Реформы уголовно-исполнительной системы Опции Подписка на тему Сообщить другу Версия для печати Скачать тему Подписка на этот форум Режимы отображения Древовидный Переключить на: Стандартный Переключить на: Линейный

[Саркасян]

http://www.newsru.com/russia/30jun2009/prison.html
Переполненность тюрем вынуждает руководство пенитенциарной системы претворять в жизнь меры по их "разгрузке". В среду Госдума рассмотрит во втором чтении законопроект о домашнем аресте. Документ был внесен правительством еще три года назад и все это время оставался без движения. Теперь депутаты решили его реанимировать. Таким образом они отреагировали на требование президента Дмитрия Медведева заняться гуманизацией уголовного права и его применения, пишет "Независимая газета".

7 ноября прошлого года Дмитрий Медведев заявил, что арест является исключительной мерой пресечения, а потому должен применяться лишь к действительно опасным преступникам. Тогда депутаты вспомнили про законопроект о применении меры пресечения в виде домашнего ареста, который был предложен правительством и находился на рассмотрении Госдумы еще с июля 2006 года. Прошлым летом законопроект прошел первое чтение. И только сейчас думцы снова решили вернуться к документу, который завтра будет рассмотрен во втором чтении.


Согласно законопроекту наказание в виде ограничения свободы отбывается осужденным по месту жительства. На осужденного налагаются ограничения не уходить из квартиры в определенное время суток, не посещать определенные места, расположенные в пределах территории соответствующего муниципального образования, не выезжать за пределы этого муниципалитета, не посещать места проведения массовых мероприятий, не менять место жительства, место работы или учебы без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы. Осужденный должен являться в орган, надзирающий за отбыванием наказания, от одного до четырех раз в месяц для регистрации. Предполагается, что законопроект вступит в силу с 2010 года.

Отметим, что число заключенных в России растет ускоренными темпами. Заключенные в следственных изоляторах по-прежнему живут в невообразимой тесноте. По мнению разработчиков, законопрет о домашнем аресте будет способствовать нормализации ситуации в следственных изоляторах, обеспечению прав подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, содержащихся под стражей, по норме жилой площади. Согласно Европейской конвенции о правах человека, подписанной российским руководством, на каждого заключенного должно приходиться не менее семи квадратных метров. Этого минимума во ФСИН рассчитывают достичь к 2016 году.

Кроме того, уже в ближайшее время в России планируется в порядке эксперимента начать применять так называемые "электронные браслеты" - технические средства, позволяющие контролировать местонахождение лица, отбывающего наказание в колонии-поселении либо не связанного с лишением свободы и направлением в колонию. Представляя этот проект, во ФСИН не исключали, что такая форма может применяться и в отношении лиц, заключенных под домашний арест, если подобный вид меры пресечения на досудебной стадии будет законодательно принят в России.

[Нитка]

.
20 января 2010 г.
Чего хотят мужики? Правильно, побыстрее выйти
Ольга Романова в "Новой газете" о реформе уголовно-исполнительной системы.

Вот тут у нас насчет зон началась движуха. Вроде и зоны уже отменяют — что, кстати, не очень хорошо, прямо скажем, совсем нехорошо, но это тема для отдельного серьезного разговора, причем вовсе не с теми, кто ими управляет во вселенском масштабе, а с теми, кто там был. Реформа исправительных колоний, скорее всего, сама себя сожрет — ну хотя бы из-за отсутствия финансирования, а главное — нежелания перемен. Я же говорю — это отдельный разговор.
Сегодня тема — «Общественность контролирует условия содержания в зонах». И это посерьезнее будет, чем всякие утопические прожекты.

В зоне общественность бывает двух видов: скажем так, «вольная общественность» и «осужденная общественность». Оба вида общественности за две недели подверглись у нас реформированию.

Начнем с «волной общественности». Единороссы, которые, как известно, упорно борются против всего плохого за все хорошее, внесли на днях в Госдуму законопроект, согласно которому представители общественности смогут проверять условия содержания сидящих в СИЗО, милиции, колониях и тюрьмах. За противодействие им сотрудники учреждений будут платить штраф — от 500 до1000 руб.

Законопроект лично меня поставил в тупик. Потому что вот за последние два года, что мой единокровный муж сидит в тюрьме, а теперь на зоне, я встречала толпы представителей общественности повсеместно. Это были: представители Общественной палаты в сопровождении съемочных групп госканалов; это был Жириновский и его общественность в сопровождении тех же; это были представители РПЦ с хоругвеносцами; представители шведской озабоченной гуманитарной общественности и минюста; Микки Рурк и сопровождавшая его общественность…. В общем, «на фоне Пушкина снимается семейство». Общественности в тюрьмах и на зонах завались, там даже есть внештатный представитель насчет прав человека: обычно это опер по воспитательной работе, а то и замначальника тюрьмы. Другую общественность в тюрьмы обычно не пускают — во всяком случае, в качестве посетителей.

Другое дело — «осужденная общественность». Это так называемый актив. Вот с этим контингентом события поинтереснее.

Как известно, некоторое время назад зоны в России делились на «черные» и «красные». Грубо и очень упрощенно говоря, «черные» зоны — это такие, в которых порядок поддерживается авторитетными зэками и где сильно «блатное движение». «Красные» — под контролем администрации. Порядок в таких зонах прекрасно описан Эдуардом Лимоновым — он сидел в известной саратовской «красной» зоне, славящейся своими «порядками» среди всего тюремного населения РФ. К сегодняшнему дню «черные» зоны в основном остались в области преданий: не скажу, что оттого это, что администрация победила «блатных» — скорее оттого, что в последние годы стали куда как активнее сажать бизнес. А бизнес — это ж не блатные, бизнес — это всегда «мужики».

А что хотят «мужики»? Правильно, побыстрее выйти. Чтобы выйти побыстрее, надо получить УДО (условно-досрочное освобождение, если кто не в курсе). В обычных зонах, то есть зонах нестрогого режима, УДО можно получить после половины срока. А чтобы получить УДО, нужно соблюсти по крайней мере два основных условия (ну, помимо хорошего поведения): участвовать в самодеятельных организациях внутри зоны (в секциях спорта, досуга, образования и профессионального обучения, а главное — в секции дисциплины и порядка) и признать свою вину.

К признанию вины вернемся чуть ниже, с этим делом у нас очень, очень интересно. А вот основную секцию — дисциплины и правопорядка — у нас с 2010 года отменили.

Минюст, ликвидируя секции дисциплины и порядка, говорит, что, мол, эти образования вместо исполнения возложенных на них функций по поддержанию порядка превратились в механизм давления одних заключенных на других. Рассказывались страшные при этом истории, как зэки из секции порядка бьют других зэков. Прививая порядки, разумеется. Это да, все это буйным цветом расцветало в российских колониях годах в 90-х, во время становления «красных» зон, поскольку администрация, укрепляя свою власть на зоне, опирается при этом на «актив», на самих зэков, не блатных, то есть на членов секции дисциплины и правопорядка. Сегодня эти секции существуют в основном на бумаге и никакой опасности для блатного движения не представляют: активисты уже не бьют других зэков, контингент здорово поменялся. Но все равно членство в этой секции давало билет на УДО.

Теперь для очень многих осужденных — и прежде всего по экономическим статьям — такого билета нет. Потому что осталась теперь только одна возможность: полностью признать свою вину и тогда уж получить УДО. По моим наблюдениям — статистики, разумеется, никакой нет, — примерно половина из осужденных по экономическим статьям сидят по чьему-либо заказу. Проверить это легко: если не заявлен ни от кого ущерб, в том числе от государства, а человек сидит большой срок, то в приговоре, скорее всего, содержится блистательная формулировка, излюбленная российскими судами: «Неустановленное лицо в неустановленное время встретилось с другим неустановленным лицом в неустановленном месте, создали организованную преступную группу и совершили преступное деяние», дальше — уголовная статья, фамилия осужденного вписывается согласно тарифу. Человек садится. Предполагая при этом, что через половину срока освободится по УДО. Однако для этого ему надо целиком и полностью признать свою вину! То есть навсегда отрезать себе путь к восстановлению доброго имени и возможность протестовать в установленном законом порядке.

Тут нельзя не сказать, что 21 апреля 2009 года пленум президиума Верховного суда РФ вынес Постановление № 8 о судебной практике УДО. Там содержится ключевая вещь: непризнание осужденным своей вины не является основополагающим для принятия решения по условно-досрочному освобождению. Однако при этом суды все же руководствуются прежде всего Уголовно-процессуальным кодексом (УИК), по которому и живут на зоне. А в УИК есть статья 175, где сказано, что в своем ходатайстве об условно-досрочном освобождении осужденный обязан признать свою вину. Понятно, что между свежим решением пленума президиума и УИК суды выбирают УИК.

Вот с конца апреля прошлого года суды и колонии все же смотрели, состоит ли гражданин, не признавший свою вину, в секции порядка. То есть принимает гражданин участие в общественной жизни зоны или нет. Теперь смотреть не на что, «актив», то есть колониальная общественность, ликвидирован. Зато можно сколько угодно любоваться на два противоречащих документа: УИК и решение пленума. И принимать собственное решение — освободить «мужика» или нет, — сообразуясь с результатом тыканья пальцем в небо. То есть отталкиваясь уже исключительно от содержимого конверта, доставленного адвокатами.

От редакции

«Новая газета» неоднократно писала, что так называемые секции дисциплины и порядка, много лет существовавшие в местах лишения свободы, провоцируют насилие и являются инструментом произвола со стороны тюремного руководства. Есть у нас и множество соответствующих фактов. Ликвидацию этих секций с начала 2010 года наши эксперты приветствуют как заметное достижение правозащитной общественности.

Наш колумнист Ольга Романова рассматривает проблему с неожиданной стороны. Оказывается, что заключенный, записавшись в секцию, получал возможность отстаивать свое честное имя, не лишаясь права на досрочное освобождение… Предвидим бурное обсуждение вопроса на нашем форуме ОТКРЫТО.РУ.

Ольга Романова
http://www.novayagazeta.ru/data/2010/005/20.html