностью, одарила "пророчеством":
-- Ты труп.
-- Какие же мы догадливые! - истерически заржал Lex, махая бритвой, что шашкой.
Буц-команда спокойно ретировалась. Lex деловито спросил, со властью:
-- Есть кто с МБ, с 21-й?
-- Я, - определился Паша, даже не представляя последствий.
-- Так, а что же молчишь, родной ты мой?! Неужели Котяра не подогнал с тобою грева? Не может быть такого! Если ты пацан-бродяга, то с тобою должен быть и грев от Кота с МБ! По-другому никак! Б**дь буду, век свободушки не видеть! Ништяк, ибо верю, что ты пацан!
Паша протянул свою сокровенную гильзу. Поигрывая извлечёнными купюрами USA, Lex ознакомился с малявой Кота и отчеканил:
-- Теперь я за тебя отвечаю. Ты - моя кровь. Потому что Кот - для меня кристалл идеи.
Время неумолимо капало, и в спец-хату №6 завалило ровно 38 индивидуумов из "сливок" украинской преступности. Несколько секунд ушло на неясный войдот с коридорными вертухаями. Десяток секунд масса взирала на пришельцев, располагавшихся под окном-решкой. Было видно, что тема, начавшаяся в коридоре, весьма принципиальна и щепетильна. Но вид наглой тройки на центровых нарах хаты заштриховал тему. Из массы нарисовалась пятёрка местной накипи. Рулевой обернулся к коллегам и надрывно спросил:
-- Зачем мне ещё накрутка к сроку?! Зачем!? Наклоните провокаторов!!!
Четвёрка направилась к новобранцам. Lex вскочил со своей мини-шашкой:
-- Стоять, бакланы! Попишу каллиграфически! Я же Микелянджело!
Пируэты "шпаги" остановили пыл пришедших. Руль блатной накипи вырулил на «эстраду», выставив пальцы веером, смачно чвиркнув сквозь зубы и завибрировав чётками, что пропеллером. И медленно, негромко и хрипло заговорил:
-- Я Юра Таганрогский. Я смотрю за воровским общаком по всем хатам усиленного режима. А их тут - ровно 23. Сколько судеб на мене висит! Этот крест мне поручили Воры! Я страдаю за общее благо, чтобы кто-то занимал моё место под солнцем? Кыш отсюда моментом! Помилую невежество ваше, не опущу ниже плинтуса нашей хаты.
-- А я - Лекс! Перед тобою, бродяга, коронованный Вор в законе! Я внимательно, очень внимательно слушаю тебя далее, Юрок! Ну, базарь же своё недоразумение!
Юра, высокий худой и жилистый, с тонкими скулами и аккуратным носом, смотрел на Лекса, прищурившись, жестокими и хитрыми глазами. Через несколько секунд Юра провозгласил:
-- Нема проблем, уважаемый! Ща, отпишем ворам-законникам. Пробьём, кто ты - истинный вор или голимый сухарь. Если выяснится, что ты в законе, то, базару нету, выбирай своё место под солнцем, где тебе угодно. Хотя, все Воры здесь строго в одиночках. А пока что, будь любезен, чухай себя на положении бродяги. И освободи наши места до выяснения твоей оболочки. Не в кипеж дела, бродяга, располагайся... ну, хотя бы, на месте... Кислый, Мелкий, Смешной, уступаете свои шконки, и меняетесь по часам с Васькой, Ванькой херсонским и Минькой полтавским! Поехали!
-- Стоп-кран, - повелительно улыбнулся Lex, подняв указательный палец. - Какие оболочки? Какие "кыш"? Ты, Юра, чрезмерно, то бишь лишаково наблатыкался и "заворовался". Если ты собираешь общак с хат усиленного режима на этом гадюшатнике, это ещё далеко не значит, что хаваешь жизнь по понятиям. В каждом конкретном моменте нужно доверять человеку только по его слову. "Пробивки" же, типа кто есть кто, потом. Рассуди сам, бродяга: я объявился в крытке Вором. А потом я же поеду с перепугу от твоей прыти, как чёрт зашуганный, туда, куда мне укажет центровой бродяга. Значит, я не Вор. Поэтому, когда некто, достойный такого права, лишит меня моего воровского венца, вот тогда ты, бродяга, будешь вправе диктовать мне условия от себя. А сейчас, будь любезен, меняйся сам местами с кем захочешь, и не шелести порожняками, а почитай моё Воровское достоинство, которое я объявил на этом бухенвальде. Усем же усё понятно?
-- Ни хера! - поднял кеглю соратник ждановского. - Здесь было всегда так, как сказал Юра. Пока не выяснено, что ты Вор, живи Бродягой! Воры законные сами так постановили! Они же сами тебя сожрут с потрохами, камикадзе ты безбашенный!
-- Воры поперхнутся меня жрать, а ты же - тем более, баклан игрушечный! - Lex с бритвой рванулся к оратору, но тот успел отпрянуть от смертельного удара и забился в угол камеры.
-- Здесь все воры сидят в одиночках! А ты шо тута?- заорал Юра в истерике.
-- Ты что же, мусор? Хочешь меня в одиночку определить?
Рулевая пятёрка столпилась в дальнем конце камеры. Из неведомых нычек извлеклись заточки.
--Так Воры не заезжают в общие хаты! Коронованных мусора со старту пакуют в одиночки! Ты чё грубишь бродягам?! Мы сами по понятиям живём! Все вопросы здесь решаются Ворами! А их тут сейчас ровно 14, разных мастей и калибров! Ты кто такой против них всех?!
Паша с напарником, невольным коллегой, сидели на нарах, затаив дыхание. Тридцать три человека безгласно стояли при входе. Lex интонацией князя к холопам повелел им:
-- Без хипежа, мужики, располагайтесь, отдыхайте, приводите себя в порядок, не обращайте внимания на тех баламутов. В хате Вор. Если что непонятно - обращайтесь, растолкую. Усё будет по-людски, в рамках соответствия лучшим традициям каторжанской солидарности.
Вытащив из увесистой торбы сигареты, чай, конфеты, Lex провозгласил:
-- Шикарный грев заехал в хату. Хата, небось, голодная и злая? Сейчас будем формировать общак хаты. Чтобы не было обделённых - общее, в натуре, будет общим. По понятиям в неволе фраер должен быть другом вора. Давайте замолодимся чихнаркой индийской под глюкозу.
Паша плохо замечал передвижения по хате. Страх сковал сознание, вокруг были хищники без инстинкта самосохранения. Уже ночь опускала своё покрывало на стены старой тюрьмы, построенной в далёкие, давно канувшие в лету, времена царствования Екатерины Великой. Почтовые "кони" уже начинали носиться между хатами СИЗО, осуществляя переписку следственных и осужденных. А в затхлых склепах крытки, в сорока гробах, никто и не догадывался, что творится на "лютом спецу"№ 6. Там же вместо воздуха ощутимо вибрировал смрад напряжения. Всем родная в подобных местах Матушка-неврастения жестоко сжимала мозги. Рулевая пятёрка не участвовала в чифировозлиянии и в беседе о местном общаке. Хищники готовились к схватке.
Паша, волею обстоятельств сменивший аудиторию юрфака на бараки-камеры пенитенциарных колледжей-академий, отвлекал себя от напряжения размышлениями обзорного порядка. «Нет ничего нового под солнцем – прав был Соломон, - рассуждал Паша. – Даром, что каторга а-ля Достоевский не знала ещё блатного ордена в своём народе. Ещё на Соловках хватало уркаганов и жиганов, которые ссучивались при каждом удобном случае. Потом ввели «закон». И, что? «Политических» хавали на завтрак и на обед. В 1947 началась великая «сучья» война. За некую справедливость в люмпенском море блатного ордена, уже «официально зарегистрированного» на сходках центровых законников. «Суки», законники ушедшие на фронт, вымерли. Хрущёв защемил наглухо «честных» законников. Потом возрождение. На слободских хазах и в застенках российских крыток. И что? Да всё одно и то же. Выжить за счёт слабого. Умри ты сегодня, а я завтра. Вместо «политических» - «мужики». Вместо «приблатнённых» - «порядочные» и «бродяги». Вместо шаламовско-солженицынских «придурков» - «козлы», бригадиры-завхозы современного разлива. Но, всё-таки, Сильные Личности во все времена по своему рулили действительностью». И Паша оглянулся на Лекса. Lex, матёро объявившийся Вором, увидел страх в глазах обернувшегося малолетки, подозвал его и дал указание.
Желая, чтобы отрицательная психическая энергия не превратилась в энергию мяса и заточек, Lex пригласил ждановского бродягу end компани на аудиенцию. Паша был направлен в "тигрячий закуток" со словами:
-- Уважаемые, не желаете замолодиться центровым снежком?
-- Чего-чего? - с подозрением глянул Таганрогский на курьера.
-- Кокаин из Колумбии никто не хочет употребить?
Бродяжня* ошарашено переглядывалась. Кокаин? Здесь, в бухенвальде? Либо этот Lex зашифрованный суперагент, имеющий неограниченный блат у мусоров, либо, в натуре, он из козырных воров. Вслух же Таганрогский только с достоинством, задумчиво изрёк:
-- И куда же кокс ныкался при шмонах?
-- Ну, так, замолодимся, поделимся мульками-секретами.
Глаза "реестровых" бродяг заблестели от предвкушения кайфа:
-- Ништяк!
Постоянно перераздражённые мозги, конкретно "поехавшие" от лавирования между мусорским прессом и соблюдением понятий, "въехали" по дорожкам наркотика в эйфорическое возбуждение.
Но "вдохновение" могло плясать лишь под "музыку" их виртуального бытия. Таганрогский высказался, недвусмысленно делая ударение на слове сейчас:
-- Раз уж ты, Лекс, сейчас среди нас являешься Вором, то приколи - а, в натуре, законников хоронили с ножом, бутылкой водки и колодой карт? Есть ли это дело сейчас, было ли вообще и когда началось?
Lex медленно прикуривал, потом оглядел всех собеседников и многозначительно улыбнулся:
-- А было это так. В далёком уже конце двадцатых годов, на заре загадочной власти...
_____________________________________________________________________________
*салоедов - узники обычной тюрьмы (СИЗО) имеют возможность кушать сало из передач родственников.
орднунга* - порядка (немецкий язык).
Вадим Тикунов* - министр МВД РСФСР с 1961. Ввёл в вооружение милиции первые наручники и резиновые дубинки.
закоцанные ласточкой* - кисти рук соединяются наручниками за спиной на уровне лопаток (одна рука заведена за спину со стороны плеча, а другая – сбоку).







.................
... Отшумели баталии кровопролитной гражданской войны. Рули ОГПУ вели возню с рулями НКВД. Партийцы вышивали непредсказуемые узоры верховной власти. Идеологи-евреи отодвигались от кормушки, теряя политическое влияние. По Москве и Питеру угомонился разгул бандитского беспредела. Немеряное число разношерстных, обезбашенных мокрушных банд было ликвидировано чисто по-революционному. Звезда нэпмановского процветания уходила с небосклона советского бытия. Фантастическая инфляция, эра "лимонов" и "апельсинов", уходила в прошлое. Новая история, в потугах нищеты, но под флагом виртуальной идеи, набирала ход.
Фрезеровщица 5-го разряда Маша Стойкина добиралась домой после 3-й смены. В юной её голове продолжали шуметь станки, моторы, валы и пасы. Помимо воли девушка мысленно ложила и заштановывала в станок болванку. Этот мысленный образ преследовал её, как иной раз преследуют наше сознание слова и мелодия какой-нибудь пустой песни. Молодая советская работница остановилась и нервно затрясла головою. Из темени подворотни неожиданно выросли два силуэта. В свете яркой летней луны сверкнула финка:
-- Гражданочка, экспроприация материальных ценностей. Без хипежу и в добровольном порядке.
Машу затрясло в нервном припадке. Ещё одна фигура с бутылкой в руке появилась на "подмостках" представления:
-- Вы "массовые" или же фраера?
Силуэты обернулись к спрашивающему:
-- Не мешайте работать, уважаемый. Топайте себе, куда шли.
Под аккомпанемент машиных всхлипываний фигура дружески изрекла:
-- Какая же это работа, мужчины? Это же смех сквозь слёзы. Кого же вы штурмуете? Ребёнок же отпахал смену на красных за грошики, а вы его хомутаете. Бросьте же это гнусное дело и разойдёмся. Ништяк?
Один силуэт направил финку на непрошеного защитника и зашипел:
-- Кого ты лечишь, агитатор? Рисуй свои колёса в контору Моссельпроса.
-- Так вы свои или же бакланы? Почему вы без внимания к моей личности? Я же Графчик Карапет.
-- "Свой" не "свой", а на дороге не стой!
Графчик извлёк из-за пояса браунинг и снова по-дружески, но твердокаменно говорил:
-- "Машинка" системы Браунинга образца 1900 года. Калибр - 7.65 мм. Масса без патронов - 615 г.Длина - 163 мм. Емкость магазина - 7 патронов. Прицельная дальность стрельбы - 50 метров.
После рекламы "аргумента" Графчик предложил:
-- Гоп-стопников изволю попросить сейчас же удалиться. Благоволите раствориться. Не дрочите же судьбу.
Грабители исчезли под яростное шипение своего негодования, а Маша бессильно опустилась на корточки и разревелась.
-- Ну-ну, мадемуазель, - присев рядом успокаивал её Графчик, - опасность миновала. Жизнь продолжается. Советское государство крепнет, народ жаждет жить, все увлечены интересной работой, ударничеством, соцсоревнованием, темпами строительства. Забудьте об инцинденте. Это частное недоразумение, издержки-пережитки старого строя, наследие махрового империализма.
Маша успокоилась и устало сказала:
-- Очень, очень вам благодарна. Если бы не вы...
-- Пойдёмте, я провожу вас домой. Меня зовут Лев.



*салоедов - узники обычной тюрьмы (СИЗО) имеют возможность кушать сало из передач родственников.
орднунга* - порядка (немецкий язык).
Вадим Тикунов* - советский министр МВД.

[666]

Я правильно поняла пожелание автора темы, чтобы она полностью была удалена с форума?

[senyasevast@mail...]

Я правильно поняла пожелание автора темы, чтобы она полностью была удалена с форума?

Абсолютно и бесповоротно. Я же могу нормально и адекватно общаться. И если форумчанам сие наприятно, то - конечно. К чему все эти темы)))? Кому-то нормально читать))). Кому-то - в штыки. Удаляйте, если посчитаете нужным. Я совершенно не в претензии. Лично мне хотелось быть со всеми в мире. Как учит Евангелие. Увы...
Елена! Чисто для Вас. Воспринимайте Своё решение адекватно. Мне - любая адекватность - Вам в кайф. Мне тоже как-то оно красиво. Дописался))). Не могут терпеть))) мои фишки))). Кто и что? И цифры. И мне это как-то. Непонятно.
Всем - удачи. Всем - хорошего настроения. И всего наилучшего в жизни.
Маленькая ремарка))) - сделайте честное голосование чисто по форуму. Кто за то - чтобы темы не существовало. И кто за то - чтобы тема была. Это - ЧЕСТНО.
Не сомневаюсь в порядочночсти,
с уважением ко всем,
СЕНЯ ПОДУСТАВШИЙ

[666]

Абсолютно и бесповоротно. Я же могу нормально и адекватно общаться. И если форумчанам сие наприятно, то - конечно. К чему все эти темы)))? Кому-то нормально читать))). Кому-то - в штыки. Удаляйте, если посчитаете нужным. Я совершенно не в претензии. Лично мне хотелось быть со всеми в мире. Как учит Евангелие. Увы...
Елена! Чисто для Вас. Воспринимайте Своё решение адекватно. Мне - любая адекватность - Вам в кайф. Мне тоже как-то оно красиво. Дописался))). Не могут терпеть))) мои фишки))). Кто и что? И цифры. И мне это как-то. Непонятно.
Всем - удачи. Всем - хорошего настроения. И всего наилучшего в жизни.
Маленькая ремарка))) - сделайте честное голосование чисто по форуму. Кто за то - чтобы темы не существовало. И кто за то - чтобы тема была. Это - ЧЕСТНО.
Не сомневаюсь в порядочночсти,
с уважением ко всем,
СЕНЯ ПОДУСТАВШИЙ

Если нужно услышать по этому поводу мнение форумчан, ничего против не имею. Считаю, что данная тема вписывается в формат раздела "Творчество", а вот отношение к содержанию темы у разных людей может быть различным. Никому не нравится, "когда всё время против шерсти или когда железом по стеклу". Это ещё В. С. Высоцкий заметил.
Теперь такой момент. От меня лично. Перечитайте цитаты из своих постов и скажите, что конкретно Вам бы хотелось. Это я к тому, что капризных дам не люблю, себе подобного не позволяю, а про то, как отношусь к капризным представителям противоположного пола, даже упоминать здесь считаю излишним. (IMG:http://www.forumtyurem.net/style_emoticons/default/biggrin.gif) Итак:
1. "...нужно сказать Модераторам - пусть удалят все мои вещи с этой темки - "Сеня Уставший по просьбе форумчан". И это будет справедливо."
2. "Итого - я согласен: пусть модераторы совсем удаляют этот раздел с форума".
3. Ответ на мой конкретный вопрос, удалять тему или нет: "Удаляйте, если посчитаете нужным."
4. "Маленькая ремарка))) - сделайте честное голосование чисто по форуму. Кто за то - чтобы темы не существовало. И кто за то - чтобы тема была. Это - ЧЕСТНО."
Да, не догоняю, за какие цифры Вам непонятно? Которые в моём нике?

[senyasevast@mail...]

Если нужно услышать по этому поводу мнение форумчан, ничего против не имею. Считаю, что данная тема вписывается в формат раздела "Творчество", а вот отношение к содержанию темы у разных людей может быть различным. Никому не нравится, "когда всё время против шерсти или когда железом по стеклу". Это ещё В. С. Высоцкий заметил.
Теперь такой момент. От меня лично. Перечитайте цитаты из своих постов и скажите, что конкретно Вам бы хотелось. Это я к тому, что капризных дам не люблю, себе подобного не позволяю, а про то, как отношусь к капризным представителям противоположного пола, даже упоминать здесь считаю излишним. (IMG:http://www.forumtyurem.net/style_emoticons/default/biggrin.gif) Итак:
1. "...нужно сказать Модераторам - пусть удалят все мои вещи с этой темки - "Сеня Уставший по просьбе форумчан". И это будет справедливо."
2. "Итого - я согласен: пусть модераторы совсем удаляют этот раздел с форума".
3. Ответ на мой конкретный вопрос, удалять тему или нет: "Удаляйте, если посчитаете нужным."
4. "Маленькая ремарка))) - сделайте честное голосование чисто по форуму. Кто за то - чтобы темы не существовало. И кто за то - чтобы тема была. Это - ЧЕСТНО."
Да, не догоняю, за какие цифры Вам непонятно? Которые в моём нике?

Елена! Здравствуйте!
Я говорил, что мне легче, когда со мною чисто - на ты))). Отвечаю на Ваш вопрос. Цифры в Вашем нике - моё признание Вам. 666 - это красиво, да при том, что, как я читал, что Вы - атеистка. Итого, в Вашем нике, наверное, и доля красивой иронии есть. А за цифры)))...я грешным делом иной раз, при наличии свободного времени, гляну в раздел и меня читают люди. Как бы много. Иной раз самому не верится))).
Насчёт Ваших суперских выводов про красный "канат" педерастической тематики... Не считаю нужным "бить себя пятками в грудь"))). Ну. сказала и сказала. Не знаю, правда, на основании каких моих литературных вещей. Ну. да ладно. Как сказали серьёзные люди - у каждого есть абсолютно свободное право на осмысление всякой информации. Да. конечно. Единственно, что себе позволю. В конце дам отрывок из своей вещи. Чтобы не было речи про педерастические "ниточки-канаты".
За другие Ваши высказывания насчёт моей "капризности" скажу элементарщину. В принципе, я должен был более спокойно реагировать на некоторые посты ко мне. Не всегда этичные.Всё очень просто. Я не вижу разумного начала, чтобы в интернете, на сайте, который супер, разводить со своей стороны всякую ерунду.
Сейчас у меня хорошее настроение. Отличное. Мне лично хочется, чтобы и у всех было прекрасное настроение. Вчера футбольная команда моего города вышла в высшую лигу Украины. А я сам когда-то играл за эту команду. Общение, ощущение праздника. Класс!
Вы правы абсолютно - кому-то нравится моя литработа, кому-то - нет. Всё нормально. Я желаю удачек в добрых делах всем порядочным, здравомыслящим людям. На себя много не беру. Я простой пацан. Насчёт Вашего вывода о дискредитации идеи я ответил отрывком из своей вещи для Поволжского.
На этом с уважением к Вам.
с пожеланием всех благ и всего хорошего.
Искренне

[senyasevast@mail...]

Предлагаемый отрывок из повести как бы характеризует мой литуровень, без нитей и дискредитаций.
С уважением, для Елены.

Прогулка по литературному менталу.
Вдруг, вместо приевшейся казёнщины дурдомных палат, Лекс оказался под открытым ночным небом. Местность была совершенно незнакомой. Роскошный частный дом являл собою отголосок тех далёких времён, когда ваяли свои литературные монументы великие русские классики калибра Куприна, Чехова, Бунина et cetera.
Во дворе, прижавшись к акации, плакала женщина. Налетел лёгкий ветер и, точно сочувствуя ей, зашелестел листьями. Женщина своей высокой гибкой фигурой, нежным, но холодным и гордым лицом, кого-то смутно напоминала Лексу. Что-то близкое, с поволокой далёкой и чистой юности просилось в его сердце из забвения. Где же он видел эти прекрасные, хотя довольно большие руки и ту очаровательную покатость плеч, какую можно увидеть на старинных миниатюрах? Но вот он узнал с первых аккордов музыку, льющуюся из дома. Largo Appassionato! Это была княгиня Вера из «Гранатового браслета»!
Лекс слышал на фоне музыки мысли Веры Николаевны, громко звучащие в пространстве. Она думала о том, что мимо неё прошла большая любовь, которая повторяется только один раз в тысячу лет. Потом в воздухе зазвучала осанна княгине Вере её же устами. В уме её слагались слова, переплетались с глубинной музыкой и под звёздами открыто звучали как бы куплеты, заканчивающиеся известнейшей фразой: «Да святится имя Твоё». Это была молитва собственному естеству, сплёвшаяся в странный узел с образом умершего Желткова. И, странно, что этот Гимн своему эго звучал под небом реальными звуками, интонационными тембрами голосовых связок княгини Веры.
Но вот неподалёку возникла фигура со стриженою большою светловолосою головою, устало наклоненною к груди. Это был князь Шеин Василий Львович. Он теперь не мог найти в себе сил, чтобы представить этот жуткий момент в обычном юмористическом свете. Князь плакал, ибо понял, что вся жизнь его была полна светом ошибочной надежды. Вот вам и бедный телеграфист, вот вам и заплёванная лестница, пахнущая мышами, кошками, керосином и стиркою. Князь плакал без ревностной одержимости, без обычных для подобных открытий ненависти, возмущения или злобы. Тоска, щемящая грусть и могильное отчаяние стали его уделом при подведении главных жизненных итогов. Важнейшая линия бытия открылась иллюзией. Лучшие годы жизни прошли, уж ничего исправить нельзя.
-- Вот так-с, господин Куприн, - резюмировал Танатос клону-модели классика. – Собственно, ваше понимание любви здесь – это отголосок моих сумасбродных прожектов, специально оскудненных до немыслимых пределов примитива, граничащего с паранойей и неприятием элементарного здравого смысла. Вы были недурственным кузнецом куцего менталитета, с прекрасным слогом. Сейчас же мирно покойтесь, как-нибудь я покажу вам дальнейшее продолжение «Гранатового браслета». Скажу лишь, что желтковых в моей практике было, что собак нерезаных. Это многомиллионная армия шизофреников, одержимых какой либо манией. Тончайшая работа – любовь отождествить с шизофренией, с богатым букетом паранойяльных синдромов! Да влепить Сумасшедшее Тождество в умы! Да под соусом непререкаемости литературного монумента!
Картинка дореволюционной России исчезла, уступив место импрессионистским декорациям смешения негров, младенцев, трупов, компьютеров и миллиона одинаковых лиц, где некто упоительно, со страстью декламировал:
-- Я хотел бы любить
всех на свете женщин,
и хотел бы я женщиной быть –
хоть однажды...
Всенасущим хотел бы я быть –
Ну, хоть чашкою риса
В руках у вьетнамки наплаканной,
Хоть головкою лука
В тюремной бурде на Гаити,
Хоть дешёвым вином
В траттории рабочей неапольской
И хоть крошечным тюбиком сыра
На лунной орбите:
Пусть бы съели меня,
Пусть бы выпили –
Лишь бы польза была
В моей гибели.
Танатос жестом прервал этот словесный поток клона и объяснился:
-- Этот человек-нарцисс ещё здесь, в подлунном мире. Он мнил Бога запутать своей чепухой шизоидной, смех просто. Этот экспонат – как памятник маниакальному нарциссу с бисексуальной предрасположенностью, влезшему на пьедестал менестреля наций, первооткрывателя интеллектуальных мод и вкусов лирического толку. У него нимб великого поэта, тоже из ковалей народного менталитета. При чём – менталитета, так сказать, прогрессивной прослойки, читающей. Забавно, что никто даже не пытался поставить ему сугубо психиатрический диагноз. Снова образец грандиозной иронии! Ведь, у этого нарцисса есть действительные шедевры поэзии!
-- Да, мне плевать, - равнодушно ответил Лекс. – Я не читал стихов этого нарцисса.
-- А слыхал Маяковского?
Благословенное для всякого время юности повеяло на Лекса из недр Мнемозины безмятежной свежестью неведения, и он продекламировал то, что знал, наверное, каждый школьник советской эпохи:
-"Я
достаю
из широких штанин
дубликатОМ
бесценного груза.
Читайте,
завидуйте,
я -
гражданин
Советского Союза."
Танатос снисходительно ухмыльнулся, они оказались в новой комнате «музея ментальных фигур», и на «сцену» встал некто с неизменной для прототипа светящейся папиросой в руке. Он выпрямился, лицо оставалось бесстрастным. Оглядевшись по сторонам и не найдя зеркала, куда любил любоваться поэт при чтении своих новаторских изысков, Маяковский загрохотал лихорадочным набатом в стенах постсоветской РПБ:
-- Эй вы!
Небо!
Снимите шляпу!
Я иду!
Глухо.
Вселенная спит,
Положив на лапу
С клещами звёзд огромное ухо.
Танатос заметил Лексу:
-- Сколько экспрессии и оголтелой наглости! Здоровому, среднестатическому человеку такого не дано. И таких вздорных глупостей в этом творчестве предостаточно: всяческие «облака в штанах», «флейты-хребты» и прочая бессмыслица. Это роскошнейший, классический образец парафренного синдрома. У него было острое галлюцинаторно-параноидное состояние, как и полагается перед хронической парафренией. Он сутками работал над своими стихами, безумные идеи которых я всучивал в его напряжённый, больной мозг. Даже на морском песке курортов он судорожно развивал в новаторские рифмы мои бесстыдные в лживости идейчонки, не стоящие ломаного гроша для здравого ума. И потом прогрессировал фантастический бред величия, вместе с бредовыми идеями преследования и антагонистическим бредом. Да, и ничтожные страсти, тривиальнейшие, загоняли его в тупик бытия. Владимир Владимирович, извольте что-нибудь из глобальностей, пожалуйста.
-- Послушайте, господин Бог!
Как вам не скушно
В облачный кисель
Ежедневно обмакивать раздобревшие
Глаза?
Давайте – знаете –
Устроим карусель
На древе изучения добра и зла!
Танатос восторженно провозгласил Лексу:
-- Это дерзость шизофреника! Это вздор идиота! Заумь имбицила! Тупизна бесподобная! Но зато какая вибрация квази-уно-Иронии: ведь, это певец миллионов, владелец сердец новой псевдонации – сборища народностей! Но, конечно, с такой формой парафренного синдрома он долго протянуть не мог. Да, и растерял он скоро свою волну влияния на умы – стал нам бесполезным, ну, а Господину сил и энергий он давно стал не нужен. Думаю, ещё до своего рождения в этом мире похоти и растления, в юдоли слёз и страданий.
Презентационный ход по волшебному пантеону ментальных образов продолжился, создатель же четырёх «евангелий» о себе самом остался ваять пятое – о существовании человека в страшном чистилище с казёнными палатами, безумными зэками и решётками под выкручивание телесных суставов от неведомых лекарств. Быть может, эта поэма будет величайшей в поэзии!
...Между тем «путешественники» уже окунулись всеми фибрами чувствований в поэзию украинского лета. А как упоителен, как роскошен летний день в Малороссии! Как томительно знойны те мгновения, когда полдень блещет в безмолвии и жгучей жаре и голубой неизмеримый океан, сладострастным куполом нагнувшийся над землёю, кажется, заснул, весь потонувши в неге, обнимая и сжимая прекрасную в воздушных объятиях своих! На нём ни облака. Всё как будто умерло; лишь вверху только, над сияющим Танатосом и Лексом, в небесной глубине, дрожал жаворонок, и серебряные песни летели по воздушным ступеням на влюблённую землю, изредка крик чайки и звонкий голос перепела отдалялись в степи.
-- Эх, и славный же денёк! – сказал Танатос, и уж ангельское свечение его сменилось пышным нарядом седой запорожской старины. – Кажется, так и отдал бы всё своё хозяйство за то, чтоб день этот не имел конца!
-- Голове только горячо, точно в сауне, -- лениво заметил Лекс, оглядывая свою ярко-красную шёлковую свитку, справный пояс с дорогими каменьями, драгоценную саблю дамасской стали в роскошных ножнах турецкой работы, необъятные атласные шаровары алого колера и сапоги из отменно обработанной кожи.
Не успел он себя разглядеть более детально, как ... Зашумела вокруг, загремела людская стихия – то есаул Горобец празднует свадьбу своего сына. Понаехало много людей к есаулу в гости. В старину тоже любили хорошенько поесть, ещё лучше попить, а ещё лучше любили повеселиться да порадоваться за ближнего своего, хоть и на халяву, но зато уж глубинно искренне и без всякого камня за пазухой.
Лексова голова уж не была горяча от жгучих солнечных лучей, она была крепко хмельна от поданных гостям мёда и грецкого вина. Лекс вставал от блюда с караваем и во всю глотку хвалил Танатоса, который славно, бодро и мастерски, танцевал козачка. Кто он таков – никто не знал. Но по наряду и лихости сразу было видать знатного сечевого гультяя, лыцаря запорожских порогов и защитника бескрайних степей Вкраины.
Старый же есаул вынес две иконы благословить молодых. Те иконы достались ему от честного схимника, старца Варфоломея. Не богата на них утварь, не горит ни серебро, ни золото, но никакая нечистая сила не посмеет прикоснуться к тому, у кого они в доме. Приподняв иконы вверх, есаул готовился сказать короткую молитву... как вдруг закричали, перепугавшись, люди; вслед заплакали игравшие на земле дети, потом попятился народ, и все показывали со страхом пальцами на всё ещё танцующего посреди их козака. А безвестный гультяй-лыцарь сечевого братства продолжал энергично притоптывать, не касаясь земли красными своими чоботами! Наконец, увидев попятившуюся от себя толпу, козак остановился, став чоботами на грунт, подмигнул хмельному товарищу своему и крикнул:
-- Лекс, а славно же мы отметились на свадьбе у есавула-то Горобца!
-- Чудишь ты по беспределу! – весело отозвался Лекс, и мигом место около него обезлюдело – гости, спотыкаясь, кинулись прочь от дьявольского приятеля.
-- Это он! Это он! – кричали в толпе, тесно прижимаясь друг к другу.
-- Колдун показался снова! – кричали матери, хватая на руки детей своих.
Величаво и сановито выступил вперёд есаул и сказал громким голосом, выставив против него иконы:
-- Пропади, образ сатаны, тут тебе нет места!
Но совершенно не переменилось лицо козака, нос не вырос и не наклонился на сторону, глаза так и остались карими, подбородок не задрожал и не заострился, изо рта не выбежал клык, из-за головы не поднялся горб. Нет, стоял прежний козак-красавец! Он медленно пошёл в сторону есаула, так и застывшего в одеревенении с поднятыми иконами схимника. Козак же ступал по земле, смело оглядываясь по сторонам и громоподобно изрекая:
-- Слушайте слово, которое Господь говорит через святого пророка Иеремию в двадцать четвёртой книге Ветхого Завета Святого Писания! Так говорит Господь: не учитесь путям язычников и не страшитесь знамений небесных, которых язычники страшатся.
Ибо уставы народов – пустота: вырубают дерево в лесу, обделывают его руками плотника при помощи топора, покрывают серебром и золотом, прикрепляют гвоздями и молотом, чтобы не шаталось.
Эти мёртвые древеса – как обточенный столб, и не говорят; их носят, потому что ходить не могут. Не бойтесь их, ибо они не могут причинить зла, но и добра принести не в силах.
Все до одного они бессмысленны и глупы; пустое учение – это дерево!*
Досказавши слова эти диковинный козак подошёл к онемевшему от страха есаулу. Народ перестал дышать и ожидал, не смея сойти с места, что же будет. Козак взял из есаульских рук иконы, со всего размаху кинул их наземь и прыгнул сверху красными чоботами своими. Горобец рухнул с ног без памяти и бессильно распростёрся в пыли.
Ахнул в страшном возмущении православный люд. Негодование превозмогло страх, ибо вышло неслыханное поругание над святыней. Запорожец Микитка и названый брат есаула Данило Бурульбаш бросились первыми на небывалого кощунника, за ними двинулись остальные из храбрых ревнителей веры православной. Но дерзостный гультяй вдруг завертелся на месте юлою с невиданной скоростью, так что его нельзя было рассмотреть. Остановились в окаменении честные православные, а гультяй взмыл в небесную глубину до высоты полёта коршуна и снова опустился на подворье. И когда стал на землю красными своими чоботами, то на есаульском дворе остался один только Лекс, а народ в животном страхе невежества мчался прочь не помня себя. Лекс присмотрелся и увидал, что за столом остался какой-то задумчивый человек.
-- Эка невидаль! – удивился крещёный вор. - Что за храбрый философ?
-- Это Николай Васильевич, - объяснил подошедший Танатос. – Это тот, кто некогда писал Жуковскому, что в процессе творчества он прислушивается к высшему зову. Кто имеет ум, тот поймёт, с каких высот зов. Сей зов, по свидетельству самого Виртуоза, требовал от него безусловного повиновения, но зато давал благодать вдохновения. Однако, человек сей не имел простейшего и элементарного понятия ни об Доктрине Христа, ни об учении благочестия, ни о здравом смысле бытия. Мне невероятно приятно, что литературоведы с учёными знаниями, доктора и бакалавры филологических наук усмотрели в его устах... Божественную мудрость! Мне приятно совсем не то, что невежды перепутали меня с Богом. Что за честь быть богом нерассудительных варваров? Я удовлетворён очередным зигзагом иронии!
Тихо засветило по всему миру: то месяц показался из-за горы. И обратил демон к виртуозу литературного слога такую речь:
-- Вот, вы видели живую сцену своего умственного труда, но я переиначил несколько, отошёл от вашего дремучего невежества в сторону более здравого смысла. Такая версия бы вышла гениальнее. Ведь, помимо изысканнейшего слога была бы трезвая мысль и хотя бы частичное понимание устройства мироздания. Как вам кажется?
Виртуоз молчал. И Танатос заговорил с Лексом:
-- Дело в том, что эта моя модель – точная копия «водяного виртуоза». Почему «водяного»? Так его творчество – сплошная вода, мыслей-то - большой дефицит. Дело в том, что Гоголь был серьёзно, неизлечимо болен. Это результат повиновения высшему зову. Астения на фоне острого депрессивного синдрома. Вегетативные и соматические расстройства. В отрочестве случилась глубокая психическая травма сексуального порядка. Она и определила его удел, страшный связью со мною. Хотя, не это – так было бы другое. За всю жизнь – ни одного полноценного полового акта с женщиной. Тысячные акты онанизма грузили его витальной тоской. Это неприятные ощущения в эпигастральной области, тяжести и боли в области сердца. Всё окружающее несчастным воспринималось в мрачном свете. Настоящее и будущее слились в мрачную и жуткую безысходность. Аппетит отсутствовал, ибо вякая пища стала для него подобной траве, сначала – безвкусной, а потом – полыни. А дальше его преследовала рвота после всякого, даже мизерного приёма пищи. Бедняга пытался спасаться дорогой, путешествиями. Как будто от меня можно убежать! Он умер, когда уже не мог совсем принимать пищу. Я неумолимо беспощаден, когда человек даёт мне место в себе. Наша задача – уничтожение человека его же собственными мозгами. Саморазрушение, непреодолимое влечение к смерти. А если в этом процессе шизофреник становится литературным виртуозом и владельцем плотского ментала, то это успех. И снова – великая ирония, всегда приятная Сюзерену падших ангелов. Дело в том, что «Диканьская фантасмагория» - далека от народного фольклора. Это моя личная абракадабра. В гениальной словесной обработке шизоидной плоти. Со скрупулезным малороссийским колоритом.
-- Такая глобальная трясина, - вздохнул Лекс. – Куда ни плюнь – кругом обман и пустота в прекрасной рамке. Формы весьма красивы, а содержания ничтожны. Да под авторитетные фанфары о глубочайшем смысле вакуума. Вы действительно беспощадны. Создать такую неуловимо тонкую, просто непрошибаемую глыбу лживого ментала, даже в Литературе!
-- Люди для нас – менее чем для вас муравьи. Что ты испытываешь к ним?
-- Зачем же тебе возня со мною? Кстати, куча насекомых мне противны – комары, саранча, гусеницы, богомолы, тараканы, сороконожки всякие и прочая мерзость. А если вступить в муравейник? Они тогда просто закумарят. Так что, муравьи не так уж и безразличны.
-- Я и не сказал ничего о безразличии. А что тебе от контакта со мною? Плохо, что ли? Через считанные часы будешь на воле. Живи себе в радость и удовольствие.
Лекс пожал плечами:
-- Мне нормально, и хрен с ним. А этот Николай Васильевич разговаривает? Или астенический синдром перешёл в идиотию?
-- Молодой человек, - отозвался искусственный Гоголь, - не дай вам Бог узнать и тысячную долю моих мук.
-- Это ещё не ад! – устало засмеялся Танатос. – Это просто санаторий! Тем паче, с такими вот прогулками из казематов РПБ! Впрочем, не в моей компетенции сказать, будете ли вы в аду, Николай Васильевич. В раю, конечно, вы точно не будете. Да, и что вам там делать, собственно? Не говоря уже - за какие заслуги? Но вполне возможно, что ваш загробный удел будет, как у животных – просто небытие, аннигиляция, ничто. Вы, в конце концов, будучи моей игрушкой и жертвой, просто не могли быть врагом Богу. Утешьтесь этим.
... Декорации киевской окраины исчезли во мгновение ока и новые подмостки трёхмерного пространства поглотили в себя Лекса. Комната с высокими потолками, заполненная открытыми книжными полками, полна была скорби и уныния, ощущаемых физически. Гасло солнце русской поэзии. Трое суток мучений князя русских писателей завершались, страдания от огнестрельной раны и душевных неудовлетворённостей подходили к концу. Знавшие лично поэта-гения и не знавшие его, какие-то иностранцы и вообще невесть кто, толпились в передней. Танатос и Лекс бесплотными эфирами стали у страдальческого ложа. Никто из смертных не видел духа, лишь Александр Сергеевич почувствовал присутствие нечеловеческой субстанции и мысленно спросил: «Что тебе? Я умираю.» Танатос отвечал так же, мыслью: «Сними с перста таинственный талисман вдохновения и передай тому, кто с тобою неотлучно вот уже 72 часа. Умри с миром, ведь, ты сам искал своей смерти. Всевышний тебе судия». Пушкин судорожно стянул с большого пальца перстень с изумрудом и надел его на руку Даля. Это был тот легендарный перстень, который гений никогда не снимал, говоря друзьям, что божественный дар поэзии оставит его, если снять талисман хотя бы на минуту...
... Тем временем Лекс витал в новой, виртуально живой картине, среди новых ментальных объектов демонического творчества. В этот раз в воздухе маячили воздушными шариками как бы восковые фигуры легендарного «иностранца» с разными глазами и его свиты. Воланд, большуший чёрный кот, Коровьев, Азазелло и Гелла покачивались буйками и бессмысленно взирали на Лекса. А Танатос в очередной раз раскрывал идейную мотивацию известного романа, оказавшего влияние на сотни тысяч человеческих душ.
-- Собственно, это грандиозная карикатура на действительно существующих и живущих представителей скрытого бытия и на подлинное положение вещей в устройстве мироздания. Под хитрым, неоспоримым прикрытием, что это карикатура только на советский строй. Парадокс, что сие прозаико-кривое зеркало многих граждан натолкнуло на... открытие Библии! О, квази-уно-ирония! Христос в моей интерпретации предстаёт полоумным, дьявол - каким-то мелким клоуном шапито с соответствующей командой. Однако эту нелепицу будут ещё преподавать в общеобразовательных школах – в этом и победная вибрация ироничной струны. Где бы ещё, как ни в этом талантливом пасквиле, сюзерен падших звёзд лично снисходил к ничтожной биологической массе, к людскому мясу с мёртвым духом! Где бы ещё апостолы Христа, будущие судьи неверности, представали бы в столь несуразном свете? Но сия превратная чушь заняла плотную позицию в ментале, и я горжусь этим.
Далее беспорядочно замелькали пулемётной очередью молниеносные картины всеобъемлющего обмана с помощью иных сотен людей, самих не ведающих о своей марионеточной роли. Реальное же течение времени на земле подходило к утреннему часу. И «странники» вернулись в обитель безумия, в стены республиканской психиатрической больницы тюремного типа. Где в двадцать первом веке, в демократическом государстве, рождались шизофреники от лекарственных препаратов...


Copyright: Сеня Уставший, 2008

Сообщение отредактировал 666 - 11.6.2010, 23:25

[666]

Предлагаемый отрывок из повести как бы характеризует мой литуровень, без нитей и дискредитаций.
С уважением, для Елены.

Благодарю за рассказ, Сеня.
По части приписывания мне маниакально-людоедских наклонностей очень сильно ошибаетесь. (IMG:http://www.forumtyurem.net/style_emoticons/default/biggrin.gif) Знаю, сейчас скажете, что это у Вас такой литературный движ. (IMG:http://www.forumtyurem.net/style_emoticons/default/biggrin.gif)
Что касается Вашего творчества, считаю, что идёт нормальное обсуждение, и не более того. И потом, на вкус и цвет, как говорится... Кто-то зачитывается "произведениями" Дарьи Донцовой и Полины Дашковой, а кому-то "Война и мир" не по душе.