Сеня Уставший по просьбе форумчан, Проза лагерная Опции Подписка на тему Сообщить другу Версия для печати Скачать тему Подписка на этот форум Режимы отображения Древовидный Переключить на: Стандартный Переключить на: Линейный

[senyasevast@mail...]

Крытая Ukraine, или академия бухенвальд.
Блатная проза. ХХI век.
Крытая тюрьма… Древний Ужас Тюрьмы (ибо лагерная система начинает масштабный и официальный отсчёт только с Адольфа Гитлера и советской власти), живущий до настоящего дня в трёх украинских тюрьмах. Его трудно объяснить. Нужно побывать там и увидеть, чтобы проникнуться этим «советским» понятием, вошедшим в «несоветские» уже государства, – Крытая. Сколько их сейчас по СНГ обывателю неизвестно. Как и неизвестны истоки "религии", диктующей взаимоотношения спецконтингента, легендарных крытников. Чьи синие кресты, покрывающие солнечные сплетения, говорят о каторжанском пути своих обладателей через Крытку и доныне. В наш век, упразднивший былое значение татуировок-«мастей». Ибо в стране Каторжании нонече торсы расторможенных «петухов» украшены такими татуировками, которыми полвека назад щеголяли только воры законные.
Именно здесь, в застенках Крытой, предназначенной для растленнейших из преступных, открывается одна из правдивейших, заслуживающих внимание, версий о возникновении на просторах советской империи ордена воров в законе. Ордена, пережившего ту империю, которая его породила.

Сеня Уставший
Молниеносная повесть.
*****
… Заматеревший студент стоял неприметной тенью среди очередного этапа на N-ский централ украинского филиала постсоветского Пенитенциария. В замызганном «приёмном покое» их встретил доктор-закон в лице местного фюрера оперчасти:
-- Сюда вас привезли не для перевоспитания, а для ликвидации.
Бетонная стена ощеривалась железными крюками. На них, как марионетки после представления, подвешивались закоцанные ласточкой*, предназначенные для ликвидации. Застенок наполнился нереальными здесь звуками потешной немецкой песенки «Ах, мой милый Августин!» На уровне подсознания Паша ворвался в тему какой-то киношки про войну. Пришла ассоциация, что он советский узник в фашистских лапах. Способствовала музыка. Прошлое и настоящее, реальное и представляемое, надежда и животный страх – всё смешалось внутри микрокосмоса его вселенной. Режущая всепоглощающая боль стала королевой ощущений. Въехала в мозги другая странная фантазия, что он – Павка Корчагин на узкоколейке. Какая, в сущности, разница воздействий на организм мороза и ласточки на крюке? Результат один – страдание физическое. А какая разница в идеях? Ведь, ими всеми, и Пашкой Цымбалом, и Островским, и Пашкой Корчагиным, двигает одна "фишка" – выжить и не опозориться, остаться верными самим себе, своей совести и чести.
Между тем, нарисовалась «буц»-команда в чёрном, и дубинками стала делать «электромассаж» висячим марионеткам. Массаж, очевидно, был мероприятием профилактическим, не ликвидационным, посему длился недолго. Марионеток спустили с крючков, и центровой кум, начальник местного Абвера-оперчасти, зелёно-мундирный фюрер, напоследок деловито, по-рабочему уточнил:
-- Мы культивируем ликвидацию блатных. Прочий скот – выживает.
***
Хаты салоедов* со своими игрушечными разборками обычной тюрьмы остались в нижних этажах. Прибывшее отрицалово буднично паковали в «спец»-хаты, в пенаты Крытой, согласно приговорам всяческих конотопских, лутугинских, шепетовских, вахрушевских и прочих хацапетовских судов нэньки-Украины. Без помпы и транспарантов. С дубиночными тычками и нескрываемой патологической злобой. Навстречу туманным перспективам ликвидации. Да, это не лагерь: «лафа» приказала долго ждать, по-ходу ещё и дрожать сердечно-душевною дрожью.
Между тем, земля незаметно летела со скоростью 30 км в секунду. Планета летела по кругу в 1 миллиард километров. И сколько этих кругов было сделано, знал точно лишь Небесный Творец этого движения. Паша знал, что ему нужно протянуть вместе с землёю три таких огромных круга, чтобы выплюнуться с этой душегубки-академии, с Крытой.
Пашу в тройке с двумя неизвестными определили в энный гроб-камеру. Коллективный
гроб был пуст: живые покойники несли трудовую вахту в другом гробу, в «рабочей» хате.
Тройка новоявленных крытников застыла с торбами на пороге своего обиталища.
- А интересно, есть ли в этой хате воры коронованные? – спросил один развязно, явно бравируя, стараясь приободрить себя самого.
- Один уже есть на 100 %, - равнодушно сказал другой и, кивая чему-то своему головою, пошёл к центровому «купе» под решкой, карикатурным подобием окна.
Паша с любопытствующим почтительно наблюдали, как объявившийся по-хозяйски располагался на нижней наре под окошком, которое сквозь тьму своих решёток не пропускало свет древнего светила.
- Шо застыли, как зачарованные? – устало спросил объявившийся. - Кидайте кости на свободные шконки. Чихнарки хряпнем, покелешуем над житухой слегонца. Паша пригляделся к гробовому полумраку и задумчиво заметил:
- А свободных-то нар, вдруг и не окажется, с нашим-то счастьем. Не предъявят ли нам, некрещёным, самостоятельную дислокацию на чужих местах под солнцем?
- Ну, не стоять же вам до конца рабочей смены по стойке смирно.
- Да, мало ли? Вдруг понты начнутся для приезжих, а потом «качели» по-понятиям? Вдруг проявится какой-нибудь обладатель фунтов стерлингов, франков или долларов в этой голимой камере? Хватает всяких фантазёров-паранойиков по этим местам. При чём, как утверждают, обезбашенных до крайности.
- Тогда и начнём «строиться» на новом месте. Хотя, такая «стройка» - дело скользкое, в зависимости от того, кто есть кто по нашей скорбной жизни. Вы, вот, кто же, ребята? Мужики ли, бродяги?
Любопытствующий определился перед объявившимся бродягой, моментом устроился напротив, и началась неспешная беседа. Паша же молча двинул на парашу. Он уже конкретно запарился хранить в заднем проходе герметичную капсулу из полиэтилена. Но капсула была спасительной и узник стоически, по-философски переносил тяготы и лишения езды по этапам с целлофановой гильзой в заднице. Интересно, думал Паша, отвлекая свои мысли от ковыряния указательным пальцем, а политические, типа Гуталинщика и Лысого, занимались подобным в своих ссылках? Гильза же ускользала вглубь, и мыслилось, что царский режим пал потому, что потрясатели государственных основ так тогда не притеснялись, как сейчас притесняются ничтожные для системы уголовники. Тем паче, что политическими в 1994 и не пахнет по стране Каторжании. Всё так запуталось на просторах 1/6 земной тверди, что говорить о всяких «народовольцах» не приходится – сами эти принципы вымерли, что динозавры на земле, в народах империи.
Помыв руки после неприятной процедуры, Паша подошёл к беседующим. Нужно было решать, что делать с воровским гревом: в чьи руки его вручать? Это поможет выжить. Кто на этой Крытой достоин им, воровским гревом, распоряжаться? По-идее, Крытка, да ещё на Украине, есть центровое средоточие преступного цвета лагерей. Эдакий «гербарий» пенитенциария. Кто здесь самый крутой, самый уважаемый, самый авторитетный, самый влиятельный? О сомнительных титулах преступной империи, виртуальной страны Уркагании, уже как-то не думалось. Инстинкт самосохранения легко побеждал тщеславие. Гордость вяло боролась с животным страхом. В конце концов, живая собака оптимальнее дохлого льва. Да, и псы встречаются благородные, породистые. Даже таксы оригинально прекрасны!
Крышка гроба, дверь камеры, отворилась. Ворвались безликие чёрные демоны орднунга*, и без слов заработали дубинки а-ля Вадим Тикунов*. Конкретный "пресс" длился ровно столько, чтобы новобранцы корчились от боли, не имея сил вскочить. Начищенные до блеска "берцы" карательных демонов заслоняли горизонт для глаз лежащих.
-- Нельзя на нарах тусоваться в это время, беречь нужно здоровье, - спокойно объяснился один из карателей, и команда правопорядка покинула гроб.
Тройка избитых с кряхтением приходила в себя. Объявившийся полез на уже приглянувшуюся ему нару под окном-решкой.
-- Пацаны, я же Вор. И имею в виду их режим. Не могу иначе. И не хочу. Я же - Вор в законе. То есть, я здеся смертник. Я имею в виду ихних лениных, кравчуков, кучем и иже с ними. Я предан только одной идее. И готов здесь умереть, в бесславии, в забвении, в дерьме смешном. Но зато же я останусь истинным Вором, Вором в законе, коронованным вершителем грешных судеб.
Паша с любопытствующим смотрели во все глаза на безумца, который от них сейчас отличался лишь своим внутренним настроем. И со страхом косились на крышку гроба, дверь камеры. В любую секунду могли ворваться демоны закона и всё - прощай здоровье и счастливая старость.
-- Моё погоняло в преступном мире России - Lex, - представился безумец. - Меня крестили на воле, именно бетушные аристократы воровского мира, сходка нэпмановских коронованных законников. Я рождённый в неволе истинный сын преступного мира, именно настоящий, в натуре законнейший в законе бродяга, по родословной, по поступкам-делам и по понятиям, я – наследник благородной идеи, кристально-чистый в своих движениях по воровским путям, я Вор-корона истинных воров законных, а не мусорских-ссученных и коммерческо-барыжных! Тупо это звучит в 94, в злой стране-хохляндии, в этой беспредельной крытке, в этом тупом бухенвальде-заксенхаузене. Но это же правда, пацанишки.
Пацанишки опасливо косились на дверь с волчком-глазком, не особенно проникаясь пафосом произнесённой речи. Не болен ли, вообще, этот узник? Вроде легендарного наполеона в палатах дурдомов? А Lex вскочил с нары и истерически зарычал:
-- Не ссыте, меня одного грохнут, ежели чего. Вы не при делах, вы только можете лицезреть ликвидацию последнего Вора в законе, истинного, настоящего, не киношного, не мультяшного, не мусорского, не красного. Вам же чего бояться?
И дверь камеры со скрежетом отворилась. Чёрный демон в маске, войдя в камеру, негромко и спокойно сказал:
-- На выход! Ты, который на наре! Я хаваю таких, как ты, на завтрак.
-- Ну, иди же, возьми меня, шакал, - осклабился вор, неуловимым движением обнаружив в своей руке опасную бритву. - Давайте же, псы, я крови не боюсь! Ну!!! Смертник я! Кто ещё тут смертник?
Буц-команда спокойно взирала на заключённого, бойко играющего со смертельной игрушкой. Никто не решился остепенить психопата. Охрана поигрывала дубинками, но нутром чуяла обезбашенность новобранца. "Фюрер" уехал домой, а без него мараться психопатом не хотелось. Не исключено, что у нового арестанта будут сломаны кости. И обычно такими делами занимается именно фюрер. Наконец, одна из масок спокойно, членораздельно, с ленивой уверенностью, одарила "пророчеством":
-- Ты труп.
-- Какие же мы догадливые! - истерически заржал Lex, махая бритвой, что шашкой.
Буц-команда спокойно ретировалась. Lex деловито спросил, со властью:
-- Есть кто с МБ, с 21-й?
-- Я, - определился Паша, даже не представляя последствий.
-- Так, а что же молчишь, родной ты мой?! Неужели Котяра не подогнал с тобою грева? Не может быть такого! Если ты пацан-бродяга, то с тобою должен быть и грев от Кота с МБ! По-другому никак! Б**дь буду, век свободушки не видеть! Ништяк, ибо верю, что ты пацан!
Паша протянул свою сокровенную гильзу. Поигрывая извлечёнными купюрами USA, Lex ознакомился с малявой Кота и отчеканил:
-- Теперь я за тебя отвечаю. Ты - моя кровь. Потому что Кот - для меня кристалл идеи.
Время неумолимо капало, и в спец-хату №6 завалило ровно 38 индивидуумов из "сливок" украинской преступности. Несколько секунд ушло на неясный войдот с коридорными вертухаями. Десяток секунд масса взирала на пришельцев, располагавшихся под окном-решкой. Было видно, что тема, начавшаяся в коридоре, весьма принципиальна и щепетильна. Но вид наглой тройки на центровых нарах хаты заштриховал тему. Из массы нарисовалась пятёрка местной накипи. Рулевой обернулся к коллегам и надрывно спросил:
-- Зачем мне ещё накрутка к сроку?! Зачем!? Наклоните провокаторов!!!
Четвёрка направилась к новобранцам. Lex вскочил со своей мини-шашкой:
-- Стоять, бакланы! Попишу каллиграфически! Я же Микелянджело!
Пируэты "шпаги" остановили пыл пришедших. Руль блатной накипи вырулил на «эстраду», выставив пальцы веером, смачно чвиркнув сквозь зубы и завибрировав чётками, что пропеллером. И медленно, негромко и хрипло заговорил:
-- Я Юра Таганрогский. Я смотрю за воровским общаком по всем хатам усиленного режима. А их тут - ровно 23. Сколько судеб на мене висит! Этот крест мне поручили Воры! Я страдаю за общее благо, чтобы кто-то занимал моё место под солнцем? Кыш отсюда моментом! Помилую невежество ваше, не опущу ниже плинтуса нашей хаты.
-- А я - Лекс! Перед тобою, бродяга, коронованный Вор в законе! Я внимательно, очень внимательно слушаю тебя далее, Юрок! Ну, базарь же своё недоразумение!
Юра, высокий худой и жилистый, с тонкими скулами и аккуратным носом, смотрел на Лекса, прищурившись, жестокими и хитрыми глазами. Через несколько секунд Юра провозгласил:
-- Нема проблем, уважаемый! Ща, отпишем ворам-законникам. Пробьём, кто ты - истинный вор или голимый сухарь. Если выяснится, что ты в законе, то, базару нету, выбирай своё место под солнцем, где тебе угодно. Хотя, все Воры здесь строго в одиночках. А пока что, будь любезен, чухай себя на положении бродяги. И освободи наши места до выяснения твоей оболочки. Не в кипеж дела, бродяга, располагайся... ну, хотя бы, на месте... Кислый, Мелкий, Смешной, уступаете свои шконки, и меняетесь по часам с Васькой, Ванькой херсонским и Минькой полтавским! Поехали!
-- Стоп-кран, - повелительно улыбнулся Lex, подняв указательный палец. - Какие оболочки? Какие "кыш"? Ты, Юра, чрезмерно, то бишь лишаково наблатыкался и "заворовался". Если ты собираешь общак с хат усиленного режима на этом гадюшатнике, это ещё далеко не значит, что хаваешь жизнь по понятиям. В каждом конкретном моменте нужно доверять человеку только по его слову. "Пробивки" же, типа кто есть кто, потом. Рассуди сам, бродяга: я объявился в крытке Вором. А потом я же поеду с перепугу от твоей прыти, как чёрт зашуганный, туда, куда мне укажет центровой бродяга. Значит, я не Вор. Поэтому, когда некто, достойный такого права, лишит меня моего воровского венца, вот тогда ты, бродяга, будешь вправе диктовать мне условия от себя. А сейчас, будь любезен, меняйся сам местами с кем захочешь, и не шелести порожняками, а почитай моё Воровское достоинство, которое я объявил на этом бухенвальде. Усем же усё понятно?
-- Ни хера! - поднял кеглю соратник ждановского. - Здесь было всегда так, как сказал Юра. Пока не выяснено, что ты Вор, живи Бродягой! Воры законные сами так постановили! Они же сами тебя сожрут с потрохами, камикадзе ты безбашенный!
-- Воры поперхнутся меня жрать, а ты же - тем более, баклан игрушечный! - Lex с бритвой рванулся к оратору, но тот успел отпрянуть от смертельного удара и забился в угол камеры.
-- Здесь все воры сидят в одиночках! А ты шо тута?- заорал Юра в истерике.
-- Ты что же, мусор? Хочешь меня в одиночку определить?
Рулевая пятёрка столпилась в дальнем конце камеры. Из неведомых нычек извлеклись заточки.
--Так Воры не заезжают в общие хаты! Коронованных мусора со старту пакуют в одиночки! Ты чё грубишь бродягам?! Мы сами по понятиям живём! Все вопросы здесь решаются Ворами! А их тут сейчас ровно 14, разных мастей и калибров! Ты кто такой против них всех?!
Паша с напарником, невольным коллегой, сидели на нарах, затаив дыхание. Тридцать три человека безгласно стояли при входе. Lex интонацией князя к холопам повелел им:
-- Без хипежа, мужики, располагайтесь, отдыхайте, приводите себя в порядок, не обращайте внимания на тех баламутов. В хате Вор. Если что непонятно - обращайтесь, растолкую. Усё будет по-людски, в рамках соответствия лучшим традициям каторжанской солидарности.
Вытащив из увесистой торбы сигареты, чай, конфеты, Lex провозгласил:
-- Шикарный грев заехал в хату. Хата, небось, голодная и злая? Сейчас будем формировать общак хаты. Чтобы не было обделённых - общее, в натуре, будет общим. По понятиям в неволе фраер должен быть другом вора. Давайте замолодимся чихнаркой индийской под глюкозу.
Паша плохо замечал передвижения по хате. Страх сковал сознание, вокруг были хищники без инстинкта самосохранения. Уже ночь опускала своё покрывало на стены старой тюрьмы, построенной в далёкие, давно канувшие в лету, времена царствования Екатерины Великой. Почтовые "кони" уже начинали носиться между хатами СИЗО, осуществляя переписку следственных и осужденных. А в затхлых склепах крытки, в сорока гробах, никто и не догадывался, что творится на "лютом спецу"№ 6. Там же вместо воздуха ощутимо вибрировал смрад напряжения. Всем родная в подобных местах Матушка-неврастения жестоко сжимала мозги. Рулевая пятёрка не участвовала в чифировозлиянии и в беседе о местном общаке. Хищники готовились к схватке.
Паша, волею обстоятельств сменивший аудиторию юрфака на бараки-камеры пенитенциарных колледжей-академий, отвлекал себя от напряжения размышлениями обзорного порядка. «Нет ничего нового под солнцем – прав был Соломон, - рассуждал Паша. – Даром, что каторга а-ля Достоевский не знала ещё блатного ордена в своём народе. Ещё на Соловках хватало уркаганов и жиганов, которые ссучивались при каждом удобном случае. Потом ввели «закон». И, что? «Политических» хавали на завтрак и на обед. В 1947 началась великая «сучья» война. За некую справедливость в люмпенском море блатного ордена, уже «официально зарегистрированного» на сходках центровых законников. «Суки», законники ушедшие на фронт, вымерли. Хрущёв защемил наглухо «честных» законников. Потом возрождение. На слободских хазах и в застенках российских крыток. И что? Да всё одно и то же. Выжить за счёт слабого. Умри ты сегодня, а я завтра. Вместо «политических» - «мужики». Вместо «приблатнённых» - «порядочные» и «бродяги». Вместо шаламовско-солженицынских «придурков» - «козлы», бригадиры-завхозы современного разлива. Но, всё-таки, Сильные Личности во все времена по своему рулили действительностью». И Паша оглянулся на Лекса. Lex, матёро объявившийся Вором, увидел страх в глазах обернувшегося малолетки, подозвал его и дал указание.
Желая, чтобы отрицательная психическая энергия не превратилась в энергию мяса и заточек, Lex пригласил ждановского бродягу end компани на аудиенцию. Паша был направлен в "тигрячий закуток" со словами:
-- Уважаемые, не желаете замолодиться центровым снежком?
-- Чего-чего? - с подозрением глянул Таганрогский на курьера.
-- Кокаин из Колумбии никто не хочет употребить?
Бродяжня* ошарашено переглядывалась. Кокаин? Здесь, в бухенвальде? Либо этот Lex зашифрованный суперагент, имеющий неограниченный блат у мусоров, либо, в натуре, он из козырных воров. Вслух же Таганрогский только с достоинством, задумчиво изрёк:
-- И куда же кокс ныкался при шмонах?
-- Ну, так, замолодимся, поделимся мульками-секретами.
Глаза "реестровых" бродяг заблестели от предвкушения кайфа:
-- Ништяк!
Постоянно перераздражённые мозги, конкретно "поехавшие" от лавирования между мусорским прессом и соблюдением понятий, "въехали" по дорожкам наркотика в эйфорическое возбуждение.
Но "вдохновение" могло плясать лишь под "музыку" их виртуального бытия. Таганрогский высказался, недвусмысленно делая ударение на слове сейчас:
-- Раз уж ты, Лекс, сейчас среди нас являешься Вором, то приколи - а, в натуре, законников хоронили с ножом, бутылкой водки и колодой карт? Есть ли это дело сейчас, было ли вообще и когда началось?
Lex медленно прикуривал, потом оглядел всех собеседников и многозначительно улыбнулся:
-- А было это так. В далёком уже конце двадцатых годов, на заре загадочной власти...
_____________________________________________________________________________
*салоедов - узники обычной тюрьмы (СИЗО) имеют возможность кушать сало из передач родственников.
орднунга* - порядка (немецкий язык).
Вадим Тикунов* - министр МВД РСФСР с 1961. Ввёл в вооружение милиции первые наручники и резиновые дубинки.
закоцанные ласточкой* - кисти рук соединяются наручниками за спиной на уровне лопаток (одна рука заведена за спину со стороны плеча, а другая – сбоку).







.................
... Отшумели баталии кровопролитной гражданской войны. Рули ОГПУ вели возню с рулями НКВД. Партийцы вышивали непредсказуемые узоры верховной власти. Идеологи-евреи отодвигались от кормушки, теряя политическое влияние. По Москве и Питеру угомонился разгул бандитского беспредела. Немеряное число разношерстных, обезбашенных мокрушных банд было ликвидировано чисто по-революционному. Звезда нэпмановского процветания уходила с небосклона советского бытия. Фантастическая инфляция, эра "лимонов" и "апельсинов", уходила в прошлое. Новая история, в потугах нищеты, но под флагом виртуальной идеи, набирала ход.
Фрезеровщица 5-го разряда Маша Стойкина добиралась домой после 3-й смены. В юной её голове продолжали шуметь станки, моторы, валы и пасы. Помимо воли девушка мысленно ложила и заштановывала в станок болванку. Этот мысленный образ преследовал её, как иной раз преследуют наше сознание слова и мелодия какой-нибудь пустой песни. Молодая советская работница остановилась и нервно затрясла головою. Из темени подворотни неожиданно выросли два силуэта. В свете яркой летней луны сверкнула финка:
-- Гражданочка, экспроприация материальных ценностей. Без хипежу и в добровольном порядке.
Машу затрясло в нервном припадке. Ещё одна фигура с бутылкой в руке появилась на "подмостках" представления:
-- Вы "массовые" или же фраера?
Силуэты обернулись к спрашивающему:
-- Не мешайте работать, уважаемый. Топайте себе, куда шли.
Под аккомпанемент машиных всхлипываний фигура дружески изрекла:
-- Какая же это работа, мужчины? Это же смех сквозь слёзы. Кого же вы штурмуете? Ребёнок же отпахал смену на красных за грошики, а вы его хомутаете. Бросьте же это гнусное дело и разойдёмся. Ништяк?
Один силуэт направил финку на непрошеного защитника и зашипел:
-- Кого ты лечишь, агитатор? Рисуй свои колёса в контору Моссельпроса.
-- Так вы свои или же бакланы? Почему вы без внимания к моей личности? Я же Графчик Карапет.
-- "Свой" не "свой", а на дороге не стой!
Графчик извлёк из-за пояса браунинг и снова по-дружески, но твердокаменно говорил:
-- "Машинка" системы Браунинга образца 1900 года. Калибр - 7.65 мм. Масса без патронов - 615 г.Длина - 163 мм. Емкость магазина - 7 патронов. Прицельная дальность стрельбы - 50 метров.
После рекламы "аргумента" Графчик предложил:
-- Гоп-стопников изволю попросить сейчас же удалиться. Благоволите раствориться. Не дрочите же судьбу.
Грабители исчезли под яростное шипение своего негодования, а Маша бессильно опустилась на корточки и разревелась.
-- Ну-ну, мадемуазель, - присев рядом успокаивал её Графчик, - опасность миновала. Жизнь продолжается. Советское государство крепнет, народ жаждет жить, все увлечены интересной работой, ударничеством, соцсоревнованием, темпами строительства. Забудьте об инцинденте. Это частное недоразумение, издержки-пережитки старого строя, наследие махрового империализма.
Маша успокоилась и устало сказала:
-- Очень, очень вам благодарна. Если бы не вы...
-- Пойдёмте, я провожу вас домой. Меня зовут Лев.



*салоедов - узники обычной тюрьмы (СИЗО) имеют возможность кушать сало из передач родственников.
орднунга* - порядка (немецкий язык).
Вадим Тикунов* - советский министр МВД.

[senyasevast@mail...]

В своих повестях ты порочишь Идею ,исходя из написанного тобою в Доме Нашем не осталось ничего чистого и светлого,а сплошь пидерастия,фальш и ложь.Всем рулит массонская ложа и кгб. Ты сам осознаёшь,тот блядский смысл что ты несёшь на всеобщее обозрение?Или ты как павлин-нарцис, упивающийся славой хвоста и подняв его и распушив не думаешь о том ,что кто то смотрит тебе не хвост,а под хвост?Не боишся Сеня?

Поволжский! Чтобы не гонять порожняк лишаковый, предлагаю заценить отрывок из ещё неизданной вещи.

***(Relax) Релакс по-русски. ***

В этот раз пожизненно зловонная Сборка была полна арестантами, отряжаемых властью в суды. Эта публика успела свыкнуться со своим нечеловеческим общежитием. Парадокс, но у всех был такой бодрый ажиотаж, который не испытывали миллионы граждан на воле.
Все задымили «разнокалиберными» сигаретами, от «Примы» до «Мальборо». Завязался всеобщий дружеский Разговор, по группам и парам. К чёрному потолку возносились табачный дым и флюиды настоящего Арестантского Братства. Этот дух братства можно было ощутить в самом воздухе, спёртом, вонючем и прокуренном.
Это был истинно Русский Дух! Такого душевного единения русские не испытывают ни в одном другом государственном институте, ни в армии, ни в организациях, от пионерии до КГБ и так далее. Общие перенесённые муки Здесь превосходили иные страдания невоенного времени, и дух братства был пиковым. Здесь сливались надежды, выдержанные мучения, радости арестантские.
Но вот прозвучала где-то негромко фраза: «А прогон читали?» И иной общий дух овладел народом. И это тоже был истинно Русский Дух! В этом арестантском мире оставалась лишь одна чистая путеводная звезда. И называлась она – Понятия! Хранителем её чистоты здесь является – Вор. Странность была и ирония, что каста жрецов религии арестантской справедливости называется этим словом. Но арестантский люд воспринимал это сочетание букв совсем не так, как обыватель с воли. Слово «Вор» здесь ассоциируется со словом Человек Чести.
Дух мщения, презрения, ненависти и злобы охватил умы. Можно было не сомневаться, что остальные тысячи арестантов так же кипят от прогона, призыва-манифеста. Здесь не остаётся места в душах ни для чего, кроме желания разрушить, дабы восстановить вселенскую справедливость! И чувствуется вал первобытной силы!
Было совершенно ясно, что не скрыться в этих стенах, не спрятаться тому, на кого указал перст Тюремного Царя! Спасения не было! Это, наверно, страшнее, чем травля КГБ или НКВД, гестапо или инквизиции et cetera на Воле! Ибо здесь сам народ желал растерзать на клочья «обвинённого», в любом месте и в любое время…
Михаил, чувствуя влажные от крови бинты, отрешился от бушующего моря усилием воли...
…Больничная камера, возвышающаяся над землёю более чем на 10 метров (этажи-этажи), затерявшаяся в тысячах келий «Матросской безмятежности», была чистой и просторной. Коридор с одной стороны «глазел» окнами на арестантов и тюремщиков. На землю опустились сумерки.
Свободных мест было достаточно. Как и во все времена, никому не было дела до тысяч страждущих, больных арестантов: в тюремную больницу попадали очень немногие.
Никто не поприветствовал Михаила при входе. Он устало улёгся на свободную шконку, и через минуту уснул.
***

…Михаил проснулся от странных монотонных звуков, не похожих на радиотрансляцию. Смуглый, худой паренёк с безжизненным лицом меланхолически напевал песню:
-Мы с ним ломали хлеб и чифирили,
Его считали мы за своего,
Но этим летом
Воры к ответу
На суд Прогоном вызвали его.

Я в лёгкие воткнул ему заточку,
Он хрипло закусил её ребром.
И вспомнил я про маму и про дочку,
И пот со лба я вытер рукавом.

Потом пришёл начальничек с проверкой,
Он заявил, что всем теперь п….!
Что будет делать он со сводкою и сверкой,
И жмурика девать ему куда.

А я на шконку на прощание прилягу,
На крытой долго тянутся года.
Такая шняга,
Такая шняга,
Такая это шняга, господа.
***(Песня из книги Алексея Павлова «Должно было быть не так»).

Михаил понял, что исполнение тюремного фольклора посвящается, вероятно, персонально ему. Чёрт бы побрал этих фанатиков псевдосправедливости!

-Дороховский, на выход!

В кабинете местных эскулапов Михаила терпеливо ожидал радушно улыбающийся Николай Николаевич, генерал-майор МВД.
-Присаживайтесь, Михаил Борисович, - как всегда вежливо сказал следователь.
Михаил присел, а следователь задумчиво прикурил сигарету и зашагал по кабинету.
-Говорить, собственно, уже не о чем, - рассуждал генерал как бы сам с собою. – Каждый из нас всё понимает и чётко осознаёт сложившуюся ситуацию.
-Да уж, - невесело усмехнулся Михаил.
-Однако у меня есть ещё нечто, что могу дополнить к предыдущим аргументам, - скорбно и сочувственно улыбнулся генерал.
-Неужели? – искренне удивился Михаил.
Генерал присел за стол, стряхнул пепел от сигареты на пол, и не глядя на подследственного, устало заговорил:
-Повторюсь, что у меня нет к Вам личной неприязни. Но это совершенно неважно. Тем более в текущее время.
А какое это время? Время переломное, тяжкое. От кооператоров, банкиров и госслужащих в милицию поступают многие тысяч заявлений с жалобами на вымогательство. Несмотря на разруху в наших органах, возбуждены тысячи уголовных дел. Пресса «поёт» о безнаказанности преступников, но к уголовной ответственности привлечены тысячи виновных. Работаем не покладая рук.
-Как завещал товарищ Дзержинский: горящее сердце и холодные ноги, - кивнул Михаил. – Или как правильно, а то я запамятовал?
-Неважно. Экономика страны рушится. Правительство вынуждено прощать миллиардные внешние долги. В верхах идёт борьба. Борьба за влияние на дальнейшую судьбу страны.
Взять даже сравнительную мелочь – кресло столичного обер-полицмейстера. Какая борьба! Моссовет во главе с Гавриилом Поповым и Мосгорисполком с Лужковым против генерала от депутатов. Какие брожения вокруг кандидатуры на пост начальника московского ГУВД! Что же говорить о более глобальных постах?
Вы, Михаил Борисович, оказались разменной монетой в историческом катаклизме. Ваша личная судьба – ничто. Ваше дело – это только фигура на шахматной доске для власть имущих.
-Ну-ну, - прищурился хищно Михаил. - Вы ещё скажите, что меня жертвуют на алтарь сохранения уродливой власти. Вы, Николай Николаевич, лучше говорите по существу, чем нелепую агитацию разводить.
Николай Николаевич укоризненно покачал седой головой и сказал:
-Вот Вы не хотите думать о родной стране, а страна о Вас думает. Следствие располагает точной информацией, что за вашей семьёй началась охота серьёзной преступной группировки. Мы имеем оперативные возможности для спасения вашей жены и детей. Но без вашего сотрудничества мы не будем вмешиваться.
-И что Вы предлагаете мне?
-Очень просто: нашими специалистами уже давно выработан вариант перехода вашего личного капитала в государственную собственность. Дело за вашими подписями, вопрос в информации.
-А какие Вы мне предоставляете гарантии насчёт моей личной безопасности, моей дальнейшей судьбы? Какие гарантии безопасности моей семьи?
Николай Николаевич почесал затылок:
-Насчёт вашей семьи: мы лёгким оперативным действием – прямым приказом – устраним опасность. Хоть сейчас. Одним телефонным звонком.
Насчёт Вас. Собственно, Вы можете оказаться на свободе. Дело может быть закрыто.
-Итого, Ваши гарантии – это только моё к Вам доверие? – спросил Михаил.
-Получается, что так, - согласился следователь.
Михаил долго молчал.
-Николай Николаевич, - наконец начал он, - я осознаю, что, может быть, я оказался в нынешнем положении не только из-за своей наивности, но и по причине одного своего принципа. Я ни копейки, ни цента не заплатил ни одному государственному служащему просто так. По делу, за помощь конкретную - я платил. Но не просто так, как водится в коррумпированной славянской империи испокон веков. Мой принцип тривиален, примитивен до уровня азбучной «грамматики» - всякие деньги должны быть ЗАРАБОТАНЫ…
-К чему Вы это? – спросил следователь. – Извините, но мы не на базаре.
-Сейчас я на краю бездны, - невозмутимо продолжал Михаил. – Кстати, благодарю Вас за расширение моего кругозора относительно методов советского следствия. Итого, что я имею сейчас? Вы мне предлагаете окончательное падение. Ведь, я Вам не верю. Меня вполне могут убить, как только я войду в тюремную камеру. Вы не даёте мне никаких гарантий, но хотите, чтобы я, уже не имея ничего, перед лицом смерти, поступился своими принципами. Но это единственное, что у меня осталось. Мне легче будет умирать с принципами. Их сохранение будет осмысленной мотивацией дальнейших моих поступков. Я не буду платить просто так.
-А как же семья? – вкрадчиво спросил следователь.
-Очень просто, - холодно улыбнулся Михаил, уже давно проанализировав свой «последний ва-банк». – Предоставьте мне свидание с семьёй. Тогда я могу подумать, что Вы в состоянии «заработать» деньги «охраной» моей семьи. Тогда я увижу, что Вы до конца владеете ситуацией хотя бы за стенами этого учреждения. Здесь, в тюрьме, ситуация вами уже не контролируется. Ведь, меня могут убить даже вопреки вашей воле. Почему же я должен полагать, что на воле ваша подлая комбинация под контролем?
Генерал задумался.
-Ну, что же? – наконец вздохнул седой следователь. – Мне импонирует, что Вы не теряете присутствия духа и остаётесь рассудительным, деловым человеком. Мы постараемся в ближайшее время предоставить Вам свидание с женою. Тогда мы решим положительно нашу общую задачу?
-У меня не будет выбора, - честно ответил Михаил.
-Действительно, - скорбно согласился генерал.

***
…Что за мерзость в этот раз напичкана в камеру? Чего стоит только этот малолетний люмпен, распевающий «народную» песенку. Михаил вздохнул, кругом подлость и убожество мозгов. Но у него есть свои цели. И есть вера в себя, в свою роковую правоту. Есть за что бороться.
Михаил уверенно вошёл в камеру, внутренне приготовившись жёстко поставить на место любую «дичь».
Вдруг он узнал знакомую фигуру, в «знаменитой» алкоголичке, в спортивных штанах с «пузырями» на коленках.
-О, Михаил Борисович, собственной персоной! Мир тесен – вот и встретились! Здорово!
И очень скоро Василий взял в руки Библию и энергично расхаживал по камере с текстом:
-И сказал Господь сатане: вот, всё, что него, в руке твоей; только на него не поднимай руки твоей…
Что же после этого? Иов лишился всего своего богатства и детей. При этом Иов сказал: наг я вышел из чрева матери своей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно.
…После того сатана сказал: кожа за кожу, а за жизнь свою человек отдаст всё, что у него есть.
И сказал Господь сатане: вот, он в руке твоей; только душу его сбереги.
И отошёл сатана от лица Господня, и поразил Иова лютою проказою от подошвы ноги его по самое темя его.
И взял он себе черепицу, чтобы скоблить себя ею, и сел в пепел.

Михаил тоже присел на шконку, прикидывая, какая же, всё-таки, спецслужба направила сюда этого «библейского декламатора»? Василий уселся рядом с Михаилом и сказал:
-Не напоминает ли тебе отчасти что-то эта поучительная история?
-Отчасти да. Но мне, всё-таки, намного легче, чем Иову.
-Молодец! – похвалил Вася. – И что из этого следует? Плюнь теперь на всё! Все варианты – предрешены! Ставки сделаны, колесо фортуны крутится и без нашего участия. Так давай, не в кипиш дела, только про абстрактное! Ведь, себя нужно держать в руках! Владеть собою, господствовать собою!
«Что же ему, всё-таки, от меня нужно?» - подумал Михаил. А Василий продолжил:
-Я в конце скажу, что мне нужно. Если всё правильно срастётся. А сейчас контролируй мысли. Держи их строго в узде. И по ходу имей надежду на легендарное русское «авось».

Михаилу было странно, что юный исполнитель тюремного фольклора помалкивает, не задавая ни одного вопроса. Исходя из мотивации исполнения песни, было также странно, что и остальные пятеро обитателей камеры молчат. Это после Прогона-то? После Приговора?
Вероятно, Василий изыскал какие-то аргументы в его, Михаила, пользу. Но какие это должны быть аргументы? Странно. Игра слишком запутанная. Какие силы в ней участвуют? Михаил ещё раз посмотрел на аналитика и не смог сдержать улыбку. В майке-алкоголичке, в трикотажных штанах с «пузырями» на коленках и в деревенских тапках Вася напоминал типичного алкаша из советского кинематографа.

Время же шло своим чередом. Странное спокойствие овладевало Михаилом. Чинная беседа Василия с каким-то угрюмым человеком навевала ассоциации совсем не тюремные.
Нищ был прикид Васи, но его баул был огромен. И изрядная доля общего обеда извлеклась из Васиных запасов. Аналитик радушно пригласил всех к калорийной трапезе. Михаил чувствовал, что именно Вася здесь за старшего.
Вася был не голоден. Съев немного копчёной колбасы с хлебом, он заварил кофе и «нарезал тасы» по камере со скорбной речью:
-Всё в жизни относительно. Вот, у нас сейчас такой богатый стол. А на воле эпоха пустых прилавков, эра глобального дефицита. Пролетариату задерживают на восемь месяцев заработанную зарплату. Бандитизм встал в полный рост по всей стране. Народ как будто сошёл с ума. Кого только не встретишь среди бандитов.
Василий улыбнулся и спросил у одного из обедавших:
-Вот, ты, Иван, что делал до вступления в бандитскую бригаду?
Мощный парень пожал плечами:
-Всякое было. От лопаты до стройки, от штанги до любительского бокса.
Вася удовлетворённо кивнул:
-А ты, небось, ездил по ушам коммерсов блатными понятиями. Скоро в тюрьме поболее станет бандитов. А потом и коммерсантов. Ха-ха-ха! Сферы влияния устаканятся и начнут паковать новую братву. И ты, Иван, конечно, несерьёзно относишься к традиционному арестантскому укладу. Ты больше думаешь, как там по кабинетам пропетляет твой козырный адвокат. Но поверь, раз уж русский человек попадает в тюрьму, то это надолго.

Уже закончилась трапеза, убрали со стола. А Василий вдохновенно «пророчествовал»:
-Поверьте мне, что сегодня большущие министры не знают, что завтра будет лично с ними и со страной! Пролетарий тем паче! Вот Мишин следак, целый генерал-майор, думает, что знает свою судьбу. Если что, то хотя бы пенсия будет солидной. Люди с большими чинами в любое время могут рассчитывать на стабильность своего будущего. Но даже они не знают свою судьбу. Ибо всё в руках Бога. Вон, легендарный Иов был праведником из праведников. Казалось бы кому, если не Иову, рассчитывать на расположение Бога?

Василий обратился к бандиту:
-Иван, рекомендую лично тебе, если ты здравомыслящий, учесть для себя, что тюрьма всегда была вотчиной Воров. Так было, так есть и так будет.
-Вася, да я ничего не имею против.
-Сейчас да, - улыбнулся аналитик. – После моего ликбеза. Вот сейчас уже помаленьку погасилась волна бунтов по лагерям. Это поначалу леапёрды-спецназовцы использовались для освобождения заложников. Но, ведь, это косметика! И на верхах уже изменили политику в отношении Воров. Нельзя их ломать теперь и изолировать, потому что не справляется государство со своим архипелагом. Воры имеют зелёный свет, и порядок уже наводится в лагерях и в тюрьмах. Не гибнут зэки по беспределу или из-за чьей-то глупости. Потому что Люди налаживают свой ход. А такие, как ты, Иван, будете придерживаться Людских Установлений и помогать. Потому что нет другого выхода.
-Я не спорю.
-Как в архипелаге, так и на воле. Устаканятся бандитские волны и штильно заплещутся у ног Воровского Мира. Так будет.

Михаил не очень удивился очередному «перевоплощению» аналитика. Ведь, в спецслужбах, в конце концов, должны готовить квалифицированных агентов.

Время приближалось к вечеру. Радио в больничной камере отсутствовало. Арестанты мирно блаженствовали. Василий установил в камере свой идеал понимания Людского. Впервые Михаил вздохнул спокойно. Правда, теперь нужно было побеждать самого себя. Не давать места в сознании не нужным, гибельным мыслям. Это было невероятно трудно. И легче было направлять внимание на чьё-то общение, чем оставаться внутри себя.
Угрюмый человек с горящими глазами меж тем негромко вещал Васе:
- Это были люди, способные на непостижимые действия. Они были последним звеном в цепи знания, которая протянулась через тысячелетия.
Толтеки-видящие были необычайными людьми — могущественными колдунами, мрачными преследователями, разгадавшими тайны и владеющими тайным знанием, которое они использовали для влияния на людей и превращения их в жертву путем фиксации сознания своих жертв на всем, что они сами изберут.
Вася внимательно слушал.
— Я должен подчеркнуть важный факт, — продолжал угрюмый, — что те колдуны знали, что фиксировали сознание своих жертв. Ты не обратил на это внимания: когда я упомянул об этом, оно для тебя ничего не значило. И это не удивительно: одна из труднейших для признания вещей та, что сознанием можно манипулировать. Манипулировать не путём словесного убеждения, не голимым чёсом по ушам.
-Да уж, - улыбнулся Вася, - такое признать теоретически – это быть дураком. Но признать это, увидев в практическом исполнении, - вполне разумно. Покажи на мне.
-Нет, - сказал угрюмый. – На тебе не хочу. Ты серьёзный человек, лично знающий самых влиятельных Людей. Как бы мне потом не предъявили. Не хочу.
-Ну, ладно, покажи тогда на том бандите «от лопаты».
-Позже. Слушай далее, если есть интерес…

Михаил слушал откровения от последователя Карлоса Кастанеды. Интересно, в этой разрушающейся стране останутся потом такие люди, стремящиеся к эдаким тайнам? Впрочем, если и страна разрушится, то славянская нация всё равно останется. А в нашем народе всегда будут искатели «непостижимого». Только, наверно, изменятся ориентиры «непостижимого».
Михаил засыпал. И это было блаженство. Века и столетия…Всегда в них была сия релаксация по-русски, спокойный, крепкий сон в Тюрьме…
***

…Следующим же утром начался вывод войск из Москвы. Тюремный мир об этом не уведомлялся…
Чрезвычайная сессия Верховного Совета РСФСР вынесла миру объявление Ельцина про антиконституционность путча.
Горбачёв с семьёй благополучно вернулся из Фороса в Москву, и выступил по телевидению.

***
Время шло. Тюрьма жила своею привычною жизнью. Был объявлен новый смотрящий за централом. По пророчеству Васи Людской Ход набирал свои обороты.
Впрочем, никаких государственных пертурбаций заметно не было. В мире миллиона камер всё было так, как и прежде.
На вольных просторах ещё существующей империи жизнь миллионов также текла в прежнем русле. Выдавались тексты через прессу о народной революции. Со страниц некоторых изданий всякий журналист теперь смело мог сказать от лица всего русского народа. Хотя народ наблюдал вокруг прежние реалии, но каждый мог узнать, что “сегодня мы все, россияне, находимся как бы на одном из пиков горной системы истории. Рушатся тоталитаризм, империя, насильственно насаждённые идолы. На новом витке осуществляется возврат к пути развития, исключающего насилие над естеством, в лоно цивилизованных государств”.
Кто-то из Верховного Совета тонко иронизировал, измыслив каламбур - “народная революция с улыбкой Ростроповича”. На фоне иных каламбуров государству предназначено было двигаться далее, к последним пределам своего существования.
***
Наконец, раскоцались-отворились двери-тормоза, и вертухай объявил:
-Дороховский, на выход!
Михаил, вставая, мельком посмотрел на Васю. На лице агента должно что-то проявиться. Тот улыбнулся:
-Раз без вещей, то есть надежда на что-то хорошее.
***

…В кабинете местного опера был только один человек. В строгом костюме, в белой рубашке под чёрный галстук, лет до сорока. При входе арестанта он встал и протянул руку:
-Здравствуйте, Михаил Борисович.
Михаил пожал плечами, через волевое усилие пожал протянутую руку.
-Присаживайтесь.
Мужчина закурил.
-Михаил Борисович, произошло несколько событий, которые приостановили следствие. С одной стороны эти события – плюс, с другой – минус. Однако всё зависит от Вас.
-Я слушаю.
-Произошло пять странных смертей. Небезызвестная Вам группа рецидивистов скончалась одновременно в карцере «Бутырской тишины». Отравление, вероятно.
-Хорошая новость.
-Скончался и следователь, в чьём производстве находилось Ваше дело.
-Чудеса.
Мужчина встал и торжественно поднял палец к потолку:
-И сейчас настаёт момент истины. У нас нет ни времени, ни мотивации устанавливать причину смертей. Тем паче. Следов насильственной смерти не обнаружено. Если Вы не согласитесь на наши условия, то без проблем к Вашему делу пришьются и эти смерти.
Михаил молча вынул сигарету и закурил.
-Со мною уже был подобный разговор. Ну, ладно, ещё раз объясните, что вам нужно.
-Всё то же: нашими специалистами уже давно выработан вариант перехода вашего личного капитала в государственную собственность. Дело за вашими подписями, вопрос в информации. Я не исключаю, что Вы останетесь управляющим своего бизнеса, который, увы, перейдёт в чужую собственность. Это если пожелаете. Сверху люди хорошо оценивают Ваши способности.
Михаил кивнул, и устало спросил:
-Ваши гарантии? Зачем мне это?
Мужчина улыбнулся:
-Вот он и момент истины. Наши гарантии просты – мы с Вами вместе сейчас же покидаем это заведение, и Вы забываете свою тюремную биографию, как страшный сон.
Михаил подумал и сказал:
-Тогда уже и освобождайте людей из моей службы безопасности. Зачем им страдать?
-Хорошо. Вы согласны? Выходим сейчас и едем к нотариусу?
-Зайду в камеру попрощаюсь.
-Хорошо. Я Вас подожду.
***

В камере Михаил, после объявления обыденным тоном про свою свободу, выслушал обычные арестантские просьбы, и уединился под решкой с Василием. Без предисловий тот начал тихое объяснение:
-Альберта убиенного помнишь?
-И, что?
-Резидент кумовской, в отличие от тебя, привык запоминать ценную информацию. Тогда таковая была про содержимое катонового мешочка.
-И, что?
-Ну, и выпили ребята чифирку в карцере. Опер застегнул шлём на резиденте, агент тиснул шнырю из хозбанды напиточек. И всё тихо, и всё мирно.
-А генерал?
-Ну, там, Михаил, я подробностей не знаю никаких. Мы просто тёплой компанией сидели, рассуждали. Люди почтили меня своим вниманием. Ну, я с ними и «поделился» отравой. Для пробивки за забором, насколько это ценный яд. Специалисты подтвердили. Это тебе насчёт некоторой хронологии событий.
-Не понял. Во-первых, зачем были эти действия? Во-вторых, кто ты сам – из КГБ или из МОССАДа? И, соответственно, из какой структуры тебя почтили люди своим вниманием?
Вася устало смотрел в узкие щёлки «баяна» за решёткой, щурился от солнца, и тихо говорил:
-Ко мне, прямо в эти казематы, зашли люди из Семьи самых влиятельных Воров. Я отвечаю за бутырский централ. Через меня осуществляется контроль за оперчастью. Я не легальный смотрящий. Но, конечно, по своему я самый влиятельный в тюрьме арестант. Ну, а действия зачем? Протянуть твою жизнь, Михаил. Если в общих чертах.
Яркие лучи солнца из-за решётки слепили взгляд. Михаил улыбнулся:
-Какая-то нелепая сказка. Объясни мне, а как же арестант по кличке Пилот? Как охарактеризовать это скотское «явление»? Поясни про соблюдение понятий.
Вас тоже улыбнулся:
-Это объяснить легко, с одной стороны. С другой же – трудно. Вот кастанедовец мне рассказывал про древних толтеков и говорил, что это были люди, способные на непостижимые действия. В наших же русских тюрьмах встречаются экземпляры, способные на ещё более непостижимые действия.
-А именно?
-Михаил, - подмигнул Вася, - а ты не боишься, что тебя не дождётся курьер «от заоблачных олимпов»? И ты так и останешься гнить в тюрьме?
-Василий, будь серьёзнее.
-Ну, тогда слушай. Сидим мы, значится, всей душевной компанией, в кабинете у как всегда пьяного Алексеича и наблюдаем по «ментовскому телеку» за Пилотом. За его движухой в его же пресс-хате. И для всех собравшихся Воров наглость Пилота была непостижима. Он аргументировал отправленному, как бы случайно, к нему Бродяге, что короновали его на одной из легендарных российских крыток. Он рассчитывал, что упомянутые им Люди уже мертвы. Ибо прошли годы и так далее, подробности лишние. Но один из таких Воров только улыбнулся, мол, долго жить буду. Вот так.
-Так что же? Я совершенно ничего не понял.
-Пилот – самозванец. Он не Вор. И эти случаи с пилотами – поверь мне, боль всего воровского мира. Кто-то впечатлительный может сказать, мол, духа у такого самозванца много. Умопомрачительная мурэна руководила твоим персональным прессом. Но в данном случае более уместно сказать, что это больной человек. Больной же, впрочем, ещё опаснее. Хотя, как будто, и движение, в общем, на тюрьме налаживал он как бы Людское. Правда, единственно в своих собственных, корыстных интересах. Всё, тема закрыта.
Наш же расчёт был на бюрократию красной системы. Пока новую пресс-команду для тебя наберут, пока новый следователь дело примет. Мы надеялись за это время найти подход по своим каналам, чтобы произвести с тобою сделку. Каналы-то есть у влиятельных Людей. Кремлёвская команда дала зелёный свет Людям. Ясно, что каналы есть! Коррупция-с! Это был бы невиданно крупный куш для Общего. Но, увы, на кнопку в твоём деле нажала рука, как я уже сказал, «из заоблачных олимпов», которые недоступны центровому криминалитету страны.
-Ну, и что теперь, Вася, ты хочешь мне сказать?
-Да, что? Люди, мною упомянутые, не крохоборы. Даже то, что в тюрьме для тебя сделалось через моё влияние на оперов – это уже немало. А моё влияние на оперов – это не только моя заслуга. Мои личные способности, конечно, решали много. Но это один фактор из двух. А прикармливать же их нужно из каких-то средств.
Итого. Никто не знает, сколько средств у тебя останется после «красного деребана», по конкретному бандитскому беспределу. Да? Бандитский беспредел от властей? Именно суть! Поэтому ты сам, по своему разумению, уделишь внимание на Общее. За конкретную тебе помощь в экстриме. Быть может, без этих действий, всё сложилось бы для тебя совсем по-другому. Гораздо хуже. Вплоть до летального исхода. Кто знает? И вполне возможно...

Ну че ты Поволжский напал на Сеню? Нормально пишет парень, только вначале забывает вставить: 'Эта правдивая история была рассказана мне одним знакомым петухом.'..

Поли-карп! Ясное дело - я вижу твою тонкую, УБИВАЮЩУЮ иронию. И, поскольку, речь идёт сейчас о творчестве... Хотя, мне это слово совершенно не нравится)))... Ну, я имел в виду, что речь идёт только о написанных мною вещах... И мы типа не в маленькой камере чалимся... Я уже устал (как и подобает "уставшему"))) ) брякать о том, что...
Да. и поскольку сейчас речь идёт на сайте, или форуме (не знаю как правильно), то посчитал нужным всё-таки ответить и тебе. Подробно. Учитывая, что общение идёт на форуме, а не в камере. Хотя, казалось, что и отвечать? Если ты тупо смеёшься. Со своих позиций ты вполне можешь это себе позволить. Глупо было бы не поржать! Как же, сеня чё-то там пишет со слов "знакомых петухов". Вполне поржать, не возражаю.
Тут у меня два варианта))). Либо вообще ничего не отвечать. Либо отвечать. ))). Однако, чтобы не отвечать совсем, то нужно сказать Модераторам - пусть удалят все мои вещи с этой темки - "Сеня Уставший по просьбе форумчан". И это будет справедливо. Ибо предложил мне здесь "нарисоваться" Дмитрий. Он же сказал совсем нелицеприятные слова в мой адрес. Значит, эта тема - не имеет подтверждения. Форумчане не хотели этой "фишки". Все понимающие отдуплились и сказали, словами Поволжского, - "фальш, ложь и т.д." Мнение большинства - суровое мнение. Пусть я с ним не согласен, но не катит. Итого - я согласен: пусть модераторы совсем удаляют этот раздел с форума.
Но, пока это не удалено, и сейчас в этой "темке" я считаю нужным ответить и тебе, Поли-карп. По закону жанра. Ведь, речь идёт про "темы" в моей как бы теме))).
Уж прости Поли-карп, но пока не удалили (не потому что мне от этого плохо) эту тему (а если я посчитаю нужным, и скажу - да удалите, пожалуйста, всю эту хрень, ибо она людей только кумарит наглушняк) , но я отвечу тебе в силу моего понимания не камерного, и не по понятиям, а чисто только в литературном измерении. Ведь, я сделал шаг. И объясняю таковой. Объясняю, но ни в коем случае - не оправдываюсь.
Что такое творчество? Это прежде всего - смелость. Смелость осмысления. Это кратко. И без этого у меня вообще ничего бы не получилось. Однозначно.
Насчёт твоего прикола за "знакомого петуха" - это чисто моё измышление. Ибо творчество - это и есть творчество.Поверь на слово, что никакой петух мне эту тему не рассказывал. Не встречал таких. Далее, в лагере мне не в падлу было разговаривать с петухами и слышать их "истории".
Далее, я общался с людьми, от которых слышал нехилые приколы за 50-60 годы прошлого столетия. В том числе и по крыткам Союза.
И, ещё, Поли-карп! Вышла пока толко одна моя повесть. Хочется надеяться, что и далее движуха будет. Некоторые вещи печатались там по клаве (я ещё не умел) не мною. И многие вещи от имени "центрового петуха" с его "желаниями" шлёпались женщиной. Вот, в этом творчество. Я смотрел на текст и думал - ничтяк, я бы так не смог написать.
На этом не прощаюсь,
желаю всяческих удач в добром деле,
с уважением Сеня Уставший

И, ещё, Поли-карп... Чалился, знаю... Кому, посчитал нужным, написал. Страдал, знаю. Мне не в тягу, что кто-то считает что-то. Не до конца прочитали, наверно, мои вещи... может быть.
С уважением

Сообщение отредактировал airika - 13.4.2011, 8:46